Поступь Хели - Ирина Итиль
Локи прижалась к Каге сильнее и обняла его левой рукой, слушая размеренный стук его сердца. Военные, сопровождающие их, понимающе переглянулись, но ей было все равно. Она думала о родителях, о Скай, Клауде, о Лофте и Хеймдалле, о семье полковника Риан, «Цваральге», несчастной Моркант и по-своему счастливой Кери, о диких реках Свартальхейма и горах Хели, о духах, духовниках и варденах, о Джоне Смите и Рейвен. О Ки, Даану и Тобиасе. О друзьях из Биврёста. О том, что Идаволл – это не какое-то место или время, это мир после конца, который означает новое начало. Свой Рагнарёк Локи пережила четыре года назад, но нашла путь в Идаволл только сейчас, слушая стук сердца Каге. Идаволл – это долгожданное возвращение домой.
Глава 19. Омеловый венец
Локи было невыносимо скучно. Она лежала в больничной палате под яростным присмотром Виктора Хольма уже два дня, смиренно пила таблетки по расписанию и переживала перевязки руки. Два сломанных ребра, насквозь пробитая ладонь, ужасные гематомы, ссадины, царапины, вывихнутая лодыжка и выбитый сустав пальца – вот были последствия ее приключений в Кромежнике.
Она выпытала у Хольма, что Каге досталось не меньше: сломанная рука, второй раз выбитое плечо, а еще сказался стресс, истощение и сломанный духовник, забравший много сил, так что очнулся он только утром. У Локи участилось сердцебиение, когда она услышала слабое шевеление с его стороны и тихий вздох. Едва она успела доковылять до его койки, как явилась молодая медсестра и рыком заставила Локи вернуться в постель и не мешать. Каге тут же поставили новую капельницу, повозились над ним и ушли, взглядом обещая Локи мучительную расправу за нарушение постельного режима.
– Эй, как ты? – Локи присела на пол рядом и легко прикоснулась к его пальцам.
– Я одновременно зверски хочу есть, и кажется, если поем, то меня стошнит, – хмыкнул он, поворачивая голову. Голос был хриплым, глаза запавшими. Кожа на лице болезненно натянулась и казалась хрупкой, как бумага. Черные спутанные волосы разметались по подушке, придавая ему еще более болезненный вид.
– Сейчас бы жареной курочки в кисло-сладком соусе, – согласилась Локи, жмурясь от удовольствия. – И гору весеннего салата.
– И пирог. Моя мама всегда в начале лета пекла ягодные пироги, – сказал Каге, осекся и погрустнел. Видимо, вспомнил, что ему предстоит нелегкий разговор с родными.
– Тобиас обещал накормить нас всех традиционными хельскими блюдами. Какие-то особые блинчики, – поспешно сказала Локи, но его глаза все равно потухли.
– Да… – Он потерял интерес к болтовне, уставился в стену, и повисла неловкая тишина.
Локи столько хотелось сказать, спросить, но она понимала, что еще не время. Украдкой вздохнув, она улыбнулась, и вдруг он почти вскрикнул, приподнимаясь на локтях:
– Очки истины!
– Ах, это. – Локи тоже взглянула на свою тумбочку, где среди хлама лежали сломанные пополам очки. – Издержки падения. Гравитация – она такая, самая огромная мощь во вселенной, ну, кроме вредности Вика, конечно…
– Мне так жаль…
– За что? – Она искренне удивилась. – Нет, нет, не надо мне перечислять, за что тебе жаль. Я сама на все это пошла, так что даже и не думай себя винить или там извиняться.
– Хорошо, – покладисто согласился он, откидываясь на подушки и прикрывая глаза.
– Поспишь?
– Угу, – пробормотал он, закрывая локтем лицо.
– Спи. – Локи с трудом поднялась и тяжело доковыляла до постели, неохотно соглашаясь, что ей тоже надо бы отдохнуть.
Они оба шли на поправку довольно быстро. Еще через три дня им разрешили умеренно гулять вокруг госпиталя, чем они и пользовались. Каге выкатывал Локи в коляске под облезлую яблоню рядом с другими пациентами, среди которых были Кира, Клык, Белка, Кирсти, Миста, Тобиас и Ки, которому досталось в коллекторе. Даану и Кайлах легко отделались и предпочитали мрачно молчать, а вот Ки задорно рассказывал, как они наткнулись на Киру и повели их обратно, не туда свернули и в итоге набрели на какое-то гномье гнездо. Ки хорошо прилетело в голову от разгневанных обитателей коллектора, а остальных барздуки обблевали пахнущей пивом слизью. Даану ворчала, что помыла голову десять раз, но волосы все еще воняют. Так постепенно они стали разговаривать о том, что произошло в тот день. Тобиас рассказал, что Джон Смит вырубил его почти сразу, сломав кончар, а очнулся, когда его растолкал альв.
– Это было больно, – задумчиво сказал он, рассевшись на пледе и рассеянно срывая травинки. – Не физически, а как…
– Будто вырвали часть души, – подсказал Каге. Он сидел, прислонившись левым боком к коляске Локи, и как будто дремал, но на самом деле внимательно наблюдал за всеми. Как всегда.
Все вардены невольно вздрогнули.
– Да, – согласился Тобиас. – Лейинь и я были привязаны друг к другу насильно, но сейчас я тоскую по нему. В последнее время мы достигли некой гармонии.
– Всегда есть возможность приручить духа снова, – сказала Кайлах.
– Нет. – Тобиас покачал головой. – Он не хотел становиться духом, он хотел покоя. Я должен уважать его выбор.
– Ты говоришь как настоящий варден, Тобиас, – гордо заметила Локи.
– Все благодаря тебе, мой учитель. – Он шутливо склонил голову.
– Эй, ты осторожнее, хельхейм, а то Гиафа заревнует – смотри как зыркает. – Даану невозмутимо расправила складки на ярко-лиловом ципао с белыми линиями.
– Тактичность – это не твое, верно? – протянула Клык таким тоном, что все захохотали. Даже Каге слегка улыбнулся. Кирсти, задремавшая на коленях у Киры, громко зевнула.
Миста почти все время помалкивала, предпочитая слушать, но при рассказе Локи о битве с Куном прошипела:
– Надеюсь, он мучился. Какой же мерзкий кобылий сын.
Локи поймала ее взгляд и понимающе кивнула.
– Вот вы где! – Иден гаркнула так громко, что на нее шикнул даже глуховатый старик, отдыхающий на скамейке в конце аллеи. Она была в легком летнем платье, которое не вязалось с тяжелыми ботинками, заляпанными грязью. – Представляете, оружие тут надо сдавать! Ужас какой!
Она опустилась с ними на траву и начала выбалтывать новости. Бой с «Оком» длился до конца той ночи, но без Джона Смита и Кадука наемники один за другим отступали и сдавались в плен. Кое-кто сбежал через катакомбы, но Мартин, Эйрих и Мердок занимаются зачисткой тоннелей, чтобы уж совсем убедиться,
