Барышня ищет разгадки - Салма Кальк
Там уже зевал возле печи Василий, и более никого не было.
— Доброе утро, — я сняла шубу и опустилась на стул.
Господи, спать-то как хочется! И что, вот прямо сейчас — идти и что-то делать, да?
Да, делать. Но…
— Вася, а чаю с утра можно? Прежде чем приступить к делам нашим неотвратимым?
— Отчего нет-то, сейчас сготовим.
Тут же на печи угнездился железный чайник побольше, а второй, поменьше, он сходил и где-то сполоснул, и высыпал туда остатки заварки из банки.
— Надо не забыть напомнить Иван Дмитричу, что чай-то кончился совсем.
— Что-что напомнить? — к нам вошёл предмет разговора, холодный и продрогший. — Доброго утра вам, Ольга Дмитриевна.
— И вам тоже. Чай у нас закончился.
— А сейчас Василия зашлём куда-нибудь, скажем — по делам пошёл. А тут по нынешним временам горячий чай — первейшее дело.
— Это точно. А куда он пойдёт? Не к Беловым ли?
— Можно и туда, — кивнул Брагин.
— Тогда я сейчас тоже добавлю денег, и пусть спросит про арро.
— Вы любительница? — удивился он.
— Да. Человеком себя с утра не чувствую, если чашечку не выпью. А хозяйки мои не любят.
— Нет, мне б чаю, горячего, — усмехнулся Брагин.
Вода в чайнике закипела, Василий заварил нам чаю и достал подстаканники, наколотый сахар и баранки.
— А у меня пирог с капустой, — сообщил Брагин.
— Может, его к обеду прибережём? У меня сало с хлебом есть, — я достала свёрток из сумки и положила его на стол поближе к холодной стене.
— Можно и приберечь, — согласился он. — Значит, чай с баранками, и что там у нас с ночи, Василий, не смотрел?
— Да есть кой-кто, и там троих доставили, кого барыне бы нашей глянуть, с улицы принесли, замёрзли насмерть, сердешные.
Что ж, значит — вперёд. Я расправила фартук, завязала волосы косынкой и пошла, Брагин за мной, а Василий оделся и отправился с нашими наказами в лавку Беловых, по ходу должен был куда-то зайти и передать какие-то сведения, и раньше, чем через час, мы его не ждали.
Что ж, в самом деле — трое мужчин разного возраста, одетые откровенно плохо. Начнём по очереди.
Первого нашли тут неподалёку возле аптеки — так было записано дежурным. Пожилой, истощённый — видимо, замёрз.
— Смерть наступила сама по себе, скорее всего — от переохлаждения, но это вы, Иван Дмитриевич, ещё проверите сами, — говорила я.
Будучи спрошен, покойный назвал имя, род занятий — а что бог пошлёт, и добавил, что пришёл в город из деревни счастья искать прошлым летом. Ясно, у меня дома тоже в холода случалось, что насмерть замерзали такие, которые жили по принципу «что бог пошлёт». И что ночью шёл в некое место, где собирались такие же бездомные, где должно было быть тепло. Но идти было тяжело, он присел передохнуть… и всё.
Я вернула беднягу в подобающее состояние и встряхнула руки.
— Очень хорошо, Ольга Дмитриевна, — раздалось из-за спины. — Приветствую всех.
Я чуть не подпрыгнула от неожиданности, обернулась… там стоял Соколовский. Поклонился мне, пожал руку Брагину.
— Добрый… день, — выдохнула. — Не нужно так пугать, хорошо?
— Хорошо, — улыбнулся он. — Прошу прощения, не собирался никого пугать. И если можно — давайте посмотрим на ваш вчерашний молчаливый случай.
— Пойдёмте, взглянете, Михаил Севостьянович, — кивнул Брагин.
Мы пошли в соседнее помещение, где было не просто холодно, а очень холодно, и где ожидали те тела, которые пока ещё не были либо востребованы кем-то, либо должны быть похоронены за казённый счёт.
— Предположение Ольги Дмитриевны подтвердилось полностью — в теле нет ни капли крови, — говорил Брагин. — Причину предположить не могу.
— Что-то такое я не так давно слышал, — сказал Соколовский.
И тут к нам явилось новое лицо.
— Где тут у вас божий человек, которого вчера порешили? — поинтересовался от порога мужчина в форме сыскной полиции.
Лет так тридцати, снял шапку — и показались русые вихры, той шапкой примятые. Лицо такое волевое, видно человека, привыкшего командовать, серые глаза смотрят жёстко.
— Желаю здравствовать, — кивнул Брагин.
А Соколовский усмехнулся и спросил:
— Отчего же вам, Семён Игнатьевич, день нынешний так нехорош, что даже и не здороваясь, заходите?
— Здравствуйте, Соколовский, — поджал тот губу. — А это что ещё за явление? — и смотрит на меня.
— А это госпожа Филиппова, маг-некромант. — сообщил Соколовский. — Ольга Дмитриевна, то явление, что мы все сейчас здесь наблюдаем, зовётся Семёном Игнатьевичем Пантелеевым. И он здесь у нас не просто так, а глава сыскной полиции, то есть — при исполнении.
— Откуда это вы взяли ещё одного некроманта? Доказывали же мне, что нет!
— А теперь есть. Ольга Дмитриевна окончила курс в Московской академии по направлению губернатора, выдержала экзамен, вернулась к нам и приступила к исполнению своих обязанностей, — Соколовский не сводил с сыщика насмешливого взгляда.
Тот ещё раз сумрачно глянул на меня, потом на него. Соколовский же обменялся усмешками с Брагиным.
— Отчего вчера сразу не доложили? — продолжал хмуриться Пантелеев. — Кто устанавливал причину смерти?
— Ольга Дмитриевна, а после неё я, — спокойно ответил Брагин. — А сегодня ещё и Михаил Севостьянович глянул. Не было никаких приказов о том, что про какие-то случаи нужно докладывать прежде прочих.
— Теперь есть, — бросил Пантелеев. — Если ещё увидите вот такое же — когда крови нет ни капли — немедленно докладывать. Приказ сегодня будет, пошлю Звереву. И прочим главным врачам тоже. А если вам, — он недобро глянул на Соколовского, — нужно лично и отдельно, то тоже сделаю.
Тот поклонился молча, а я подумала — вот ещё один командующий на наши головы, не многовато ли?
— Нужно просто быть в курсе, — влезла я. — Если о чём-то не знаешь, то брать этот факт в расчёт никак невозможно, — качаю головой.
— Ладно, ладно, — замахал руками Пантеелев. — Заключение дадите посмотреть?
— Безусловно, — кивнул Брагин. — Ольги Дмитриевны и
