Его чужая истинная - Анна Григорьевна Владимирова
Захотелось его добить. Но я сцепил зубы и вышел. И сразу наткнулся на взгляд матери. Она стояла, оперевшись о стену напротив. Показалось, что я за эти несколько дней стал старше нее на сотню лет, а она все такая же юная… Но взгляд ее потух и непривычно потемнел.
– Иди сюда, – раскрыла она вдруг объятья, и я свесил голову, грустно усмехаясь.
– Прости, – шагнул к ней.
– Тебе не за что извиняться, – прошептала она, прижимая меня к себе.
– Я чуть не убил…
– Ты бы не убил, – перебила она, мягко отстраняясь и заглядывая мне в глаза. – Думал, легко воспитывать дракона?
Я взял ее руки и прижался к ним губами, склонив голову.
– И все же я виноват.
– Ну, тут я тебя не переспорю и даже пытаться не буду, – взяла она меня за руку и повела к дивану. – Расскажешь, что случилось?
Почему-то стало стыдно делиться с ней выводами. Казалось, что для нее правильнее было бы услышать, что я бросил все и вернул Мальву себе. Ведь Азул именно так и сделал когда-то, вернув себе мою мать и спас от смерти меня, когда у нее чуть не случился выкидыш. Но я не мог сказать ей того же.
– Мальва ушла. А я позволил.
– Я слышала, что ушла. Но как так? Вы же так любите друг друга.
– Она боится, что жизнь со мной как с Повелителем ей не подходит.
– А чем отличается Повелитель от кого-то другого? – вдруг спросила она. – Он любит меньше?
– Требует. Я многого требую.
– А… – она улыбнулась. – Я помню один званый прием, на котором твой отец попытался показать меня своим подданным.
– Правда?
– Да. Это было полное фиаско, – улыбнулась она широко.
– И отец ничего не сказал?
Взгляд ее перестал искриться.
– Аршад тогда, мне казалось, был одержим мной. Ему было все равно.
– И как он тебе такой? – напряженно потребовал я.
– Мне тяжело вспоминать его таким, – кивнула она. – Но я понимаю, почему он так чувствовал – он очень боялся, что меня не будет рядом.
– Ты была истинной другого, – тихо заметил я.
– Да. – Мы помолчали, прежде чем она сжала мою руку крепче. – Но это не значит, что ваши жизни с Мальвой должны повториться, понимаешь?
Но я уже не слушал. Чувства снова вспыхнули в груди снопом искр и почти осязаемо обожгли внутренности.
– Мам, если бы ты любила, ты бы не ушла.
– Ты любишь, и ты ушел.
– Я отпустил.
– Ты ушел. А не отпустил. – Она поднялась, поцеловала меня в лоб и направилась в палату к Аррану.
Я же вышел из здания больницы и направился во дворец пешком. Казалось, что вся наша семья разодрана в клочья. Сплошь ошибки, чувства и эмоции, которые сожгли в итоге дотла все. Хотелось надеяться, что это не вернет нас всех к вражде в будущем. Но кто может поручиться, если наш новый дракон такой придурок?
Я сократил себе путь, шагнув за грань, и вышел в кабинете отца. Больничные запахи изрядно надоели за ту ночь, что я провел с братом. И я был рад оказаться в привычной стихии. За эти дни накопилось много работы, и я буду рад уйти в нее с головой. У Повелителя как раз собрались главы дальних государств, и я, поприветствовав всех, прошел к своему креслу по правую руку от отца и уселся под его суровым взглядом.
– Прости, что опоздал, – извинился я, застегивая пиджак.
Только он неожиданно поднялся, извинился перед присутствующими и объявил перерыв. А мне скомандовал следовать за ним.
– Как Арран? – потребовал он жестко, когда за нами закрылись двери комнаты переговоров.
– Плохо.
– Не думаешь, что тебе надо быть там?
– Мне нечего там делать, – нахмурился я. – Я хочу вернуться к обязанностям.
– А Мальва? – недобро сузил он на мне взгляд. – Ты ведь ее присвоил.
– Да. Присвоил, – напряженно выдавил.
– И? – злился он все сильней.
– И я не готов обсуждать это с тобой, – решительно отрезал я. – Это мое дело. Моя жизнь.
– Я просил тебя поговорить с Дженной, – разочаровано качнул он головой. – Ты понимаешь, что сделал?
– Я сделал выбор.
– Это не похоже на выбор. Это проигрыш чувствам. И непоправимая ошибка. Серьезная.
– Как угодно.
Он долго смотрел мне в глаза, прежде чем отвести взгляд.
– Хорошо. Твое дело. Твоя жизнь.
– Могу вернуться к обязанностям, Повелитель?
– Можешь.
Он вышел из комнаты, а я едва не осел на колени.
***
Мальва
– Не спишь?
Я вздрогнула и глянула в комнату номера. Хмурое питерское утро только началось, но брата рань не смущала. Яр втиснулся в двери задом и вкатил в номер тележку с завтраком.
– Как спала?
– Так себе, – спустила я ноги с подоконника.
– Я слышал, что ты душ принимала. Метнулся за завтраком.
– А я слышала, что ты не спал вовсе, – сложила я руки на груди. – Где бегал?
– Гулял. Везде. Хотелось посмотреть этот город. Держи.
Он протянул мне тарелку с горкой всего, что только можно было вообразить. Последним вручил кофе.
– И как тебе?
Я уселась на пол и принюхалась к чашке. Неплохо.
– Странный, – смущенно глянул он на меня. – Холодный. Мрачный. И плохо пахнет.
– Хорошо, что тебе не с чем сравнить, – пожала я плечами.
– Это да, – уселся он рядом и принялся задумчиво жевать кусок булки. – Хорошо, что я тут с тобой. Мне кажется все тут таким… ненадежным.
– Это другой мир, Ярик.
– Точно. Другая планета. И мне тут не нравится. Может, в Европу куда-нибудь?
– Не нравится – я не держу, – усмехнулась я, довольно жмурясь.
Кофе нравился все больше, как и Питер. Надо будет тоже прогуляться…
Я час смотрела в окно, но видела лишь Амала. Иногда ловила себя на желании вдруг увидеть его в двери своего номера… и почувствовать, как эта ледяная тяжесть в теле исчезает. Он бы забрал меня домой, признался, что я нужна ему больше всего, и я бы вернулась…
Губы дрогнули в злой усмешке.
– Что смешного?
Я перевела взгляд на Яра.
– Нет, мне не смешно. Просто… вспомнила о планах. И… я еще не осознала, что случилось. Кажется, что все это еще понарошку.
Яр посмотрел на меня в упор, сдвинув брови, но потом отвел взгляд и тяжело вздохнул:
– Оно так и есть. Только для тебя одной все всерьез. А для кого-то все было игрушкой…
– Не надо, а то я расплачусь, – усмехнулась грустно.
– Не надо было ему тебя трогать!
– С каких пор Амал стал просто
