Послушник и школяр, наставник и магистр - Средневековая педагогика в лицах и текстах

СЛОВО К ЧИТАТЕЛЮ

Книга, "идущая вам в руки", как говорили старые книготорговцы, рассказывает о людях далеких времен, которые, так же как и мы, обдумывали и мучительно искали ответы на вечные вопросы: о наилучшем воспитании и образовании детей, о вступлении их в мир, в жизнь (земную и вечную). Читая ее, вы будете вести диалог с жившими задолго до вас людьми, в том числе и на языке их культуры, соприкоснетесь с миром их чувств и мыслей (они помогут Вам в этом, разговаривая между собой, обсуждая свои и в то же время вечные проблемы).

Мир средневековья был весьма отличен от современного. В нем существовали иные ценности, иные цели и задачи воспитания, иной масштаб и тип идеального человека, другой, отличный от нашего, вариант многогранного педагогического процесса. Целостное познание сущности процесса воспитания и обучения, необходимое каждому педагогу, возможно лишь с учетом многомерности этого процесса. Все грани дополняют друг друга как в исторической динамике, так и в логической статике, как во временной последовательности напластований педагогического опыта, так и в единой объемной картине воспитания и обучения. В наследии каждой эпохи есть такие черты и характеристики педагогики человека, без познания которых профессионализм учителя, как это ни парадоксально, недостаточен. Невозможно понять не только современную образовательную систему и ее исторические перспективы, но и саму сущность воспитания, образования, социализации без овладения опытом предшествующих эпох. "Делание себя педагогом" предполагает и путешествие по Стране Педагогии, «вживание» в ее различные исторические эпохи, пропускание их через себя, внутреннее повторение пройденного человеком исторического пути.

В процессе чтения приведенных в книге текстов, при их сопоставлении и анализе у читателя — студента, преподавателя, ученого — возникнет масса вопросов. И эти вопросы, самими текстами поставленные в непривычной для читателя форме, дадут ему возможность взглянуть на педагогику с иной, не менее интересной точки зрения, чем принятая в наше время, близкая и понятная читателю и как бы единственно верная. Многое в средневековой педагогике выглядит если не чуждым, то часто иным, далеким не только по количеству прошедших веков, но и по своей внутренней, забытой современным человеком природе воспитания и обучения. Вдумчивое чтение сборника позволит студенту не только усвоить материал по теме, но и развить историко-педагогическое, педагогическое, культурологическое мышление. Эта книга задумана как одно из развивающих такое мышление пособий. Сейчас в университетах, институтах, колледжах и лицеях идут интенсивные поиски путей улучшения и изменения того круга историко-педагогических дисциплин и той их разорванной, «лоскутной» структуры, которая существовала до последнего времени и оказывала негативное воздействие на формирование интереса учителей к этой проблематике.

Данное издание предназначено восполнить нехватку учебных пособий и широко использоваться в различных курсах подготовки преподавателей гуманитарного профиля для школ, колледжей, лицеев и вузов, в первую очередь в курсе истории педагогики. Оно также будет полезно при изучении курсов истории культуры, литературы, религии, психологии, в которых до сих пор история образования, как правило, не рассматривалась или рассматривалась крайне поверхностно. Широкий читательский адрес пособия обусловлен многоплановостью содержания средневековых текстов, сообщающих сведения, имеющие одинаково важное значение для всех названных выше областей знания.

Приведенные материалы позволят преподавателю подготовить спецкурс по теме средневековой педагогики, студентам — самостоятельно работать над ней (дается перечень вопросов, заданий и тем курсовых работ, а также примерный план спецсеминара). Такой спецкурс послужит дополнением к небольшому количеству часов, отводимых на эпоху средневековья в общем курсе истории педагогики. Знакомство с книгой может быть рекомендовано и тем, кто занимается педагогическими проблемами более поздних периодов, в том числе и современного, поскольку рассмотренные в ней педагогические проблемы на основе древних источников помогут им шире и глубже разработать собственную тему.

В издание включены тексты, различающиеся по характеру и направленности: для учителя и преподавателя вуза, для студента и учащегося колледжа, лицея или старших курсов педагогического училища, для школьника и его родителей. Сюда вошли произведения западных и восточных Отцов Церкви, деятелей монашеских движений, учителей дворцовых, городских и приходских школ, профессоров университетов, средневековых ученых, философов, богословов, писателей, летописцев и просто учителей того времени.

