Терри Пратчетт - Ночная Стража
– А, сержант, – сказал он. – Осваиваешься?
– Так точно, сэр. Никаких проблем.
– Молодец. Так держать.
Когда командир поднялся по скрипящим ступеням, Ваймс снова повернулся к Туку.
– Сержант, мы не отдаем своих задержанных без расписки, понятно? Никогда! Что с ними происходит потом? Ты знаешь?
– Их допрашивают, – ответил Тук. – Мы доставляем их туда на допрос.
– А какие вопросы им задают? Сколько времени требуется двум мужчинам, чтобы выкопать половину ямы? Типа того?
– Что? – Тук озадаченно сдвинул брови.
– Начиная с сегодняшнего дня кто-нибудь на Цепной улице будет расписываться за арестованных, или мы будем привозить их сюда, – заявил Ваймс. – Чертовски элементарно, сержант. Передаешь арестованных, получаешь квитанцию. Разве в Танти ты поступаешь иначе?
– Да, конечно, но… Цепная улица… То есть, сэр, вы, конечно, не знаете, что там происходит, но с «непоминаемыми» с Цепной лучше не…
– Послушай, я же не приказываю тебе вышибать там двери и орать: «А ну-ка, все, резко бросили тиски для пальцев!» – пояснил Ваймс. – Я говорю, что мы должны следить за судьбой арестованных. Когда ты арестовываешь человека, то передаешь его под расписку Пятаку, верно? Когда он уходит, Пятак или дневальный отмечают это в журнале, не так ли? Обычная процедура содержания под стражей! Таким образом, если передаешь арестованного в контору на Цепной, кто-то должен расписаться в получении. Понятно? Нельзя, чтобы человек просто исчезал.
Выражение лица Тука выдавало тяжелые раздумья о его, Тука, ближайшем будущем. Точнее, о том, что возможностей подзаработать теперь станет гораздо меньше, зато риск получить выволочку – куда больше.
– И чтобы не было никаких сомнений в том, что все меня правильно поняли, сегодня я сам поеду на фургоне, – сказал Ваймс. – Но сначала прогуляюсь с этим пареньком Ваймсом. Хочу немного встряхнуть его.
– Это ему не помешает, – одобрил Тук. – Никак не может настроиться. Руками работает хорошо, но всё ему приходится повторять дважды.
– Тогда я буду говорить один раз, но громко, – ответил Ваймс. – Ваймс!
Младший констебль Ваймс задрожал и вытянулся по стойке «смирно».
– Мы идем в дозор, юноша, – сказал Ваймс. – Пора тебе узнать, что к чему.
Он кивнул Туку, взял себя молодого за плечо и вышел из штаб-квартиры.
– Ну, сержант, что скажешь? – спросил Тренч, подойдя сзади к Туку, который яростно уставился вслед удалявшейся спине Ваймса.
– Ты ему нравишься, – с горечью в голосе произнес Тук. – В тебе он просто души не чает. Как в старом приятеле. Кстати, тебя произвели в младшие капралы.
– Долго протянет?
– Думаю, пару недель, – пожал плечами Тук. – Видал я таких. Большие люди из маленьких городишек, заявляются сюда и начинают задирать нос. Но мы им носы быстро подрезаем по размеру. Как считаешь?
– Не знаю, сержант, – ответил Тренч. – Еще считаю.
– Службу-то он знает, можешь мне поверить, – сказал Тук. – Но слишком уж хвост распускает. Ничего, скоро узнает. Узнает… Мы ему покажем. Собьем спесь. Покажем, как здесь дела делаются…
Обычно Ваймс предпочитал обходить улицы один, чтобы рядом никого не было. А сейчас его было двое, но рядом не было никого, кроме него, Ваймса. Странное было чувство, будто смотришь на мир через маску.
– Нет, не так, – буркнул он. – Вечно приходится учить людей ходить. Ступни высоко не поднимай, да-да, типа того. Если освоишь, сможешь ходить весь день не уставая. Ты никуда не торопишься. И должен все подмечать.
– Так точно, сержант, – отозвался молодой Сэм.
Это называлось «следовать». Ваймс следовал по улице Паточной Шахты и чувствовал себя… великолепно. Конечно, ему хватало поводов для головной боли, но здесь и сейчас от него требовалось всего лишь обходить дозором улицы, и он наслаждался этим. В старой Страже было мало бумажной работы, и, если вдуматься, в будущем ее станет так много именно благодаря ему. А сейчас нужно было просто выполнять свой долг, как его учили. Просто быть самим собой.
Молодой Сэм почти все время молчал. То есть вел себя разумно.
– Вижу, тебе выдали колокольчик, юноша, – заметил через некоторое время Ваймс.
– Так точно, сержант.
– Уставной?
– Так точно, сержант. Сержант Тук выдал.
«Не сомневаюсь», – подумал Ваймс.
