И все мои девять хвостов - Мила Коротич
Девушка еле переставляла ноги, пока шла: после сегодняшнего приступа очень болел копчик. Красный жгут боли не прошел. Он волочился за Сашей сзади, как хвост.
Глава 10
Ларин сначала убил себя на тренажерах, затем засел за учебные материалы по тонкостям организации лесохозяйства в регионе Внутренней Монголии[42], так что мышцы ныли, а глаза слипались. И заполировал вечер ящиком харбинского пива. Упился бы вусмерть в одиночку, а пил он именно в одиночку, да пиво местное слабое, 3–4 градуса. Все равно что топить печаль в квасе. Искать крепкий алкоголь студенту можно, не школьник уже, и даже найти получится. Но Антон решил для себя, что не стоит головная боль с утра затрат в крепкой китайской валюте – больно дорого обойдется этот придурок Ши. Нужно просто загонять себя до состояния «уснул без задних ног», чтобы ничего не снилось ночью, и игнорировать Алекса днем.
Первая часть удалась. Антон вообще не помнил, что ему снилось, хотя что-то снилось. Что-то было маетное, но не вспомнить – и ладно. Голова почти не болела, а в зеркало он решил не смотреться. Пошел ко второй паре, уже придя в себя с помощью душа и чая с колбасой. Вот колбаса в Харбине нормальная, не сладенькая соевая дрянь, а хорошая, полукопченая. Бренд, историческое наследие и доказательство русского влияния. Домой привезти не стыдно. Можно было бы еще и яичницу сделать, чтоб совсем такой русский холостяцкий завтрак получился, но в наличии оказалось только соевое масло – не наш вариант. И сладковатый хлеб уже совсем бы все испортил. Потому чай с хлебом и колбасой – завтрак для сурового русского парня в Китае!
Погода куксилась, раздумывая, стать солнечной или расплакаться дождем, но настоящим парням непогода (чтобы там ни значило слово) – не помеха!
И еще «Вейсинь» настроить: проверить, кто тут из симпатичных девчонок рядом. Ларин решил испытать на себе мобильную игрушку «Встряска». Она давно появилась в приложении. Надо потрясти аппарат и посмотреть в выпавшем списке, кто встряхнул смартфон в этот же момент. Приключение же. Конкуренции со стороны китайских парней Антон ни разу тут не чувствовал – белое европейское лицо и высокий рост делали его желанным трофеем и без толстого кошелька. А жениться он не собирался.
В общем, Ларин был настроен все оставшиеся несколько дней до распределения и отъезда на практику проявлять себя как настоящий белый бородатый воинственный дикарь из северных стран.
Ну ладно, не дикарь, чтобы диплому не навредить. Но без всяких там этих вот данмэев[43] и слэшей[44] в голове.
С тем Ларин и зашел в лабораторию при музее меха Лесного университета.
Суть сегодняшнего занятия была проста, как паровая пышка: на ощупь с завязанными глазами определить, мех какого животного лежит перед тобой, дикий это зверь или с фермы, сколько ему было лет. Практические навыки от таких упражнений позволяли впоследствии бороться с подлогом и браконьерством. Обученного специалиста уже не убедить, что в кузове сырье со зверофермы, если на самом деле там падаль на утилизацию, даже если предъявить документы с десятью печатями.
Студенты разбивались на группы и работали с серией образцов – пронумерованными кусками меха, – отмечая в контрольных листах, похожих на бланки ЕГЭ, ответы на вопросы. В итоге лаборанту потом достаточно было сличить проставленные отметки по шифру. Конечно, сначала образцы осматривали и ощупывали в открытую, запоминая особенности меха и описания.
Сегодня проверяли по пять пар образцов: медведь, волк, рысь, росомаха, лиса. Где-то в группе было несколько одинаковых кусков меха, где-то – разные.
Ларину, когда шел на занятия, было даже интересно, сможет ли он справиться. Подпортил настроение только суровый лаборант, зачем-то распределивший его в этот раз в группу с Васильевой, Чжао и Ши. Ларин всем кивнул, Лизе подмигнул, ответив на ее улыбку, на Алекса глянул вскользь. Но Ши выглядел так плохо – измученным, бледным, туповато отрешенным, – что Антону его стало жалко. Но он ничего не сказал, не поинтересовался, как Ши себя чувствует, и вообще. Игнор так игнор. Про себя еще отметил, что Васильева украдкой с интересом поглядывает на болящего. И тоже помалкивает. Чжао за всех суетился и болтал без умолку: самочувствием Ши интересовался, с Лизой заигрывал, не голодные ли все в группе, спрашивал, как сам вчера отужинал сычуаньскими блюдами, рассказывал. Хотя его никто и не спрашивал особо.
– «Голова болит от твоих стихов»[45], – процитировал Ларин какой-то сериал, он помнил, что там это была дружеская попытка прервать словесный поток.
Чжао засмеялся и стал цитировать что-то из Ли Бо[46], но тут лаборант пророкотал:
– Преподаватель идет. – И замер в почтительном поклоне.
– Приветствую, ученики. Сегодня я заменяю учителя Вэня. Приступим к занятиям, – сказал вошедший Ли Чжан.
Он обвел взглядом стоящих студентов, кажется, никого не выделяя. Китаянки при этом потупили глаза, Лиза Васильева, как обычно, улыбнулась, склонив голову чуть набок, а Алекс Ши тоже опустил голову, как девица. Нет, игнорировать этого тощего приятеля у Антона не получалось, и это подбешивало.
Ларин сосредоточился на объяснениях учителя Ли. Тот разрешил всем сесть и велел взять образцы с мехом медведя.
– Самый простой из представленных образцов, – говорил он. – Мех толстый, плотный, густой, крепкий, практически невозможно добраться до кожи. Попробуйте.
Все стали по очереди мять кусок шкуры из своего набора. Ларин оценил и толщину, и плотность. Он словно почувствовал, какой силы был зверь, носивший меховую броню. Броня, скрывающая звериную мощь, – вот что приходило в голову при ощупывании медвежьей шерсти. Хозяин тайги, рыцарь, силач, спящий воин, богатырь может носить такие лесные доспехи. Отдавать образец не хотелось. Особенно в изнеженные руки Ши и Чжао.
– И самое главное – ферм по выращиванию медведей у нас нет. Зверь может быть только дикий, – подытожил Ли Чжан.
У русских студентов это заявление вызвало улыбку. Китайские же записывали с серьезным видом и кивали. Ши Алекс скривил губы, слово уловил иронию. Или правда уловил? Что-то не так с этим парнем. «Но мне пофиг!» – одернул себя Ларин.
– Следующий образец – мех лисы, – продолжал преподаватель.
Это было не так интересно. У Антона в детстве была лисья шапка-ушанка, которую бабушка
