Успеть ко второй луне - Владимир Прягин
– Согласен, – буркнул Боровски. – И мои… гм… подсказчики, кажется, просчитали, что это за фактор такой. Но мне не сказали. Только назвали место – там, мол, высока вероятность. И не обманули, что характерно.
– Я никогда не интересовался подобной мистикой, – сказал Стэн. – Просто не мог представить, что когда-нибудь столкнусь лично. Тут такие фольклорные наслоения, что без пинты виски не разобраться. Но всё-таки, насколько я знаю, Маховики всегда обнаруживались в разных местах. Один раз вообще в лесу, никакого железа там не было даже близко.
– В том-то и дело, те были уже созревшие. Видимые невооружённым глазом. И они хаотично перемещались, удалялись от места первого появления. Так мне, во всяком случае, объяснили. Их находили случайно и контролировать не могли. Лунный псих неделю назад только и успел дотащить до мэрии. А вот если заполучить Маховик, который ещё не сформировался. Свежеиспечённый, образно говоря. Можно будет не просто держать его под контролем, но и задавать свойства! Вы представляете, Логвин, что это значит? Какие возможности открываются?
– Меня это, честно говоря, не воодушевляет. Пугает до икоты, скорее. Маховик так или иначе нацелен на разрушение.
Боровски посмотрел хмуро:
– Вот именно поэтому важно, кто его приручает. Лучше пусть это буду я, вменяемый бизнесмен, чем очередной шизофреник.
– А вы, я смотрю, от скромности не страдаете.
– Да, я не привык кокетничать. И уверен, что Маховик под моим контролем – наименьшее зло для города.
– Ага, замечательно. И как вы его используете? Взорвёте надоевшего конкурента?
– Не будьте кретином, Логвин. Никого взрывать я не собираюсь. Само наличие у меня такой штуки уже заставит некоторых шакалов поджать хвосты. Это средство сдерживания, вы понимаете? Если у меня в загашнике лежит бомба, способная разнести весь квартал, то любая сволочь подумает десять раз, прежде чем перейти мне дорогу.
– Н-да… – пробормотал Стэн. – Я теперь даже рад, что это дерьмо рвануло сразу, не дожидаясь, пока вы его приручите. И повезло, кстати, что пострадали только запасные пути, а не основные. Теперь хотя бы поезд не сойдёт с рельсов.
– Да, повезло, – неожиданно согласился Боровски. – Впредь буду осмотрительнее.
– Впредь?
– Меня сразу предупредили, что эта наводка может сорваться, и обещали ещё одну. Может, удастся сообразить, как правильно обращаться с Маховиком. Чтобы не рванул раньше времени, как вы выражаетесь.
– Знаете что, Боровски? Я, пожалуй, пойду. Вон как раз монорельс, доеду домой на нём. Подвозить не надо, спасибо.
Он вылез из машины. Клиент сказал ему вслед:
– До следующего раза, Логвин. Я позвоню.
«Да пошёл ты», – подумал Стэн.
По пути до монорельсовой эстакады он, чтобы успокоиться, выкурил ещё одну сигарету. А в вагоне умудрился даже найти свободное сидячее место. Время было послеобеденное, но ещё не конец рабочего дня и горожане пока не пёрли сплошным потоком.
Он сидел, невидяще уставясь в окно, и вспоминал случившееся.
Значит, что мы имеем? Маховик Распада (любимая тема бульварной прессы, обросшая городскими легендами, как сыр плесенью) всё-таки подчиняется неким закономерностям. И это сумели вычислить неведомые «подсказчики», к которым обращался Боровски. Неясно, правда, какие цели они преследуют, давая подобные консультации. Вполне возможно, что бизнесмена с боксёрской мордой они используют втёмную. Но факт остаётся фактом – Боровски знал, где искать.
А ещё вдруг обнаружилось пересечение с делом Эрика.
От Маховика исходит вибрация, которую художник описывал в дневнике.
Сам Эрик, правда, Маховик не упоминал. Он всего лишь писал картину, пытаясь уловить нечто неуловимое. А незадолго до исчезновения встретил Вестника.
Ага, теперь вот и Стэн – и Вестника видел, и вибрацию ощутил. Что дальше? Исчезнет неизвестно куда, если следовать логике? Отличная перспектива.
И при чём тут клиника, десятая миля?
От этих мыслей скоро башка растрескается.
Реальную подсказку, пожалуй, может дать всё тот же дневник. При условии, конечно, что там проявились новые записи. Не мешает проверить.
Но, сойдя с монорельса, он не сразу направился в контору, а пошел на соседнюю улицу. Так обитал коллега-фотограф, которого Стэн пару лет назад выручил с одним деликатным делом. Денег тогда не взял, но и не остался внакладе. Коллега с тех пор помогал ему в технических мелочах.
Сам Стэн, начистоту говоря, фотографом был неправильным. Или недоделанным – так будет точнее. Его привлекал исключительно процесс съёмки как таковой, тот пресловутый миг, когда нужно нажать на кнопку. А вот последующая возня с реактивами раздражала до крайности и вгоняла в тоску. На этой стадии у него обнаруживалась необъяснимая криворукость. Запоров однажды хороший кадр во время проявки, он плюнул и рассудил, что нужен компетентный помощник.
Коллега с соседней улицы подвернулся как нельзя кстати.
Его студия – каморка в полуподвале – приносила минимальный доход, а клиентов привлекала не слишком требовательных. Но Айзек был этим вполне доволен, он-то как раз не претендовал на художественные высоты, считая себя честным ремесленником. По возрасту он годился Стэну в отцы. А может, даже и в деды.
Заглянув к нему с улицы, Стэн увидел, как Айзек обхаживает двух посетительниц, близняшек в синих ситцевых платьях с белыми крапинами. Сидя бок о бок, они с испугом таращились в объектив.
– Милые барышни, – увещевал фотограф, – ну зачем же вы так волнуетесь? Старый Айзек вас тут не съест, уж поверьте на слово. Старому Айзеку диета не позволяет кушать клиенток. Он вам сейчас объяснит подробно, что надо сделать, чтобы его порадовать, и расскажет вам огромный секрет. А надо вам, дорогие, всего-навсего улыбнуться, как вы умеете. Потому что улыбка, чтобы вы знали, отпечатывается на плёночке лучше, чем серьёзные лица.
Не желая смущать девиц, Стэн остался на улице. Закурил в очередной раз. Через пару минут клиентки наконец удалились, и он переступил порог. Айзек обернулся, вгляделся поверх очков. У него были кустистые брови, а вокруг лысины топорщился венчик седых волос.
– Заходи-заходи, – пригласил хозяин, – не топчись на пороге. Дверь закрой поплотней, чтобы сырость с улицы не ползла. Кости у меня старые, не для такой погоды. И давай-ка мы с тобой сразу сообразим чайку по такому случаю.
Он включил электрочайник, стоявший в углу на столике. Стэн вытащил из кармана двадцатку:
– На технические расходы.
– Ты сам-то хоть не голодный останешься? Можно подумать, я твой норов не знаю, твоё упрямство гусиное. Будешь сидеть без гроша в кармане, весь такой гордый, что просто ой. А если деньжата заведутся-таки в карманах, то на выпивку спустишь, ну и на курево заодно. И не женился