– Когда вернемся, поменяйся с кем-нибудь. Неважно с кем. Никто ничего не скажет.
– Хорошо, сержант.
Ваймс ждал.
– Но зачем, сержант? Все колокольчики одинаковы.
– Только не этот, – сказал Ваймс. – Он в три раза тяжелее обычного. Его выдают новичкам, чтобы посмотреть, как они себя поведут. Ты не жаловался?
– Никак нет, сержант.
– Правильно. Ничего не говори, просто передай его другому молокососу, когда вернемся. Так поступают настоящие стражники. Кстати, почему ты пошел в Стражу?
– Мой приятель Иффи записался в стражники в прошлом году. Сказал, что кормят бесплатно, выдают форму и всегда есть возможность зашибить лишний доллар.
– Ага, Иффи Суматошкинс, что живет неподалеку, в районе Сестер Долли, – кивнул Ваймс. – И часто тебе приходилось зашибать лишний доллар?
Некоторое время они шли молча. Потом Сэм спросил:
– Сержант, я должен вернуть тот доллар?
– Ты сам себя как оцениваешь? В доллар?
– Я отдал его матери, сержант.
– А ты рассказал, как он тебе достался?
– Я не хотел! – выпалил Сэм. – Но капрал Квирк сказал…
– А его стоило слушать?
– Не знаю, сержант.
– Не знаешь? Уверен, твоя матушка воспитывала тебя иначе, – хмыкнул Ваймс.
«Конечно иначе, – подумал он. – Узнай она, что доллар заработан нечестно, мигом разукрасила бы твою задницу, стражник ты или нет».
– Так точно, сержант. Но все этим занимаются. Я не говорю о стражниках, но посмотрите на город. За жилье дерут все больше, налоги растут, да еще новые налоги постоянно вводят, и все это так бесчеловечно, сержант, жестоко. Ветрун продал нас всех своим приятелям, это факт, сэр.
– Гмм, – промычал Ваймс.
Ну да, точно. Налоговые поборы. Хитроумное изобретение. Старый добрый Ветрун. Передал права на сбор налогов тем, кто предложил самую высокую цену. Отличная идея, почти такая же блестящая, как запрет носить оружие после наступления темноты. Потому что а) тебе не надо больше тратиться на сборщиков налогов и всю систему пополнения казны; б) ты получаешь вагон наличных, причем сразу. И в) весь процесс сбора налогов становится делом могущественных людей, которые, невзирая на свое могущество, предпочитают держаться в тени. Зато те, кого они нанимают, не только выходят из тени, но и запросто заслоняют собой любой источник света. О, эти работнички великолепно владеют ремеслом сбора дани, особенно им удается прием «На Меня Смотри, Кому Г-рю!». Как сказал об этом Витинари? «Взимание налогов не более чем ловко замаскированное вымогательство»? Что ж, откупщики не очень-то маскировались в своем стремлении окупить вложения.
Ваймс помнил те… эти дни. Город никогда не выглядел более нищим, хотя, боги свидетели, налоги собирались, и в огромных количествах.
Трудно объяснить такому юноше, как Сэм, почему присваивать доллар при первой же возможности – это плохо.
– Давай взглянем на происходящее с другой стороны, младший констебль, – предложил он, когда они повернули за угол. – Ты отпустил бы убийцу за тысячу долларов?
– Никак нет, сэр!
– Но за тысячу ты смог бы купить своей матери красивый дом в хорошем районе.
– Перестаньте, сержант. Я не из таковых.
– Ты стал таким, когда взял тот доллар. Все остальное – просто вопрос цены.
Они долго шли молча. А потом…
– Сержант, меня уволят? – спросил младший констебль.
– Из-за одного доллара? Нет.
– Спасибо, конечно, но лучше бы меня уволили, – несколько вызывающе произнес молодой Сэм. – В прошлую пятницу нас послали разогнать митинг у Университета. Люди просто разговаривали! И мы должны были выполнять приказы какого-то штатского, ну а парни с Цепной улицы малость грубоваты… И не то чтобы у людей было оружие или что-то такое! Только не говорите, что это правильно, сержант. А потом мы загрузили несколько человек в фургон, просто для разговора. Элсон, сын госпожи Филлин, так домой и не вернулся. Говорят, его отволокли во дворец только потому, что он назвал его светлость чокнутым. А теперь люди с моей улицы смотрят на меня как-то странно.
«О боги, я помню, – простонал про себя Ваймс. – Я-то думал, мне придется гоняться за людьми, которые в конце улицы всегда будут останавливаться и говорить: “Все, начальник, ты меня поймал”. Думал, уже к концу недели меня наградят медалью».
– В наше время нужно быть осторожнее со словами, приятель, – сказал он.
– Да, но мама говорит, пускай сажают всяких смутьянов и психов, лишь бы нормальных людей не трогали.
