Андрей Васильев - Отдел 15-К
– Как она меня назвала? – нехорошо прищурился мужчина.
– Аноним – пояснил Колька – Вы же имя не назвали, вот и… Неизвестный, проще говоря.
– Ишь ты – расстегнул кожаное пальто посетитель – А мне-то послышалось…
И он без спешки направился наверх.
Колька покачал головой, в очередной раз поражаясь тому, какие разные все-таки сюда приходят посетители. То бомж притащится, то дамочка вся из себя, то генерал (хотя его с зимы никто больше так и не видел), то теперь вот – явный урка.
Глянув на часы, Колька рассудил, что война войной, а обед по распорядку, и достал из тумбочки лапшу-пятиминутку. Он признавал, что это, конечно, отрава, но зато горячее и быстро. Как ни крути – аргумент.
Колька снял крышку с пластиковой коробки, в которую недавно залил кипяток, повел носом, улавливая горяче-пряный запах химии и добавок с пометкой «Е», и только собрался запустить в желтоватую жижу ложку, как телефон разразился звонком.
– Да чтобы вам всем! – пробурчал Колька и снял трубку – Да, дежурный Нифонтов слушает.
– Николай, зайдите ко мне – это был Ровнин.
– Аникушка, присмотри за едой – попросил Колька домового. Не факт, что в данное время он был именно здесь, но точно услышал просьбу юноши. Аникушка слышал все, что говорится внутри здания.
В кабинете помимо посланца Лешего находились Вика и Герман, причем последний выглядел так, как будто его заставили лимон есть.
– Это же «Три вокзала» – говорил он Ровнину, когда Колька, постучавшись, вошел в кабинет – Там все что хочешь может быть!
– Не может там быть ничего такого, что бы мы не контролировали – возразил ему гость, вольготно разместившийся на стуле – Это в России-матушке что угодно быть может, а на нашей территории всегда порядок, для того мы там и поставлены людьми.
– Чего случилось-то? – тихонько спросил Колька у Вики, но та только плечом дернула – мол, не мешай.
– Это так – поддержал безымянного урку Ровнин – Я Лешего знаю давно, он смотрящий знающий, без его ведома муха не пролетит.
– Есть такое – расплылся в улыбке урка – Леший не скороспелка какая-нибудь, он вор авторитетный.
– А сам ты кто по масти? – хмуро буркнул Герман, которому посетитель с татуировками на пальцах явно пришелся не по душе – Не за красную тянул?
– За метлой следи, щегол – моментально оскалился тот – Я жулик, моя масть всегда черная. А за такие слова могу ведь с тебя и как с гада спросить.
– Успокоились оба – негромко хлопнул ладонью по столу Ровнин, и это подействовало, спорщики замолчали – Подытожим на нормальном, русском языке, заодно и Николай послушает в чем дело, может, что нам подскажет.
Колька оживился – надо же хотя бы понять, из-за чего весь сыр-бор.
– Итак – Ровнин достал из ящика стола трубку и табак – Насколько я понял, в ваших владениях, в которые входит вся территория, известная как «Три вокзала», начали пропадать дети, преимущественно маленькие, из тех, что там живут, то есть нищие, карманные воришки и так далее. Они выходят на свою обычную работу утром и больше не возвращаются. Так?
– В цвет – кивнул головой урка.
– При этом вы утверждаете, что просто сбежать они не могут, и служба опеки здесь тоже ни при чем.
– Так это мимо цветных, то есть полиции, никак мимо пройти не может, у них же учет и контроль – снова мотнул головой посетитель – Наводили справки – они ни ухом, ни рылом.
– Началось это с неделю назад, на сегодняшний день пропало уже двенадцать детей – завершил свою речь Ровнин – При этом ни их тел, ни их следов обнаружено не было, хоть вы и искали.
– Всех чушков, всю бомжатню на это отрядили – подтвердил визитер – Все пути облазили, сортировочную перерыли. Ничего!
– А может – цыгане? – неожиданно даже для себя предположил Колька вслух – Они вроде детей крадут, а их на вокзалах всегда полно. Цыган, в смысле.
– Нет, братуха – отмахнулся урка – Во-первых, они если и крадут, то совсем еще малых, сопливых, им наши доростки даром не нужны, на них не заработаешь. Опять же – наша мелкота вокзальная такая, что сама у них все упрет, так что себе дороже выходит. А во-вторых с ромалами вовсе непонятка вышла – у них самих одна деваха пропала, вот ведь какой номер. И они после этого сразу с вокзала ушли.
– Как ушли? – удивился Герман – Цыгане с вокзала – и ушли? Доброй волей?
