Школяр - Сергей Рюмин
'Агентурное сообщение.
Источнику стало известно, что заведующий Детского хирургического отделения Областной больницы скорой медицинской помощи Булаев З. П., врач-хирург Иванов С. Н. и врач-хирург Киселева О. П. скрывают факты излечения детей-пациентов отделения от болезней, считающихся не излечимыми.
Так:
— Ковалев Антон 15-и лет, поступивший в отделение в начале мая с открытой ЧМТ и повреждением позвоночника, прооперирован и выписан полностью выздоровевшим (хотя до этого неделю находился в коме, поврежден спинномозговой нервный столб — влечет за собой паралич нижних конечностей без каких-либо прогнозов на выздоровление);
— Воронцов Николай 9 лет, поступивший также в начале мая с диагнозом «аппендицит», попутно страдавший ДЦП, выписан полностью выздоровевшим (ДЦП — не может лечиться!).
— Степанова Ирина…
— Болховитина Юлия…
— … .
Всего десять случаев полного выздоровления.
Факты выздоровления от данных болезней, считающихся неизлечимыми, доложены руководству лечебного учреждения, но никаких мер, направленных на выяснение причин происшедшего, а также изучения возможных передовых методов лечения, не предпринято.
Истории болезней сданы в архив. Пояснить случившееся источник не может
Источник Асклепий'.
Бурков дочитал документ до конца и мрачно посмотрел на подчиненного — оперуполномоченного старшего лейтенанта Ершова, молодого сотрудника, работавшего в отделе второй год.
Полковник внимательно оглядел его, оценивая внешний вид — темно-синий костюм, белую рубашку, темный однотонный галстук и черные, начищенные до зеркального блеска туфли. Бурков то ли где-то услышал, то ли прочитал, что грязная обувь ботинки являются признаком безалаберности. После этого, у всех его подчиненных в кабинетах сразу появились обувные щетки, крем и тряпки-бархотки для наведения блеска.
— Вам, Игорь Валентинович (как правило, в «конторе глубинного бурения» сотрудники, включая начальство, общались между собой по имени-отчеству), — выдавил он. — Заняться больше нечем? У вас врачи в курируемых организациях перестали слушать «Голос Америки»? Или морально перестали разлагаться? Солженицына бросили читать? Бродского наизусть не учат? Если вы мне… — полковник запнулся, — всякую чушь стали докладывать! Всякие фантазии собирать начали!
— Юрий Вадимович, — подал голос оперуполномоченный. — Источник, автор сообщения, оперативный псевдоним «Асклепий», работает хирургом свыше 20 лет. По его словам, руководство больницы и врачи, кто владеет данной информацией, не знают, что делать. Буквально руками разводят, не находя каких-либо внятных объяснений. Поэтому даже главврач БСМП принял решение сдать истории болезней пациентов в архив, чтобы лишний раз не рисоваться.
— Товарищ старший лейтенант! — в голосе начальника отдела зазвенели металлические нотки. Ершов вздохнул — раз начальство начало называть по званию, жди проблем.
— Товарищ старший лейтенант, — повторил полковник. — Где здесь вы увидели нашу компетенцию?
Ершов понял, что спорить в данном случае себе дороже, и благоразумно лишь пожал плечами. Дескать, как скажите, так и будет!
— Какая здесь усматривается угроза государственной безопасности? — рыкнул еще раз Бурков. — Здесь признаков ни одного преступления не усматривается!
— Ну, врачи сокрыли факты выздоровления… — неуверенно начал Ершов. — Никому не доложили…
— А они обязаны были, — ехидно поинтересовался полковник, — по каждому выздоровлению пациента докладывать? И следующий вопрос — кому?
Ершов пожал плечами.
— Идите, работайте! — отмахнулся Бурков. Оперуполномоченный потянулся за бумагами, намереваясь их забрать. Но начальник отдела отрицательно качнул головой, мол, оставь, я их еще посмотрю. У него уже нарисовалась идея. Ершов, как положено по Уставу, благо Бурков, как всякий начальник, не служивший в армии, это любил, четко развернулся через левое плечо кругом и, шагнув с левой ноги, вышел.
Бурков еще раз перечитал сообщение. С одной стороны, информация выглядела как фантастика, с другой стороны — зачем-то главврач БСПМ приказал истории сдать в архив и забыть о них. И в данной ситуации полковник увидел возможности оказания влияния на этого самого главного врача, да и на остальных сотрудников тоже. Завербовать, в конце концов!
Но это следовало еще и еще раз тщательно обдумать, проверить, посоветоваться… Он набрал по внутреннему телефону номер начальника ведомственной медсанчасти — кто, как ни начмед может дать грамотную консультацию по видам болезней и при этом сохранить разговор в тайне.
— Это Бурков, — сказал он в трубку, как только услышал ответ. — Добрый день, Петр Юрьевич! Консультация нужна по одному казённому вопросу. Ты на доклад к начальнику Управления когда идти собираешься? Завтра с утра? Зайдешь потом ко мне, ладно?
Глава 4
Снова очевидное невероятное и опять непонятное
Утром меня разбудила maman. Спал я так же как и в больнице — совершенно безо всяких снов, провалился в темноту, как в бездонную пропасть, и вдруг — бац! Утро… Но выспался хорошо. Прямо-таки замечательно.
— Вставай, соня! — растормошила она меня. — Завтрак уже на столе!
Я встал, потянулся и ощутил знакомое чувство голода. Правда, не такого, чтоб живот выворачивало наизнанку, как в больнице, а так, типа, перекусить бы не мешало… желательно побыстрей, конечно…
Не спеша, напялил трико, футболку и прошел на кухню. Плюхнулся на табуретку возле окна. На столе на тарелке меня уже ожидали сосиски с гречневой кашей. Ухватил кусок хлеба, куснул и скривился от внезапной боли в деснах. Вскочил, подбежал к раковине на кухне, выплюнул в ладонь откушенный окровавленный кусок хлеба. Посмотрел… На ладони лежали два выпавших зуба. Два здоровых зуба, которые я вылечил совсем недавно, буквально в конце зимы, выпали вместе с корнями. Черными заплатками выделялись пломбы. Я повернулся к матери, протянул руку, показывая ей лежавший на ладони кусок хлеба вместе с зубами:
— Мам, у меня зубы выпали! Выскочили!
Она осторожно взяла из мешанины с моей ладони один зуб, затем второй, осмотрела:
— Странно, вместе с корнями выпали. Как молочные. А до этого не болели?
Я отрицательно мотнул головой. Нагнулся над мойкой, открыл кран, пуская воду, прополоскал рот. Крови уже почти не было. Я еще набрал воды в рот пару раз, сплюнул. Вроде всё, больше не кровоточило. Но дёсны продолжали ныть.
Я кое-как позавтракал — осторожно, чтобы пища не попала на ранки. Выпил полкружки «советского кофе» — ячменного напитка «Колос», заваренного покруче. Опять прополоскал рот, на этот раз добавив на полстакана воды чайную ложку соды.
«Зубная тема» в нашей семье была наследственной. Maman к 40 годам умудрилась уже заменить аж 6 «родных» зубов на вставные. Отец, насколько я помнил, тоже ходил к протезисту. Чтобы минимизировать мои «зубные потери», родители каждое утро гоняли меня чистить зубы, пока я сам не привык к
