Незримый враг - Екатерина Соболь
Мы с Молли переглянулись, и я сразу понял: ей тоже показалось, что он слишком быстро закончил разговор.
– Ладно, – легко согласился я. – Мы и правда пойдем. И… спасибо вам, детектив.
Мур проводил нас обратно в главный зал и махнул рукой, показывая, чтобы мы убирались. Идти мимо полицейских, провожавших меня ошарашенными взглядами, было неприятно, но Молли взяла меня под руку, и сразу стало легче.
Как только мы оказались на улице, Молли начала хватать ртом воздух, будто не может им надышаться.
– Ненавижу полицию, – прохрипела она, потирая грудь. – Вам тоже показалось, что он темнит?
Я кивнул, любуясь последними красками заката: алые верхушки зданий, яркие блики на ближайшей луже. Как чудесно жить! Фаррелл, сидевший на козлах знакомого экипажа, спрыгнул на землю, подбежал ко мне и обнял.
– Думал, тебя уж убили где-то, – пробормотал он.
Вид у Фаррелла был измученный, и я, растаяв, одной рукой обнял его в ответ. Ладно уж, прощу его за то, что возил Молли встречаться с Робином. Фаррелл словно и не заметил, каким жалким и покореженным я выгляжу, а я тем временем обнаружил еще одно неприятное обстоятельство. Я перестал чувствовать, как ступни встречаются с мостовой, – будто сказочный призрак, который бродит, не касаясь земли. Пришлось глянуть на свои ноги, чтобы убедиться, что они еще на месте. Похоже, осязание, которое давно отсутствовало в руках, теперь изменило еще и ногам.
– А кстати, где лошадь? Та, на которой вы приехали? – спросила Молли. – Что-то я тут ее не вижу!
– Привязал около дома барона.
– На улице?! Лошадь – ценное имущество!
– Ну, мне не пришлось бы ее привязывать, если бы ты не укатила в моем экипаже. Где была?
Молли насупилась:
– Выясняла кое-что. Простите, что пришлось вас одного отпустить.
– И что выяснила? Это ведь наше общее расследование.
– Ой, да потом расскажу. – Молли зевнула во весь рот и побрела к экипажу. – Как же спать хочется! Да некогда. Фаррелл, отвези нас кой-куда, дорогу я покажу.
Я возмущенно всплеснул здоровой рукой, но вскарабкался следом за ней на пассажирскую скамью, которая даже издали выглядела гостеприимной и мягкой. Как же я устал!
– Если Лиам и правда муж первой жертвы и она пыталась его убить, то его почти можно понять, – пробормотала Молли с закрытыми глазами, устроив голову на спинке скамейки. – Выжил и отомстил ей. И понял, что вообще всех блондинок ненавидит! Устроился в дом, где блондинок целых две, а потом одну из них убил… – Молли снова зевнула и подтянула колени к груди, свернувшись, как кошка. – Глория его на ярмарке легко узнала, он с ней и разобрался. Жену семнадцатого числа убил, вот с тех пор и любит это число… Ага.
Голос ее становился все более неразборчивым, пока не скатился в сонное бормотание, затем в тишину. Лошадиные копыта уютно постукивали по брусчатке, экипаж катился по вечернему городу, а я смотрел на спящую Молли и думал: «Не хочу умирать, хочу вечно проводить с ней расследования, ну что мне делать, что же мне делать…»
В темноте особняк выглядел неуютно: горела всего пара окон, да и те едва теплились. Молли спала, а я показывал Фарреллу дорогу и сразу направил его ко входу для слуг, вдруг лошадь все же на месте. Увы, ни следа: и правда украли! Я осторожно коснулся плеча Молли и вылез. Без особой надежды подергал калитку. На месте Лиама я и сам велел бы все запереть. Колокольчик тоже не поможет: в этом доме распоряжается убийца, и вряд ли стоит рассчитывать, что он гостеприимно распахнет нам двери. В саду – ни тела Глории, ни констеблей: похоже, они свою печальную работу уже закончили.
– Ну, полезли, – сказала Молли за моим плечом.
– Я не смогу! – без колебаний ответил я, оглядев высокую кованую ограду.
– А к леди Бланш вы так и влезли, сами рассказывали.
– Это другое! Тогда… Тогда я не был в столь плачевном состоянии.
В доказательство своих слов я одной рукой попытался подтянуться на прутьях ограды и бессильно обвис.
– Собак вроде нет, – рассудила Молли. – А по весу вы очень легкий с тех пор, как умерли, так?
– К чему этот вопрос? – настороженно спросил я.
Вместо ответа Молли подошла, обхватила меня руками и оторвала от земли. Я так опешил, что не издал ни звука.
– Как пушинка, – удовлетворенно ответила Молли. – Фаррелл, сможешь его бросить?
– Что?!
Молли на меня шикнула – дескать, не шумите, – и как ни в чем не бывало повернулась к Фарреллу.
– Забирайся в экипаж, он высокий и устойчивый, – приказала она. – Бери мистера и швыряй через ограду.
– Фаррелл, я запрещаю, – сказал я.
Молли сурово уставилась на меня.
– Нэнси там одна с убийцей, и я туда полезу, мне эта ограда на один зуб. А на вас все зарастает, сами говорили. Лиам вас помял, но вам же скоро станет лучше, так? Поэтому либо сидите тут, либо дайте Фарреллу вас швырнуть: он дюжий, как медведь. Только не орите, нам себя выдать нельзя.
Я мрачно влез в экипаж. Не хотелось объяснять, что мои повреждения не восстановятся. Стать объектом жалости? Ни за что! Женщины любят храбрецов. Если я сейчас погибну, то хотя бы героически. К тому же я был невольно растроган выражением «немного помял». Судя по реакции полицейских в участке, я выглядел ужасно, а Молли с Фарреллом все нипочем. От этого я и сам начинал думать: да, рука не работает, голова под странным углом, походка странная, но в целом я еще хоть куда!
– Бросай осторожно, – приказал я.
Фаррелл с сомнением поцокал языком, потом обхватил меня руками, размахнулся, как молотобоец, и швырнул меня через ограду.
Я взлетел. Точнее, взмыл: незабываемое чувство! Жаль, что такое краткое. Я рухнул в сад и еле сдержался, чтобы не вскрикнуть.
– Элли, что там такое? – раздался из дома голос кого-то из слуг, но дверь, к счастью, не открылась. – А вдруг еще кого убьют?
– Больно ты кому-то нужен! Коршун охотится, или сова мышь увидела, – сварливо крикнул в ответ женский голос, и все стихло.
Я перевалился на спину. Если я себе что-то и повредил, сразу это было незаметно. Как ни странно, на душе у меня стало легко и радостно – я ведь только что летал, как птица! Как пушечное ядро!
– Мистер, вы как? – прошептала Молли, глядя на меня через прутья.
– Блестяще. – Я кое-как встал. Рука по-прежнему не работает, спина онемевшая, остальное вроде по-старому. Как хорошо, что в мае земля так пышно застелена травой! – Ну что, лезешь?
– Сообразила вдруг: зачем мне лезть, раз вы уже там? Откройте-ка мне калитку.
Я уставился на нее.
– Ты могла просто перелезть через забор и открыть калитку мне! Незачем было меня швырять!
– Да я