– Ну! – ударил кулаком о кулак жулик – Я у их главного, с трубкой, еще спросил – «куда вы», мол? А он мне в ответ через губу, важно так – «Плохо здесь будет скоро, совсем плохо. Табор у меня большой, детей много, но не настолько, чтобы их кукловоду отдавать». И бабка одна сразу по-цыгански что-то забормотала, башкой закивала – мол, верно говоришь. Оба на меня поглядели, и ходу с вокзалов, со всем своим табором. В жизни такого не видел, чтобы цыганки у нас по площади не ходили.
Ровнин переглянулся с Германом.
– Цыгане – это серьезно – Ровнин набил трубку табаком и положил ее на стол – Они просто так паниковать не станут. Герман, как думаешь, к чему баро сказал про кукловода? Что он имел в виду?
– Не знаю – пожал плечами Герман – Архивы надо копать. Но одно скажу точно – их не на ту сторону увели. Цыганят ни один призрак манить за собой не будет, это исключено. Да и о нечисти такой я не слыхал – кукловод.
– Так может, пропавшая девочка не цыганка была? – предположил Колька – Они детей воруют – только в путь, может, девчушка по крови русская была, или украинка?
– Это неважно – Герман потер бритый затылок рукой – Она под защитой табора, а с ним ни один призрак связываться не станет.
– Ну да, ну да – согласился с ним Ровнин – Но что за кукловод? Простите, как вас величать?
– Свищ я – с достоинством ответил жулик.
– Скажите, Свищ, он точно сказал «кукловоду»? – уточнил Ровнин – Может, какое другое слово было?
– Не-не – Свищ замахал руками – Все точно, у меня слух – мама не горюй.
– Интересно – Ровнин побарабанил пальцами по столу – Ну что, резюмирую. Герман, Коля – вам ехать к «Трем Вокзалам», Вика – в архивы, ищи все, что связано с теми веселыми местами. Внимательно, вдумчиво, последовательно. Особенно обращай внимание на инциденты с уличными артистами и пропажей детей. Я так думаю, что если это наши клиенты, то они не в первый раз шалят, просто мы не в курсе. Да, Герман, с Титом Титычем поговори, может он что слышал. Свищ, вы там, на вокзале, моим людям поддержку обеспечьте.
– О чем речь, начальник? – Свищ ухмыльнулся – Все будет как надо, только вы разберитесь в чем дело, это ведь не шутки. Не то чтобы малых очень уж жалко было, хотя и не без этого, но потихоньку гнилые слухи поползли. Где слухи – там паника, торгаши начинают дрожать, доход падает. Доход упадет – доля в общак уменьшится, а там и до сходняка рукой подать. Оно нам надо?
– Ну, ваши доходы нам мало интересны – недипломатично заметил Ровнин – А вот сама ситуация… Герман, будь осторожен пожалуйста, не лезь напролом. Я так думаю, что это звоночек из очень давнего прошлого. Вика, ты еще здесь?
– Да, Олег Георгиевич – откликнулась девушка.
– А почему ты еще здесь? – Ровнин нахмурился.
– Ушла – немного обиженно фыркнула Вика, выходя из кабинета.
Колька с Германом переглянулись и тоже пошли к выходу. Свищ же остался на стуле, похоже, что его миссия еще не была закончена.
– Гер, слушай, дай я лапшу съем – взмолился Колька – С утра не жрамши.
– Ешь – флегматично ответил оперативник – Мне все равно с Титычем говорить, а он быстро не ответит, не та у него натура.
– Это да – хихикнул Колька.
– «Было это при Александре-Освободителе, Герочка» – дребезжащим голосом произнес Герман, невероятно точно копируя призрака – «Я-то тогда только-только первый классный чин получил».
Колька чуть не согнулся от смеха, а потому не сразу услышал обиженный голос Титыча –
– И вовсе не при Александре-Освободителе я первый классный чин получил. При Николае Александровиче мне его присвоили!
И высказавшись, призрак обиженно ушел в стену.
– Н-да, нехорошо получилось – потер лоб Герман – Некрасиво. Теперь он не скоро появится, я его знаю.
Колька решил не тянуть с едой, но на столе корытца с лапшой не оказалось. Вместо него там лежал десяток сушек и конфета с неизвестным Кольке названием «Озеро Рица». Он такой даже и не видел никогда, да и об озере таком не слыхал.
– Аникушка, а где? – юноша развел руками, не понимая, кто спер его обед.
– Домовой сказал, что такой дрянью даже анчуток не кормят, а уж человекам и вовсе эдакую отраву есть ни к чему. Вон, сушки ешь и конфету – высунулся из стены Тит Титыч. После он помолчал и добавил – Как не стыдно над пожилым человеком смеяться! Эх, Николенька….
