Погасшие следы - Евгений Прядеев
Грязно и жестоко, но в тот раз получилось дюже смешно. Молоденький приказчик, позарившийся на жену своего работодателя, настолько испугался, что сиганул со второго этажа терема в чем мать родила. А вот спальню хозяйскую потом цельную неделю проветривали…
В общем, дело ясное. В паспортном столе ей тоже никто не поможет. Как бы ни хотелось Марии Васильевне признавать свою беспомощность, но придется обращаться за помощью к Саньке. Внучка у неё пробивная, она и не такие проблемы решает… Данька… Данька тоже молодец, но он человек государственный, негоже ему личными проблемами родственников заниматься. Данька — это тяжелая артиллерия, помощью которой стоит воспользоваться только в самом крайнем случае.
— Зачем ты только сидишь здесь, такая красивая? — перебила что-то говорившую чиновницу ведьма и решительно встала. — Скажи спасибо, что я сегодня позавтракала.
— Бабуля, я вам ещё раз повторяю, — попыталась было завести заново патефон женщина в форме, но ведьма уже хлопнула дверью.
— Не, ну надо же какие бюрократы, — ругалась про себя Мария Васильевна, выйдя из официального здания на улицу. — Раз у вас компьютера нет, то вы и не человек, получается.
Правды ради, аккаунта Госуслуг у ведьмы и правда не было. Не то чтобы Мария Васильевна была далека от новых технологий, но и регистрироваться в глобальной сети ей отчаянно не хотелось. Нажитая за века существования мудрость подсказывала ей, что ничем хорошим подобный учет закончиться не может, а необходимости в электронных услугах до сей поры попросту не возникало. Ей от государства ничего не нужно, необходимый минимум и так перепадает, так к чему лишние телодвижения?
И вот на тебе… Подтвердите свой статус живой в виртуальности, и тогда мы поверим, что перед нами сидит не привидение.
Эмоции раздирали пожилую женщину на части, но здание паспортного стола было решено не громить и оставить пока в покое. В конце концов, негоже заслуженной ведьме опускаться до уровня… до уровня…
Подходящего эпитета никак не находилось, и это обстоятельство неимоверно раздражало. Гнев и раздражение, не находя достойного объекта для выплеска, бурлили внутри Марии Васильевны, грозя неприличными звуками и матерными высказываниями.
«А может и правда умереть?» — на полном серьезе задумалась ведьма. — «И с паспортом мороки меньше, новый выправлять буду, так сразу с этим аккаунтом госуслуг попрошу. А на поминки Тамару позвать можно. Чай не чужие люди, давно живем рядышком, чего нам стесняться?»
Конструирование собственных похорон развеселило Марию Васильевну. Ведьма даже решила срезать путь через дворы и пройти через территорию городской больницы. Тамара Петровна — глава городского ковена ведьм по совместительству занимала должность главврача городской же больницы. Желание показать давней знакомой неприличный жест, если та выглянет из окна, было глупым и детским, но веселило сейчас даже сильнее, чем планирование собственных похорон.
Ведьма почувствовала, что ещё чуть-чуть, и она расхохочется во всё горло. Подобного с ней не случалось уже очень и очень давно, так что Мария Васильевна захотела просто сохранить это ощущение подольше. Сколько же она так не радовалась? Лет сто? Или больше? Впрочем, после смерти дочки ей казалось, что она вообще забыла, как смеяться.
А ведь это оказывается так классно. Появляется желание жить и что-то делать. Повседневная рутина затягивает и убивает. Медленно, но неотвратимо. Иногда Мария Васильевна вовсе считала долгую жизнь не счастьем, а проклятьем, и лишь наличие внуков заставляло её дышать дальше.
Сидящую на скамейке женщину Мария Васильевна не увидела и не услышала — почувствовала. Бывают моменты, когда у человека случается горе, причем настолько сильное, что волны душевной боли накрывают всё вокруг, заставляя меркнуть даже свет солнечного дня.
Одетая, как тысячи других женщин города, в простенькие джинсы и тоненький свитер, женщина лет сорока сидела, уставившись в пустоту перед собой, и буквально кричала от горя.
— Милочка, что случилось? — остановилась возле скамейки, а затем и вовсе присела рядом с женщиной, Мария Васильевна.
Поначалу ей показалось, что её не услышали, пришлось даже легонько потрясти сидящую рядом за руку, но затем та перевела свой бессмысленный взгляд на ведьму и едва слышно прошептала.
— У меня дочь украли!
В первую секунду Мария Васильевна решила, что ослышалась, но в следующий миг женщина вдруг вцепилась в запястье старой ведьмы и судорожно заговорила, торопясь и проглатывая окончания слов.
— Помогите мне! Я же вижу, что Господь послал вас мне неслучайно! Помогите мне найти мою дочку!
Упоминание всевышнего не слишком понравилось Марии Васильевне, но, с другой стороны, и сидящая на скамейке женщина явно не представляла, кого именно судьба послала ей в столь тяжелый момент. Старая ведьма с изумлением поняла, что её запястье буквально зажато в тиски, ещё чуть-чуть и боль может стать невыносимой. Дернувшись, Мария Васильевна догадалась, что сидящая рядом незнакомка просто не осознаёт своих действий и потому недолго раздумывая влепила ей пощечину.
— Ай, что вы делаете? — вскрикнула женщина, с изумлением глядя на ведьму.
— Неприятности ищу, — рявкнула ведьма. — Имя! фамилия! Отвечай! Где живешь? Быстро!
— Лепешкина я, Анна Андреевна, — уже громче ответила женщина и попыталась отодвинуться от Марии Васильевны. — Живу вот в этом доме. А по какому праву? Ой!
Ещё одна пощечина вызвала слезы, но зато взгляд женщины окончательно стал осмысленным.
— А теперь по порядку! — потребовала ведьма. — Кто пропала? Когда пропала? Что сказала полиция?
— Дочка моя, — задрожал голос женщины. — Ксюшенька. Сегодня утром. Вот здесь, во дворе, на детской площадке. Мы погулять вышли, она на горке каталась. Я буквально на минуту отвлеклась, на звонок ответить, а её уже нет. И никто даже не видел ничего.
— Вы вдвоем были? — уточнила ведьма. — Или ещё кто-то гулял.
— Вдвоем, — плечи женщины опустились. — Утро же, день будний. В это время мало кто на площадку погулять выходит. Да и Ксюша у меня маленькая совсем, боится других детей. А когда нет никого, то ей и побегать самое раздолье.
— Понятно, — прервала Лепешкину ведьма. — Полицию вызывала?
— Вызывала, — кивнула собеседница. — Машина приехала, участковый пришел. Обещали искать. Но где они? Уже полдня прошло.
По щекам Лепешкиной снова потекли слезы,
