Законник Российской Империи - Оливер Ло

Да, как будто меня может миновать такая участь. Я, может, и выглядел как ребенок, но все прекрасно понимал и знал, для чего мне прививали иммунитет к ядам. Столица, действительно, опасное место, особенно, когда ты сын влиятельной фигуры.

— Спасибо, учитель, — искренне поблагодарил я. — Я буду хранить его как зеницу ока.

Мы обменялись еще несколькими словами, и Андрей Павлович сел в машину. Я смотрел, как необычно выглядящий для прошлого меня транспорт удаляется по дороге, увозя моего эксцентричного наставника. Часть меня была рада, что изнурительные уроки закончились, но другая часть уже начинала скучать по нашим безумным экспериментам.

Теперь моим единственным учителем оставался дядя Эдвард. Я вздохнул, представляя, какие испытания ждут меня впереди — ведь теперь мы могли заниматься дольше, если не учитывать, конечно, моей обычной учебной занятости.

* * *

Годы летели незаметно. Каждый день был наполнен тренировками, учебой и новыми открытиями. Дядя Эд оказался не менее требовательным учителем, чем Соколов, но его методы были совершенно иными. Он учил меня не только контролировать ману, но и понимать ее природу, чувствовать ее течение в мире вокруг нас.

Правда, зачастую это преподносилось через боль и изнурительные физические тренировки, а также спарринги.

Тогда я впервые узнал, что дядя слепой. И это, признаться, меня настолько потрясло, что я неделю ходил как в воду опущенный. Подумать только. Слепой человек каждый день ронял меня спиной на землю. Всегда знал, где я нахожусь, и, что самое необычное, он предельно точно знал, кто именно находится перед ним.

Со временем я начал замечать, как меняюсь и сам, благодаря его тренировкам. Мое тело стало сильным и выносливым, разум — острым и гибким. Я научился использовать простейшие слова, облачая их в силу.

Но самое главное — я начал понимать, насколько глубоко магия пронизывает этот мир. Она была везде: в шелесте листьев, в дуновении ветра, в каплях дождя. И чем больше я учился, тем яснее осознавал, как мало еще знаю. Возможно, это и нужно, чтобы стать магом?

Так пролетели еще девять лет. Девять лет учебы с лучшими учителями Дальнего Востока по всевозможным наукам, ведь школьную программу никто не отменял, ну и, конечно же, обучение магии с дядюшкой Эдом, который за эти годы совершенно не поменялся внешне. Будто бы вампир какой-то. Жуть, в общем.

А вот я как раз таки поменялся, хотя почти и не замечал этого, пока однажды, глядя в зеркало, не увидел перед собой молодого мужчину вместо мальчишки, которым пришел в этот мир.

В день моего восемнадцатилетия произошло нечто необычное. Утром ко мне подошла служанка и с поклоном передала конверт.

— Молодой господин, — сказала она, — вас приглашают на важный разговор к господину и госпоже.

Я удивленно поднял бровь. За все эти годы дедушка и бабушка никогда не обращались ко мне настолько официально. Что-то явно изменилось.

Да еще и письмо… Мы же в одном поместье, зачем вообще письмо, еще и с гербовым оттиском рода Темниковых в виде скрещенных мечей и пляшущими тенями. Довольно зловещий герб для тех, кто занимается финансами империи уже которое поколение.

С легким волнением я открыл конверт. Внутри была короткая записка, написанная изящным почерком бабушки:

'Максим Николаевич Темников,

Мы ждем тебя в большой гостиной в полдень. Есть важное дело, которое требует твоего безотлагательного присутствия.

С уважением, Валентина Андреевна Темникова'

Я перечитал записку несколько раз, пытаясь понять, что бы это могло значить. Простое приглашение. Достаточно было передать его устно со служанкой или просто дождаться вечера, когда мы все равно будем вместе ужинать.

Однако тогда я еще не знал всю важность материальных документов. И бабушка, которая чтила правила поместья и была малость повернута на выполнении всех процедур, конечно же, не упустила и этот маленький момент.

Я не знал, чего мне ожидать, а до полудня оставалось лишь несколько минут. Так что с чувством волнительного предвкушения я отправился в гостиную. Чувствую, что после этого разговора многое изменится. И предчувствие меня, как показали дальнейшие события, не обмануло.

Глава 6

Я медленно подошел к дверям большой гостиной, чувствуя, как сердце бьется чаще обычного от предчувствия скорых перемен. Глубоко вздохнув, я повернул позолоченную ручку и вошел внутрь. Комната встретила меня приглушенным светом и знакомым ароматом старинных книг.

Мой взгляд сразу же упал на центр комнаты, где стоял небольшой столик. На нем расположилась шахматная доска, но не простая — я сразу узнал ее. Это был самый дорогой и ценный набор из коллекции дедушки. Доска была изготовлена из редчайшего эбенового дерева, инкрустированного тончайшими пластинами слоновой кости. Каждая клетка была окаймлена тонкой золотой нитью, создавая впечатление, будто доска светится изнутри. Фигуры, вырезанные из цельных кусков черного и белого нефрита, казались живыми в мерцающем свете свечей.

Я помнил, как дедушка рассказывал мне историю этого набора. Он был создан лучшими мастерами империи специально для коронации нынешнего императора. Но император, зная о страсти Владимира Федоровича к шахматам, преподнес этот набор ему в знак особого расположения, так говорили, подробностей я не знал. Меня в целом во многие дела семьи не посвящали, но видимо, дедушка приходился какое-то время наставником императору.

Никогда не видел, чтобы дедушка играл этим набором — он хранил его как величайшую драгоценность.

За столиком сидел Владимир Федорович. Его седые волосы были, как всегда, идеально уложены, а пронзительные голубые глаза внимательно следили за мной. Чуть поодаль, в своем любимом кресле цвета бургундского вина, восседала Валентина Андреевна. Ее осанка была безупречна, как у истинной аристократки, как и всегда.

— Максим, — произнес дедушка, приветливо улыбаясь, — присаживайся. Сыграем партию?

Я кивнул. Это был даже не вопрос, скорее, указание. Что-то подсказывало мне, что эта партия будет не просто игрой, тем более, ранее бабушка при игре не присутствовала.

Сев напротив дедушки, я внимательно посмотрел на доску. Белые фигуры были моими. Я сделал первый ход, передвинув пешку.

— Хороший старт, — одобрительно кивнул дедушка, отвечая симметричным ходом.

Мы играли молча несколько минут, каждый погруженный в свои мысли. Я старался предугадать стратегию дедушки, вспоминая все, чему он меня учил за эти годы. Наконец, после особенно долгого раздумья над ходом, Владимир Федорович нарушил тишину.

— Максим, твой отец прислал письмо.

Я замер, держа коня в руке. Отец никогда не писал, и даже упоминания