Барышня ищет разгадки - Салма Кальк
— Но это потом. А сейчас братья Родионовы просят тебя принять их извинения и некую сумму денег в золоте и ассигнациях, как вещественное выражение этих извинений.
— И они… не будут мстить нам за Наталью Павловну?
— А Наталья Павловна виновата сама, нечего было сначала пакостить, а после запираться и говорить неправду, — пожал он плечами. — Нет, не жалею совершенно, что пришлось её припугнуть. Жива осталась, а могло бы и иначе как-нибудь случиться. Пожар опять же, дым, мало ли, что в таком разе бывает.
Он пожал мне руку и тихо вышел. А я лежала и глупо улыбалась — вот так, Оля, в домашней жизни у тебя были бабушка, мама, тётя и двоюродная сестра, а тут отец, жених и отец жениха. Если где-то чего-то недостаёт, то в другом месте будет избыток. И всё это — одной мне, так выходит?
Хотя… я бы подумала, что ещё можно делать некроманту в нашей губернии. Или даже так — магу в нашей губернии, магов мало, и каждый на счету. Правда, сначала нужно будет всё равно окончить полный курс, а там уже поглядим.
О нет, сначала я, всё же, выйду замуж и окончательно превращусь из безродной сиротки Ольги Филипповой в важную даму Ольгу Соколовскую, у которой, к тому же, есть примечательный отец. Там и поглядим, кому легче жить на свете.
А пока и впрямь спать хочется, даром, что день белый за окном.
Я закрыла глаза, и разве что услышала, как пришёл Миша и снова взял меня за руку. Вот так, да. Вместе — справимся с чем угодно и победим.
Эпилог
Эпилог
Три месяца спустя
Я стояла на перроне и ожидала поезда из Москвы. Сегодня к нам должны были приехать студенты Московской академии на практику. Ох, сколько ж я убеждала Афанасия Александровича прислать сюда побольше народу и получше — потому что, убеждала, дело найдём для всех. Он вздыхал и говорил, что губерний-то у него ох сколько, а магов сильно меньше. Я расписывала ему предполагаемую программу практики и рассказывала, где и как мы займём тех самых студентов. Видимо, была убедительна, потому что мы договорились.
Ещё Афанасий Александрович, всех ему благ, договорился, чтоб я сдала по магической связи, без личного присутствия три теоретических экзамена в летнюю сессию. Мол, живу далеко, нахожусь на службе, нужно сделать такую поблажку. И ничего, сделали, а сдала я на «отлично», выучила да сдала. Теперь зимой остатки, и следующим летом держать уже выпускной экзамен, как все.
И вот он, паровоз, за ним вагоны, первым классом студентов никто не отправил, они прибыли вторым. Я уже только что не подпрыгивала — ну когда же они выйдут?
— Уже сейчас, Лёля, уже скоро, — усмехнулся Миша, он, конечно же, пришёл вместе со мной, руководитель практики, как-никак.
Впрочем, руководить практикой должен был и Иван Алексеевич — договорились, что поделят студентов на месте, когда посмотрят на каждого. И лично я считала, что моим однокурсникам очень даже повезло. Будет, чему поучиться.
Первым из вагона появился Митя Ряхин — осмотрелся, кивнул мне, кивнул кому-то внутрь вагона и степенно сошёл на платформу с заплечным мешком в руке. За ним вышел как всегда элегантный Борис Толоконников с таким же элегантным саквояжем, и Войтек Томашевский. Коля Малинин стёк на платформу и оглядывался — куда это он попал? Дальше спускались третьекурсники — князь-песец Вася Юрьев, неугомонный Ваня Шилов и Глеб Строцкий. А из-за Глебова плеча выглянула… Марьяна, вот так сюрприз! О Марьяне я с Афанасием Александровичем даже и не говорила, она ж всегда на практику домой ездит, её же отец с братьями ждут!
Тут я уже не выдержала и пошла обниматься — с Марьяной, какая-то она печальная, нужно будет расспросить, с парнями — ничего ж такого, да, Миша в курсе, что мы просто друзья и однокурсники. А они-то не в курсе, я ж никому ничего не говорила!
— Слушаем меня, дорогие коллеги, — весело начала я. — Представляю вам его высокоблагородие надворного советника Соколовского, Михаила Севостьяновича. Будет вам здесь царь, бог и руководитель практики, слушаться — как Афанасия Александровича.
Парни прониклись, поклонились — кто изящно, кто неуклюже.
— Кроме того, — усмехнулась я, — Михаил Севостьянович — мой супруг.
О да, в Москву я не сообщала — никому, кроме Пуговкина. Тот одобрил и пожелал всяческого счастья.
— Я, Оленька, очень рад, что всё устроилось, все потерянные нашлись и во всём разобрались, — сказал он. — Потому что когда прошлой зимой ко мне внезапно явилась девица, лицом как профессор Спасская, и статью, и способностями, но — ничего не знающая и не умеющая, и рассказывающая о себе удивительное — я не стал ничего говорить, но решил посмотреть, как оно дальше пойдёт. А пошло отлично, и дальше пускай не хуже. Что же, батюшка-то твой не против службы?
— Нет, — улыбнулась я. — Но весьма желает, чтобы я придумала себе службу попроще. Но я сначала доучусь, потом уже займусь.
На самом деле, идея магического училища в губернском городе Сибирске не давала мне покоя давно. Я пока не говорила о ней ни с кем, но — осознавала, что говорить буду. И сдаётся мне, найду поддержку у Болотникова.
Но сначала — добудем нам сюда ещё пару-тройку некромантов.
Некроманты рассаживались по экипажам, Марьяну Миша пригласил в наше авто, сесть рядом со мной. Авто было оценено — Толоконниковым и Томашевским, и как я поняла — весьма высоко. И мы отправились на Третью Солдатскую, где в двух моих комнатах и на втором неотапливаемом этаже договорились разместить наших практикантов.
Я уже два месяца как жила у Миши на Четвертой Рождественской. Со мной переселилась Надежда, её позвал замуж Алексей, она пока водит носом и чего-то там думает, но мне кажется — к осени надумает. Лукерья всё ещё фыркает на Варфоломея, но тот не отстаёт. И кажется, даже уже побывала в гостях его домике в Иннокентьевском.
Сам Варфоломей в прошлом месяце внезапно оказался тамошним старостой — потому что нелюбимый мною господин Носов нашёл свой конец от рук им же прикормленных местных бандитов. Предлагали доктору Зимину, но тот отказался, и тогда пошли к Варфоломею, и он уже
