Прятки в облаках - Тата Алатова
— Вот еще! Знала про птиц-шпионов и молчала!
— Не знала, а подозревала! Тебе денег на единственную сестру жалко?
— За деньгами стучитесь к Михаилу Валерьевичу, — перенаправил ее Костик, — он у нас самый богатый.
— Мишенька людей спасает, а вы его доходы считаете, — вдруг обиделась за сына мама. — И вообще! Маруся, немедленно отвечай, что с тобой не так? Влюбилась?
— Вот еще! Я к конфе по лингве готовлюсь, волнуюсь и все такое, — выпалила Маша первое, что ей в голову пришло.
— Кстати, о лингве, — оживилась мама, — и давно Сергей Сергеевич носит платье и грудь?
Ох ты же ничего себе! Вот это проницательность профессиональной свахи!
Оторопев, Маша не сразу нашлась с ответом.
— Что Циркуль делает? — изумился Костик.
— Испытывает один артефакт, — пробормотала Маша, — и вообще, не лезьте в чужие дела. А ты, — и она дернула брата за ухо, — не вздумай языком трепать! А то мне тоже известна парочка твоих секретов!
— Каких секретов? — быстро спросила мама.
— Никаких, — поскучнел Костя. — А я что? Мне вообще неинтересно про то, что там делает Циркуль. У меня своих забот полон рот.
— Вот то-то же, — одобрила Маша.
— Пожалуй, я буду пирожные и кофе, — решила мама.
***
Когда она ушла, уже пора было бежать на пары, и Костик только успел спросить, что, собственно, происходит. Почему весь универ гудит о том, что его сестру собираются убить.
Маша торопливо заверила его, что находится под надежной круглосуточной охраной, что за ней по пятам ходят Вечный Страж, два менталиста и один Циркуль, а дело находится под личным контролем Аллы Дмитриевны. Впрочем, Костика это мало успокоило.
Он бы и на пару с ней поплелся, но Маша яростно воспротивилась.
В аудиторию к Глебову в итоге она влетела последней и замерла, не решаясь сесть на свое обычное место на первой парте. Вспомнилось, как однокурсники шарахались от нее. Тихо вздохнув, Маша забилась в угол на последнем ряду, открыла тетрадь и принялась рисовать в ней огуречков-человечков.
Ну вот зачем она записалась на семейно-любовный курс? Какая ей семья, какая ей любовь, если Андрюша, которого новости не могли миновать, даже не спросил за весь день, как она тут?
Тут она вспомнила про Федю Сахарова и задумалась о том, как бы он отреагировал, заяви она ему, что маменька-сваха считает их идеальной парой. Упал бы в обморок? Бросился бы наутек? Принялся бы старательно ухаживать за Машей, как хороший мальчик, играющий по правилам?
— Рябова, — мягко позвал ее Глебов, — позвольте узнать, чем заняты ваши мысли. Кажется, вы далеки от темы нашего занятия.
— Очень даже близка, — возразила Маша. — Артем Викторович, на большой перемене мама сказала, что рассчитала мою идеальную пару. А этот парень мне ну совсем-совсем не нравится. И что важнее?
Аудитория оживилась, кто-то засмеялся, кто-то зашептался.
— Лариса Алексеевна заходила в университет и не навестила меня? — запечалился Глебов. — Да, старики никому не интересны… Очень любопытный вопрос, Мария. И к какому ответу вы склоняетесь?
— К дьяволу этих свах! — выкрикнул Саша Бойко.
— Отвергаете науку? — уточнил Глебов, по обыкновению уселся на стол и заболтал ногами. Это означало, что он готов к диалогу.
— К дьяволу эту науку, — подтвердил Бойко.
— Но ведь вы пользуетесь достижениями научно-технического прогресса. Лампочками, а не факелами, автомобилями, а не гужевым транспортом. Так почему же вы предлагаете игнорировать расчеты свахи? Она свои данные не с потолка берет, а основывается на огромном опыте всего человечества, нумерологии, астрологии, психологии, генетике. Что же вы противопоставляете всему этому? Эмоции неопытной юности?
— Именно! — азартно воскликнул Бойко.
— А вы, Рябова?
Маша помолчала, придавленная столь весомыми аргументами. Кто она такая, чтобы идти против целой науки?
— Но ведь сердцу не прикажешь, — сказала девочка из параллельного курса.
— Увы, — развел руками Глебов. — А жаль, правда? Как было бы удобно, если мы могли контролировать свои влюбленности и симпатии. Выпил отвар — и полюбил соседку по лестничной площадке. Прочитал наговор — и воспылал к умненькой коллеге.
— Да ну, — опроверг такие простые решения Бойко. — Разве смысл любви не в преодолении всякого-разного?
— Вы так думаете, Александр? — Глебов улыбнулся ему. — Что ж, мне есть чем аргументировать противоположную точку зрения.
Он спрыгнул со стола и принялся что-то стремительно писать мелом на доске:
— Дамы и господа, ее величество статистика к вашим услугам! По данным исследований за последние пятьдесят лет, браки, заключенные по расчетам свах, распадаются в два раза реже произвольных…
Маша уныло таращилась на столбики цифр на доске и ничего не записывала. Бросит она курс Глебова, все равно он факультативный, точно бросит!
Циркуль все-таки подловил Машу по дороге в библиотеку и затащил в свой кабинет, чтобы обсудить тему ее выступления на конференции.
Она согласилась со всеми его предложениями с пассивностью человека, которому было все равно. Ей никак не удавалось совместить образ Лизы и Дымова в одного человека, и если на Лизу она могла цыкнуть или шикнуть, то Дымов снова становился преподавателем с привычной иерархией между ними. Поэтому Маша в основном помалкивала и вела себя скованно, неловко. Будто этот человек не делил с ней комнату и не спал по ночам на соседней кровати.
— И вот еще что, — сказал Дымов, доставая из стола стопку папок, — Алла Дмитриевна попросила вас ознакомиться.
Это были личные дела соседок Маши.
Никаких особых секретов в них, разумеется, не содержалось. Не было пометок «Внимание! Эта студентка способна на убийство» и всего такого. Просто сухие сведения о школьной успеваемости и родителях.
Вечная злюка Лена Мартынова, которая так ненавидела свою внешность, что слишком часто меняла ее, и которая прокляла Дину из-за ее красоты, оказалась из довольно обеспеченной семьи. Ее мама была директором фармацевтической компании, а папа — известным писателем.
— Успешные родители часто становятся причиной детских комплексов, — прокомментировал Дымов, нависая над Машей. Она посмотрела на его руку, которая опиралась о стол рядом с ее локтем, — красивая, с длинными пальцами — и потянулась за следующей папкой.
Родители экзальтированной Кати Тартышевой оказались в разводе.
— Девочка осталась с папой, а мама ушла к парикмахеру, — сообщил Дымов. — Она написала об этом целый
