Потусторонним вход воспрещён - Екатерина Ландер
При упоминании Хранителей Василий встрепенулся, заметно подался навстречу.
— Тогда что ты предполагаешь? — спросила Медина.
— Аномалия, — упрямо повторил он слова Артура. — Неожиданный эффект после выплеска Исконной Тьмы.
— Исконной Тьмы не существует!
— Давыдову это скажи…
Девушка потупилась, в раздумьях прикусила губу.
— На этот раз я не возьму вину на себя, Медь. Имей в виду. — Володя отошел, возвращаясь к нам.
Я мысленно отметила, что такое сокращенное имя очень шло ядовитой красавице с рыжими волосами.
— Если что, Лида управится сама. Черт с вами, — произнесла она, последовав за парнем. Артур тенью двинулся за ней. В глазах Медины все еще сверкали сердитые молнии.
Перепалка закончилась так же быстро, как началась. Компания снова двинулась к нам навстречу.
— Что такое НИИ ГИИС? — спросила я. Без особой надежды на ответ, но Медина смягчилась:
— Институт гипотетической истории, детка.
При слове «детка» я невольно поморщилась. Даже в мамином исполнении это прозвище меня раздражало.
— Кстати, Арчи, косяк вышел, — хитро прищурившись, очень громко возвестил Володя. — Сработал отвод или нет, в любом случае твоя вина, что я обрызгал эту милую девушку. И теперь она злится. — Володя похлопал приятеля по плечу и шепотом добавил: — Думаю, тебе стоит извиниться.
Артур поежился. Улыбнулся мне чуть виновато:
— Простите, я…
— Я все понимаю, — быстро сказала я, хотя ничего не понимала.
— Артур.
Он улыбнулся мне с благодарностью и встряхнул головой. У него были пшеничные, чуть длинные волосы. Кончики их щекотали подбородок. А глаза — серые, туманные, с едва различимыми крапинками — двумя затягивающими омутами выделялись на худом заостренном лице. Серебристые, похожие на шарики ртути. В глубине их пряталось бледное, едва различимое сияние. Выглядело немного жутко.
Кажется, Артур тоже понимал это и стеснительно прятал взгляд.
Он был явно старше меня, но выглядел лет на четырнадцать. Другим я бы дала лет по двадцать с хвостиком.
— Куда мы дальше? — спросил Володя с нарочитой развязностью.
Медина сделала кислое лицо, вздохнула, достала записную книжку, сверилась с ней, затем легко пожала плечами:
— С прорывом понятно. А с плесенью и этими, — ленивый взмах руки в нашу сторону, — ничего. Пойдем к Лёне. Пусть сам разбирается.
Путь до лаборатории на этот раз показался мне мучительно долгим. Трио хмурилось и молчало. Кажется, радости от знакомства с нами они не испытывали. Или мы спутали им какие-то планы. Что ж…
— Кажется, я их уже видел, — шепнул Вася.
— Где?
— Вчера в метро. Я теперь не уверен, что станция под рекой мне померещилась. Там была вода, много воды, капающей с потолка. И трое людей в такой же одежде.
Вода…
— Зачем вы облили нас с Васей? — вновь подала голос я. Если это не продолжение безумного розыгрыша, должно быть какое-то оправдание дурацкой выходке.
Володя обернулся, пожал плечами, будто речь шла о чем-то очевидном и подтверждения не требующем:
— Проверка. У Потусторонних со здешней водой особенная связь.
— А кто такие Потусторонние? — вмешался Вася.
Я услышала тяжелый вздох Медины, шедшей на полшага впереди остальных. От влажного ветра на улице ее волосы стали виться и красиво подпрыгивали тугими локонами при каждом шаге.
В конце улицы показался розовый храм. Я уже знала, куда мы свернем, и обрадовалась, увидев двухэтажное желтое здание и деревянную дверь с банкой-фонарем над косяком. Рядом висела синяя табличка: «Испытательная лаборатория НИИ ГИИС». Я не ошиблась: крылатое существо на ней оказалось точно таким же, как и на одежде новых знакомых.
— Добро пожаловать.
Я ждала волшебства: чтобы дверь распахнулась перед девушкой сама или Медина шагнула сквозь нее, как сквозь воздух. Но ничего магического не случилось. Она отперла замок вынутым из кармана ключом и зашла в сумрачный захламленный коридор.
— Фу! Интересно, он когда-нибудь разберется здесь?
— Без вас разберусь! — послышался голос из дальнего помещения.
— Не разберется, — сказал Володя.
Он протиснулся вперед и, судя по хлынувшему навстречу свету, раскрыл еще одну дверь.
