Скотт Линч - Республика воров

– А куда барон подевался? – спросил какой-то статист.

– Милорд с друзьями ушел, – ответил Жан. – У него сегодня вечером дел невпроворот.

– Пора баронессу Эзринтем навестить, – шепнул Локк Сабете. – Она ждать не привыкла, как бы не прогневалась.

– Думаешь, к ней лучше вдвоем пойти?

– Ага, – кивнул Локк и вкратце рассказал о своем замысле.

– Договорились, – улыбнулась Сабета. – Может, и эта дурацкая проделка нам с рук сойдет.

В гримерном покое толпились взбудораженные статисты, под присмотром Дженоры собирали костюмы и реквизит. Отдыхать было некогда: статистам следовало выплатить жалованье и отправить восвояси, нагрузить все добро на телегу и встретиться с Нерисой Маллорией у входа в театр. Впрочем, Локка и Сабеты все это не касалось. Вручив Дженоре бутафорское оружие (появляться с ним вне сцены строго запрещалось), они вышли в полуденный зной театрального двора, пересекли замусоренную площадку перед сценой и поднялись по лестнице в галерею второго этажа. У входа в ложу баронессы Эзринтем им преградили путь стражники.

– У нас известие для баронессы, – объяснил Локк, показывая стражникам перстень-печатку. – От барона Булидаци.

– В ложе миледи актеров не принимает, – ответил один из стражников. – Вам следует обратиться…

– Пусть войдут, – прозвучал повелительный голос. – И оставьте нас наедине.

Локка с Сабетой впустили в ложу. Баронесса Эзринтем стояла у перил и задумчиво смотрела на метельщиков (нанятых бароном Булидаци), сновавших по двору. Наконец она обернулась к непрошеным гостям. Каморрцы отвесили церемонный поклон.

– Похоже, ваш благородный покровитель совсем забыл о правилах приличия, – произнесла баронесса. – Вот уже дважды он избегает встречи со мной.

– Миледи, наш благородный покровитель умоляет вас о прощении, – почтительно начал Локк. – Дело в том, что, покидая сцену, барон Булидаци весьма неловко оступился и вывихнул лодыжку. Увы, он даже ходить сейчас не может. Он нас к вам отправил с извинениями, вот, свой перстень вручил, если вам угодно будет…

– Как неосмотрительно с его стороны, – вздохнула баронесса. – Нет-нет, уберите перстень, я его не раз видела. И где же теперь барон?

– Его друзья, боясь возможного перелома, уговорили барона немедленно обратиться к лекарю, – объяснила Сабета. – Ему было так больно, что он даже не сопротивлялся.

– Да, Булидаци – человек своенравный, привык добиваться своего, – кивнула баронесса, пристально разглядывая Сабету. – Рада слышать, что его приятели хоть раз приняли разумное решение.

– Барон Булидаци надеется, что вы не откажетесь почтить своим присутствием пиршество, которое он устраивает у себя завтра после спектакля, – произнес Локк, отчаянно надеясь, что баронесса не сочтет это приглашение оскорбительным – Благородным Канальям во что бы то ни стало требовалось создать впечатление, что Булидаци жив и здоров.

– Ах, пиршество?! – Баронесса Эзринтем всплеснула пухлыми руками. – Что ж, это даже к лучшему. Надеюсь, с вами я там тоже увижусь.

– Миледи, – начал Локк, – мы, простые актеры, сочтем за честь получить пригла…

– Лукацо, – прервала его баронесса, – неужели вы считаете, что мне неизвестно о намерениях барона Булидаци в отношении вашей прелестной кузины Верены?

– Что вы, я… – ошеломленно пробормотал Локк, словно баронесса, как заправская шоссоньера, шарахнула его пяткой в лоб.

Сабета пришла ему на помощь и воскликнула на безупречном старотеринском:

– Ах, вы раскрыли наше инкогнито!

– Видите ли, церемониймейстеру графини Антонии приходится внимательно следить за состоянием дел при эспарском дворе, – ответила баронесса на том же языке. – Дженнаро – родовитый и состоятельный вельможа, который, к сожалению, слишком рано вышел из-под родительской опеки. Мои соглядатаи в его свите докладывают мне о его проделках. Барон весьма несдержан в своих желаниях и не привык себе ни в чем отказывать.

– Надеюсь, баронесса Эзринтем, наше негласное присутствие в Эспаре не вызывает ваших нареканий, – сказал Локк, стараясь, по примеру Сабеты, держаться уверенно.

– Что ж, вы ведете себя с должным благоразумием, однако же забываете об обязательствах, которые накладывает на вас благородное происхождение. Я бы не советовала вам пренебрегать интересами вашего окружения. – Баронесса многозначительно взглянула на Сабету. – Союз двух знатных родов пойдет на пользу и Эспаре, и Каморру… разумеется, если вы всерьез рассматриваете такую возможность.

