Законник Российской Империи - Оливер Ло
Я отчаянно пытался найти логическое объяснение происходящему, но все было тщетно. Реальность, которую я знал, исчезла. Оставалось только ждать и надеяться, что ответы придут со временем.
* * *
Лесная чаща содрогалась от звуков яростной битвы. Клинки со свистом рассекали воздух, магические заклинания озаряли ночное небо вспышками ярких цветов. Среди этого хаоса, словно призрак, двигался высокий мужчина в потрепанном плаще. Его движения были плавными и точными, несмотря на то, что на спине он нес подобие большого рюкзака.
Эдвард, так звали этого человека, только что расправился с очередной группой преследователей. Его длинные черные волосы были забрызганы кровью, а на лице застыло выражение мрачной решимости. Но битва еще не была окончена.
Из-за деревьев показались новые фигуры в черных одеяниях. Их глаза горели жаждой крови, а в руках сверкало оружие, покрытое магическими рунами. Эдвард крепче прижал к себе свою ношу и приготовился к новому бою.
— Отдай ребенка, слепец, — прорычал один из нападавших, — и, может быть, мы оставим тебя в живых.
Мужчина не удостоил их ответом. Вместо этого он молниеносно выхватил из-за пояса два кинжала и ринулся вперед. Его движения были настолько быстрыми, что казалось, будто он телепортируется от одного врага к другому.
Первый нападавший даже не успел понять, что произошло, когда кинжал Эдварда пронзил его горло. Второй попытался атаковать магией.
— Пламенное ко… кха! — голос убийцы прервался, так и не закончив фразу.
Слепой защитник каким-то невероятным образом оказался прямо перед ним и вонзил клинок в сердце нападавшего, не позволив закончить фразу и сформировать заклинание.
Несмотря на свою слепоту, Эдвард двигался с невероятной грацией и точностью. Его белые, лишенные зрачков глаза, скрытые за красными линзами круглых очков, казалось, видели больше, чем глаза обычных людей. Он защищал ношу с младенцем внутри яростнее, чем дракон защищает свое богатство.
Внезапно воздух наполнился новыми звуками. Громкие хлопки, похожие на раскаты грома, эхом разнеслись по лесу. Из-за деревьев показались люди в темно-синих кафтанах, расшитых серебром. В их руках были странные устройства, извергающие огонь и дым.
Едва Эдвард услышал щелчки курков, он сразу же узнал в них мушкеты. Оружие, усиленное магией, способное пробить даже самую прочную броню.
Люди в синих кафтанах открыли огонь по оставшимся преследователям. Воздух наполнился запахом озона и едва уловимым эфирным запахом маны, характерным для магического оружия, которое лишь недавно появилось в распоряжении людей. Нападавшие падали один за другим, не в силах противостоять этой мощи.
Вот только у слепца не было уверенности, что эти люди союзники, а не очередные соперники, которые просто не хотят делиться своей добычей.
Эдвард медленно прошел мимо стрелков, крепко прижимая к груди ношу с младенцем. Его острый слух улавливал тихое дыхание ребенка, значит, все было в порядке.
Среди людей в синих кафтанах выделялся высокий мужчина с густой черной бородой. Его глаза, цвета почти черного грозового неба, внимательно следили за происходящим. Когда последний из нападавших пал, он подошел к Эдварду.
— Давно не виделись, — произнес бородач глубоким, бархатистым голосом.
Эдвард слегка наклонил голову в знак приветствия.
— Граф Воронцов, — ответил он. — Я бы сказал, что рад тебя видеть, но, как ты знаешь, это совсем не так.
Губы графа тронула легкая улыбка, но глаза оставались все такими же серьезными.
— Где Мария? — спросил он коротко.
Лицо Эдварда оставалось холодным и совершенно безэмоциональным.
— Мертва, — коротко ответил он. — Когда я туда добрался, было уже поздно.
Мужчина тяжело вздохнул, его плечи поникли под тяжестью этой новости.
— Это ее ребенок? — спросил он, делая шаг вперед. — Живой?
— Да, — Эдвард инстинктивно отступил, крепче прижимая к себе рюкзак. — Жив. И останется таковым, пока я дышу.
Воронцов задумчиво потер бороду, после чего потянулся к ноше Эдварда, однако слепой мужчина остановил его руку, не позволив графу это сделать.
— Эдвард, друг мой, — начал он мягко, — я понимаю твою преданность Марии. Но ребенок… Его место в столице, под защитой императора.
— Под защитой императора? — все так же холодно спросил слепец. — Той самой защитой, которая не смогла уберечь Марию? Почему тебя и твоих государственных магов не было в столице, когда убивали молодую госпожу?
— У меня был приказ, — тяжело выдохнул мужчина. — Постой, неужели ты думаешь…
— Я не доверяю двору, — резко прервал его Эдвард. — Слишком много интриг, слишком много жадных до власти людей.
— Что ты предлагаешь? Увезти мальчишку неизвестно куда? Твои руки знают лишь искусство убийства.
— Как и твои, — осклабился слепец, осознанно бросая этому человеку вызов. — Я хочу дать ему шанс на нормальную жизнь, — ответил Эдвард. — Без постоянного страха за свою жизнь, без необходимости оглядываться через плечо каждую минуту.
Воздух между ними, казалось, звенел от напряжения. Эти два человека были связаны годами общей службы и общих потерь, но теперь они стояли по разные стороны.
Внезапно тишину нарушил тихий звук из рюкзаказ. Ребенок завозился, и Эдвард машинально начал покачивать корзину, успокаивая малыша.
Граф Воронцов наблюдал за этим с задумчивым выражением лица.
— Есть подходящее место, где малыш будет в безопасности.
Эдвард поднял бровь, показывая, что слушает.
— Портовый город в Дальневосточной губернии. Ты и сам это знаешь. Там живет мать графа и его отец. Они достаточно влиятельны чтобы защитить его.
Защитник ребенка задумался. Это предложение звучало разумно.
— Хорошо, — наконец произнес он. — Но я поеду с ним. И никто, кроме нас троих, не должен знать правду.
— Согласен, — кивнул граф. — Но прежде, чем мы отправимся, я хочу взглянуть на ребенка. На ее ребенка.
Эдвард неохотно опустил свою ношу на землю и откинул покрывало, которое скрывало ребенка ото всех. Граф наклонился, внимательно изучая младенца.
Этот мужчина средних лет имел огромную власть в столице, а его методы отличались крайней жестокостью и не имели себе равных. Его проницательный взгляд видел людей насквозь и заставлял их рассказывать даже самые сокровенные тайны, однако даже он не мог увидеть того, что было скрыто в этом ребенке.
К удивлению обоих мужчин, ребенок не плакал. Его глаза, удивительно осмысленные для новорожденного, изучали лицо графа с явным интересом. На щеке малыша была размазана кровь, и когда граф протянул руку, чтобы стереть ее, ребенок сам поднял крошечную ладошку