Мы очутились в лаборатории. Серовато-бледный дневной свет стелился в окна, забранные жалюзи. На потолке равномерно гудели люминесцентные лампы. Центр лаборатории занимал облицованный кафелем стол, поперек него высилась стойка, заставленная прозрачными склянками и бутылками с бурыми и бесцветными растворами. В глубине комнаты блестела на полках стеклянная посуда: колбы с плоским дном, мерные стаканы, цилиндры разных размеров, непонятные краники и гнутые трубки.
У окна стоял пузатый стальной аппарат, похожий на бетономешалку. Пахло стерильностью и лакированным деревом. Боковую стену занимала зеленая меловая доска. Как в школе. Под ней стоял обычный деревянный стол, покрытый клеенчатой скатертью. От двери его отделял двустворчатый шкаф.
За столом, совершенно незаметный среди белоснежно-блестяще-кафельной обстановки, сидел вчерашний лаборант. Услышав голоса в коридоре, он развернулся к нам всем корпусом вместе со стулом.
— О, девочка-курьер! — искренне удивился он, глядя на меня. — Вы зачем ее с собой притащили, признавайтесь!
Светлые волосы неряшливо торчали в разные стороны, озорной блеск светился в глазах.
— О, любитель суши, — не осталась в долгу я.
С противоположного конца стола фыркнули. Я подняла голову и только теперь заметила девушку в вишневом фланелевом платье. Темно-каштановые волосы были собраны на затылке в высокий блестящий хвост. Лабораторный халат накинут на плечи.
Двумя ладонями девушка нежно обнимала чашку с изображением котенка, от которой поднимался едва различимый чайный пар. За спиной ее громоздился массивный вытяжной шкаф с прозрачным окном, за которым торчали вентили газовых горелок. Нечто подобное — правда, неработающее — было в нашем школьном кабинете химии.
— Скорее, любитель воды. Причем обычной, речной.
Парень с досадой махнул на нее рукой, открыл было рот, собираясь что-то сказать, но увидел за спинами трио Васю и окончательно растерялся.
— Рассказывайте, что стряслось и кто эти люди с вами. Не зря же вы провозились дольше, чем я ожидал.
Медина выдержала эффектную паузу, затем прошла к столу и бросила перед лаборантом раскрытый блокнот:
— Спешу сказать, Леонид: ваша теория оказалась пшиком. Никого мы там не нашли.
— Зато на обратном пути шарахнуло, — вставил Володя. — Медь почувствовала зов.
— Знаешь, у меня ведь к этому талант, — произнесла девушка и заскребла поясницу сквозь кофту. — Это точно тебя заинтересует.
Медь поставила сверху на блокнот баночку с невесомой серой трухой:
— Узнаёшь? Теперь какая-то потусторонняя дрянь охотится на людей.
— Покажи, где взяли, — велел лаборант. — А эти? — кивок на нас с Васей.
— Были на месте и каким-то лешим обнаружили нас, пока мы находились под пологом невидимости.
Лёня несдержанно присвистнул.
— Судя по всему, мы не ваши Потусторонние, — хмыкнула я, покосившись на Володю.
— А еще девчонка что-то знает о плесени, — весомо добавила Медина.
— Давайте по порядку.
Парень отодвинул стул, убрал со стола пустую чашку. Ребята обступили его. Я протиснулась между Артуром и Володей.
То, что издалека я приняла за свисающую до пола клеенку, оказалось огромной картой города с точно прорисованными улицами, парками и даже некоторыми отдельными домами.
Мне вспомнились военные фильмы, в которых частенько показывали кадры собраний в штабе. Я присмотрелась: кое-где на переплетении улиц стояли отметки. Желтым кружком обведен дом на Петроградской стороне. Зеленый прямоугольник — здание южнее Летнего сада. Синий ромб ниже — дом возле набережной Фонтанки. Буква «Р» рядом. Еще одна метка — на нашем острове: красный квадрат и рисунок башни возле него. Жирная черная точка совсем недалеко — лаборатория, ее я узнала по схематичному изображению храма рядом. Практически у самой Гавани, за пару кварталов от нашего дома, — еще точка. И еще. В этой части карты черные маркерные линии перечеркивали друг друга. Поверх них шла частая штриховка карандашом.
— Выброс энергии случился здесь, в кафе на нашей линии. А вот тут разлом. — Медина ткнула пальцем в толстую голубую ленту реки.
— Сильно? — обеспокоенно уточнил Лёня.
— Едва держался.
— Ты заделала?
— Обижаешь, — фыркнула Медина, но тут же подобралась. — Но долго ли продержится, все равно не знаю. Оба случая, несомненно, связаны с метро. Иначе я не могу объяснить.