Обращаем внимание читателя на то, что работа со средневековыми текстами не является легкой ввиду сильного отличия современного миропонимания от средневекового и иной стилевой подачи материала их авторами. Читатель должен быть заранее настроен на это и готов к активной мыслительной деятельности и сердечному сопереживанию. Атмосфера раскрываемого периода непривычна прежде всего своими суждениями, тем, что понималось тогда под педагогикой, поскольку педагогика не была самостоятельной научной дисциплиной — она растворялась в синкретическом комплексе общих историко-культурных представлений о Боге, мире, человеке, его росте, воспитании, обучении и образовании. Поэтому своеобразны и формы воспитательной практики, и рассуждения, и их направленность. Педагогика еще не создала своего профессионального языка, в связи с чем изучающему средневековые тексты для их понимания необходимо обращаться и к теологии, и к философии, и к этике, и к искусству логики и красноречия и т. д. Не совсем идентичны современным и значения многих понятий, даже таких на первый взгляд общеупотребительных, как «вина», "вера", «грех», "страсть", «человек», "дети" и т. п. Самостоятельно изучая тексты (книга и направлена на выработку навыков самостоятельной работы с учебным материалом, самостоятельного анализа и оценки его, чему способствует система вопросов и заданий), следует постоянно спрашивать себя: какой смысл вкладывал автор данного сочинения в то или иное слово?

Трудность анализа "языка педагогики" многократно возрастает, так как перед вами переводы с латыни, греческого и др. Составитель и переводчики старались достичь наиболее близких по смыслу вариантов передачи тех или иных понятий, но все-таки общение читателя со средневековыми авторами этой книги неизбежно идет через вторые руки переводчика. При работе со студентами преподавателю следует убедиться в том, что они понимают прочитанное верно, а также формировать интерес к предмету изучения, несмотря на его сложность. Для облегчения восприятия текстов можно предложить совместное с преподавателем чтение и комментирование отдельных отрывков на семинаре. На основе такой работы у студентов в дальнейшем будет развиваться вкус к самостоятельному изучению текстов прошлого. Необходимым элементом работы с текстом является также обязательное обращение к комментариям, без которых затруднительно осмыслить содержание полностью. Разделы предваряют вступительные статьи, содержащие характеристику эпохи или феномена, которым посвящена та или иная часть книги. В послесловии дана общая картина средневековой христианской педагогической культуры.

Учебное пособие предполагает большую степень самостоятельности учащихся, большую свободу выбора преподавателями применяемых методов и методик работы. В него включены тексты источников с необходимыми предисловиями и комментариями, поэтому желательно использовать в комплексе с учебной и исследовательской литературой, например, следующие учебные пособия, хрестоматии и антологии: Очерки истории школы и педагогики за рубежом: В 3 ч. М., 1988–1991; Хрестоматия по истории педагогики. Т. 1. Античный мир. Средние века. М., 1938; Идеи эстетического воспитания. Т. 1. М., 1973; Школа и педагогика в культуре Древней Руси. Ч. 1. Историческая хрестоматия. М., 1992; Г.Б. Корнетов. Всеобщая история педагогики. М., 1994. Основные исследовательские работы по средневековой школе и педагогике, средневековой культуре в целом приведены в списке рекомендованной литературы.

Впервые после долгих лет перерыва средневековая педагогика приходит к читателю. И, конечно, в столь ограниченном объеме невозможно охватить ее и представить подробно и всесторонне. Эта книга — начало долгого пути к возвращению из небытия целого пласта истории педагогической культуры, незаслуженно забытого.

Учитывая настоящую ситуацию, составитель при определении концепции книги исходил из следующих положений и критериев: насыщенность, информативность, доступность, представительность. В сборнике представлены многие из основных раннехристианских и средневековых авторов, специально затрагивавших в своих сочинениях вопросы воспитания и обучения, показывавших образовательный процесс и его идеальные образцы. Составитель стремился включить больше текстов впервые переведенных на русский язык авторов, совсем не известных нашей педагогической аудитории. Отбирая тексты, составитель попытался представить их авторов не в коротких отрывках безличного цитатника на все случаи жизни, но в достаточно пространных извлечениях, через которые просматривается и индивидуальность автора, и черты конкретной эпохи. Высоконаучные трактаты перемежаются описаниями средневековой педагогической практики. В те далекие времена еще не существовало собственно педагогических сочинений, и каждое произведение включало комплекс проблем, вопросов, идей, имеющих отношение ко многим сферам человеческой жизни. Поэтому педагогический аспект вычленяется как из обширного литературного наследия, так и внутри отдельно отобранного текста. Большую часть этой работы выполнили составитель и переводчики, каждый из которых — специалист по данной эпохе. Но все же определенные усилия по вычленению педагогической мысли, напряженный диалог с историей приходятся на долю читателя. Преподаватель или студент, почувствовав цельность традиции, смогут понять единство культуры этой эпохи и самостоятельно оценить заложенное в ней богатство педагогических идей. Приведенные тексты и педагогичны, и этичны, и теологичны, и летописны… Но педагогика в них часто скрыта, например, за богословскими рассуждениями или повествовательными описаниями. Затрудняют восприятие текстов мифологические образы, непривычные современному читателю сравнения, многомерные символы и др. Частично помогут разобраться в текстах каждого автора, как отмечалось выше, предваряющие их краткие предисловия и заключающие комментарии. В конце прилагается список рекомендательной литературы и аннотированный указатель личных имен.