Спецотдел-2 - Андрей Волковский

— Увы...

Должен быть способ призвать к ответу того, кто так наплевательски относится к чужим жизням. И обладает опасными для окружающих знаниями.

Можно попробовать надавить на мужа, но это имеет смысл только если он тоже видящий. А если нет, он совершенно искренне знать не знает о том, почему на самом деле покончила с собой его сестра.

Соседи? Вряд ли Тамара передавала сведения о ритуале в подъезде или посреди двора.

Неужели никто ничего не знает?

— Для ритуала покойная всё наверняка приобретала сама, — подала голос Вика. — Кроме могильной осины. Её так просто не достанешь.

Не вся осина, растущая на кладбищах, считается могильной. Могильную выращивает лично Сторож. Никто доподлинно не знает, настоящее ли это дерево или сверхъестественное. Одно бесспорно: получить её можно только у хозяина кладбищ.

— Думаешь, — медленно отозвался Макс, — осину добыла Тамара?

— Да. И, возможно, Сторож может это подтвердить.

— Тогда можно будет связать Тамару с ритуалом!

— Да. Попробуем? — Вика поправила очки, стараясь выглядеть спокойной, но Макс понимал, что она взволнована.

— Конечно! Задача номер один — отвоевать осину у криминалистов, — улыбнулся Макс.

Удивительно, но осиновый кол в лаборатории им отдали без лишних разговоров. Уточнили зачем, попросили разрешение от старшего — Егор, конечно, разрешил — и стрясли штук шесть подписей и с Максима, и с Вики.

Макс попросил напарницу зайти в их кабинет за защитным покрывалом: таскать могильную осину голыми руками он, надо признать, побаивался.

Вика принесла покрывало, вызвала такси, и через шесть минут чёрная «тойота» помчала их к погосту.

На городском кладбище было тихо. Впрочем, как и всегда. Максим нечасто сюда наведывался и со Сторожем пересекался всего трижды, потому сейчас не мог не глядеть по сторонам. Волнительно и немного жутко.

Пожилой мужчина с ярко-синими глазами появился рядом как-то вдруг. Вот только что Максим оглядывал безлюдные кладбищенские дорожки — никого не было, а стоило моргнуть — на расстоянии двух шагов обнаружился Сторож.

— С чем пришли? — спросил он чуть насмешливо.

Стало одновременно жарко и холодно. Заныли разом все зубы, разболелась голова. Страшно захотелось сделать что-нибудь глупое и смешное, но Кошкин сдержался.

— С вопросом, — откашлявшись, отозвался Максим.

Протянул Сторожу колышек.

— Вы можете сказать, кто брал у вас эту осину?

Тот коснулся указательным пальцем торчащего из-под ткани заострённого конца, и Максу померещилась незримая искра, мелькнувшая между ногтем и деревом.

— Могу, — хитро прищурился хозяин кладбищ. — Согласен моим должником стать?

— Нет, — мягко, но непреклонно вмешалась Вика. — Простите, но это не личное дело. Расследование, хоть и не официальное.

Сторож несколько томительных мгновений смотрел то ли на неё, то ли на Макса, то ли ещё куда и наконец сказал:

— Ладно. Давай осину.

Кошкин осторожно подал колышек. Сторож ухватил его как обычную палку, стряхивая покрывало в руки человека, развернулся и зашагал вглубь кладбища.

— Чего стоите? Ответы нужны — идите за мной!

Видящие пошли: Макс чуть впереди, Вика на шаг позади.

Сердце у Максима билось как бешеное, спина взмокла, ноги еле гнулись. Аура Сторожа — тут ничего не поделаешь. На своей территории он не обязан притворяться человеком.

Сторож вышел к небольшому домику, у двери которого пугающе неподвижно застыли двое плечистых мужиков, обошёл его и остановился у безымянных надгробий, выстроенных в два ряда.

— Смотрите внимательно, — велел Сторож.

Вика вытащила блокнот, Максим приготовился смотреть и запоминать.

Хозяин кладбища стукнул колышком по ближайшей плите, и на ней начали проявляться буквы, будто кто-то вырезал их в камне, быстро-быстро и, надо признать, жутковато.

Лавренкова Тамара Сергеевна... дата рождения и... всё. Видимо, умрёт предприимчивая особа не сегодня.

Миг — и надпись исчезла.

— Эта женщина взяла у вас один колышек? — спросила Вика.

— Да.

— Давно? — хрипловато спросил Максим: оказывается, в горле пересохло.

— В начале марта. Что-то говорила о том, что ей скоро тридцать и уже пора, часики какие-то — в общем я не слушал, — усмехнулся Сторож.

Протянул колышек Максиму, попрощался и неспешно удалился в сторожку.

Кошкин невольно поёжился, всё ещё чувствуя то жар, то холод, несмотря на яркое майское солнце.

Что ж, теперь Тамаре Сергеевне придётся объяснить, как её колышек оказался у родственницы, не имевшей связей со сверхъестественным. Показания Сторожа, засвидетельствованные спецотделовцами, примут в суде. Сам хозяин кладбищ на процессы не приходит, но, говорят, может и появиться, если кто-то вздумает сомневаться в его словах или, наоборот, приписывать ему то, чего он не говорил. Так что Тамара Сергеевна накрепко связана с ритуалом своей невестки. Дальше пусть работают юристы: их забота — оформить дело, довести его до суда и убедиться, что злоумышленница получит по заслугам. Максим надеялся, что юристы сумеют добиться обвинения за умышленное убийство с использованием сверхъестественного существа — а это ого-го какой срок. Но даже если Тамара сумеет отвертеться от злого умысла, наказания за непредумышленное убийство ей не избежать.

Впереди уйма дел: заполнить кучу бумаг, колышек вернуть, отчитаться Егору и Антону Иванычу. Уточнить, что можно рассказать Мелиссе. Найти тело Марины Бондаренко. Сообщить Рите Лавренковой о смерти её матери — наверняка ведь родственнички не озаботились. Страшная новость, пусть они и не общались пару лет. Но не сказать нельзя.

Об этом думать не хотелось. И выходя за кладбищенские ворота, Максим думал о том, что в это полнолуние ультима никого не убьёт. И в следующее тоже. Потому что один фамилиар защищал свою хозяйку. А хозяйке было не всё равно.

Переполох

9 июня

— Дядя Аз, дядя Аз! Расскажи ещё про чудище!

— Нет, про дракона!

— Про большую морскую черепаху!

— Я хочу про волшебного котика...

— А я про сову с глазищами!

Вообще-то Азамат отлично относился к детям и прекрасно находил общий язык с многочисленными племянниками и племянницами, а также юными кузенами, кузинами и