Барышня ищет разгадки - Салма Кальк
Она рассмеялась.
— Он был удивлён, увидев некроманта. И рассказал, что утратил в ночь своей кончины крестик, тот завалился между половицами где-то возле стола. И по его словам, крестик-то его к себе и тянет.
— Может быть, — согласился Соколовский. — И что же, вы думаете — поискать тот крестик?
— Варфоломей слышал всё это и как раз собирался по дневному свету поискать, и отнести на могилу, ну и обо все службах положенных уговориться с батюшкой. Я тоже завтра туда наведаюсь, нужно же завершить дело.
С одной стороны, Соколовскому хотелось сказать — куда собралась, сиди дома, но он понимал, что Лёля говорит совершенно разумные вещи. Он бы тоже не успокоился, пока не убедился лично, что дело завершено.
— И о какой же оплате вы с ним договорились? — любопытно знать.
— А Варфоломей плотник. Раз у меня нет дома, который заколдовала принцесса сто лет назад, мне требуется человек, способный осмотреть моё жилище и подсказать, как сделать его теплее.
И снова разумно и здраво.
— Вы всё правильно сделали, Ольга Дмитриевна. Но если бы предупредили меня о готовящейся вылазке, возможно, второго раза и не понадобилось бы.
— Да уж как вышло. Благодарю за поздний ужин, он был совершенно не лишним.
— Ещё бы, после возвращенца, — позволил себе усмешку Соколовский.
Она поднялась и подхватила тулуп. Он тут же подбросил себя и помог надеть.
— Доброй ночи. Меня завтра Брагин в больнице утром ждёт, а уже скоро вставать, — она кивнула с самым серьёзным видом, но взгляд совсем усталый, в одну точку.
— Понимаю вас. Постараюсь заглянуть.
— Значит, до встречи, — она кивнула и исчезла в тенях.
А он рухнул обратно в кресло и разве что снял защиту с комнаты. Спать можно и здесь, если Алёшка не придёт и не заставит подняться в спальню.
Правда, Алёшка-таки пришёл и заставил.
14. Звучать в унисон
14. Звучать в унисон
Суббота началась со стука Надежды в мою дверь и весёлого «вставайте, барыня, уже пора!» И ничего не пора, думала я, отскребаясь от тёплой постели и выходя в холодную комнату, к воде, которую нужно согреть, чтобы умыться. Ну и свежую рубаху с чулками я вчера тупо забыла положить в постель, чтобы согрелись к утру, значит — придётся надевать холодными. Ничего, зато проснусь с гарантией.
Во сколько я там вчера легла спать? Даже и не посмотрела. Это давным-давно дома или телефон, или часы с подсветкой, а здесь чтобы что-то ночью разглядеть, нужно зажигать свет — обычный или магический. А я явилась домой, на ощупь разделась и так же на ощупь упала спать.
Надежда за завтраком поглядывала с интересом — ну да, обычно я всё же приходила домой в приличное время и ночами нигде не шарахалась. Но если мне и дальше будут выпадать походы на нежить — то вчера был первый раз, и вовсе не последний.
— А сегодня вы тоже пойдёте дохляков ловить? — спросила она.
— Так вот не знаю пока, — нужно будет связаться с Курочкиным и узнать, есть ли какие новости. — Как пойдёт. Нежить-то мы поймали, но уничтожить не вышло. Но может быть, и не понадобится.
— Как не понадобится? — не поняла Надежда.
— Сам отвадится, — отмахнулась я. — А пока у меня больница, как обычно.
Оделась я, как в больницу, и шмыгнула туда тенями. Что ж, мои коллеги уже пили утренний чай.
— Доброго здоровьица, Ольга Дмитриевна, — приветствовал меня Брагин. — Что-то вы как будто не спали совсем.
— Спала, — улыбнулась я. — Только мало. Представляете, держу я нежить и расспрашиваю, а тут открывается дверь с улицы и заваливается толпа… местных уважаемых людей, ни один из коих не маг, — я чуть было не сказала «простецов», но вовремя одёрнула себя.
— И как? — Василий изумлённо на меня уставился. — Он всех пожрал, да? Упокойничек-то? Или вы скорее были?
— Он был трус и убежал, только заслышав, кто там к нему явился, — я вспомнила этот момент, но сейчас уже злости на Матрёну Савельевну почти не осталось, можно было и посмеяться. — И придётся теперь выяснять, достаточно ли мы вчера от него узнали. А что тут?
— А тут ничего особенного, никаких странных смертей, всё штатное.
Двое умерших и впрямь оказались обычными людьми без каких-то там историй и непоняток — у дамы преклонных лет остановка сердца, а мужчина сорока лет умер от потери крови — уронил по пьяни топор на ногу, и не смогли нормально остановить кровь. Никаких тайн, на вопросы оба отвечали достаточно, всё в порядке.
Соколовский явился к нам в тот момент, когда я как раз дописывала заключение по второму случаю и думала, что он уже и не придёт.
А вообще он вчера был хоть и уставший в хлам, но говорил чётко по делу и как надо. Все мигом понимали — начиная от Матрёны и до Кондрата Никаноровича. Наверное, приди он во время беседы с Петрухой, тот бы тоже построился и всё выложил, даже спрашивать бы не пришлось.
— Доброго дня всем, — поклонился он. — Новости?
— Только обычно-приличные, — улыбнулся Брагин.
— И то хорошо. Ольга Дмитриевна, вы как? — и тоже ведь улыбается.
— Спасибо, держусь. Часа три поспала, наверное. И ведь хотела подремать после ужина, но не вышло.
— Вы завершили? Так ступайте спать.
— Мне бы ещё узнать, что там, в Иннокентьевском.
— Так узнавайте, — кивнул он.
— А вы вчера ничего нового не узнали? — где-то же он был весь день.
— Узнал, и это может быть хорошей новостью, — он сел и с лёгким поклоном принял у Василия чашку чаю. — Я был в нескольких местах, куда не дошла железная дорога, и узнал, как там со смертями, похожими на наши непонятные случаи.
— И что же? — я даже ручку перьевую отложила, чтобы не отвлечься и не запачкать лист чернилами.
— Нигде не обнаружил. И либо это значит, что наш нехороший человек передвигается по железной дороге, либо там он лучше прятал концы в воду.
— Лучше бы первое, — пробормотал Брагин, а я истово закивала, тоже соглашаясь.
— И я