– Я вовсе не собиралась вводить Дженнаро в заблуждение, – возразила Сабета. – Да, он слишком горяч и порывист, но в остальном его поведение не вызывает нареканий. Вдобавок нас связывают определенные взаимные интересы…

– Верена, неужели ваши родные велели вам озаботиться поисками мужа во время пребывания в Эспаре? Неслыханная вольность! Не забывайте, что ваше замужество вряд ли будет основано на ваших сердечных привязанностях. Признайтесь честно, вы ведь принадлежите к одному из Пяти высших семейств Каморра?

Сабета кивнула.

– В таком случае все зависит в первую очередь от герцога Никованте. Вы же и сама прекрасно знаете, что без его позволения замуж не выйдете. А вдруг ему понадобится заключить политический союз? Да и Дженнаро не женится без благословения графини Антонии. – Баронесса устало потерла виски и вздохнула. – Прошу вас, не сочтите бесцеремонным мое вмешательство в личные дела барона Булидаци, но я обязана предупреждать графиню о возможных дипломатических осложнениях, особенно таких, которые возникают из-за юношеской горячности.

– Мы торопиться не хотели, – заверила ее Сабета. – Вот через пару лет, может быть…

– Разумное решение, – кивнула баронесса. – Однако же природе свойственно вносить поправки в самые рассудительные намерения женщин.

– Отвар утешицы я приготовлю не хуже любого лекаря, – сказала Сабета. – Мои наставники обучили меня всем премудростям, касающимся продолжения рода. С нежелательными последствиями…

– Смею вас заверить, что подобные последствия действительно были бы весьма нежелательны, – прервала ее баронесса. – И я немедленно расценю их как дерзкое посягательство на барона Булидаци. На вашем месте я бы озаботилась сохранением своей репутации. Надеюсь, вам все ясно?

– Совершенно ясно, баронесса Эзринтем, – ответила Сабета.

– Что ж, в таком случае об остальном поговорим завтра, на пиршестве у барона Булидаци. Кстати, ваше сегодняшнее представление имело заслуженный успех. Я доложу об этом графине Антонии. Может быть, завтра она почтит вас своим присутствием. Надеюсь, барон Булидаци удовлетворил свою прихоть и больше не будет бегать по сцене?

– Увы, в ближайшее время барон будет лишен способности не только бегать, но и ходить, – вздохнула Сабета.

– Вот и славно. А сейчас вы наверняка жаждете утешить бедного Дженнаро…

Сабета согласно закивала.

– Ступайте, – благосклонно изрекла баронесса. – Передайте ему мои пожелания скорейшего выздоровления. Надеюсь, он извлечет из этого урок и будет вести себя с подобающим достоинством.

Локк с Сабетой, попрощавшись с баронессой Эзринтем, пересекли внутренний двор «Старой жемчужины» и вернулись в гримерный покой. Локк понурился, сознавая, что на редкость сглупил: разумеется, эспарские вельможи, принимая участие в сложных политических играх, не обходились без осведомителей. Баронесса Эзринтем, сама того не подозревая, была совершенно права – Локк с непростительной дерзостью пренебрег интересами окружающих.

– Да, такой выволочки мне еще никто не устраивал, – сказал он Сабете.

– Ах, и тебе тоже? – грустно усмехнулась она.

Аквапирия Зедрефа на Гиацинтовой улице по праву слыла лучшим банным заведением в Эспаре – здесь были бассейны с теплой и холодной водой, парны́е и всевозможные услуги, многие из которых предоставлялись по особой договоренности. Во дворе стоял роскошный особняк с анфиладой колонн, где и размещались бани, а его окружали отдельные купальни, одна из которых была снята для барона Булидаци и его свиты.

Телега труппы Монкрейна и Булидаци въехала во двор аквапирии спустя час после представления. В телеге сидели Локк, Сабета, Джасмер, Кало и Галдо, а Эшак все еще прятался под грудой костюмов и реквизита. Локк и Галдо, в потрепанных ливреях, позаимствованных из гардероба труппы, соскочили с телеги, вошли в купальню и выгнали оттуда загорелых мускулистых слуг в синих шальварах.

– Барон Булидаци вот-вот появится! – крикнул Локк, выталкивая за дверь последнего слугу. – В дурном настроении! Он ногу подвернул, видеть никого не желает.

Когда двор опустел, Локк и Галдо помогли Эшаку выбраться из телеги и торопливо увели в купальню. Джасмер и Сабета последовали за ними, а Кало отправился на конюшню, кормить лошадей и приглядывать за трупом Булидаци.