Печать зверя - Маркус Кас
Нет, ну красота!
Всё же владения Зотова были какие-то особенные, притягивающие этой чудесной пасторалью и простотой.
Проходя мимо пастбища коров, я усмехнулся. Вот он, истинный аромат альпийских лугов. Главные кормилицы окрестных деревень меланхолично жевали траву и лениво отгоняли хвостами насекомых, провожая нас взглядом. Под кустом дремал пастух с соломинкой в зубах.
По пути в город я сделал остановку у залива. И исполнил утреннее желание искупаться. Берег тут был мелкий и песчаный, от дороги его прикрывали низкие кривые сосенки.
Вода была обжигающе холодной и я с криком «ух!» помчался по ней, пока наконец не достиг глубины, где с удовольствием нырнул. Тело быстро привыкло к температуре и я вдоволь наплавался, а затем и полежал на спине, наблюдая мчащиеся к городу низкие облака.
Этот короткий, но весьма душевный отдых, придал мне как сил, так и ясности мыслей. К чему сомнения, когда впереди новый вызов!
Разберусь. Со всеми тайнами, связанными с Зотовым. Что-то мне подсказывало, что дай ему чуть времени, граф разговорится. Так или иначе, выдаст причину своей переменчивости.
А значит за дело!
Сначала я вернулся домой и отмылся от соленой воды. Ну и отчитался, что поход прошел удачно и практически всё из экипировки пригодилось. Похвалил домашних за помощь, наскоро перекусил и отправился искать анималистов.
Где им ещё быть, как не в императорском зоологическом парке?
Благо располагался он вблизи от дома, возле традиционного места дуэлей и рядом с Петропавловской крепостью. Так что я прогулялся пешком, не забыв насладиться уличным шумом, криками торговцев, смехом гуляющих и прочими прелестями отличного летнего дня.
Время для посещения парка было идеальным. Посетителей немного, а налетающие облака позволили животным находиться на улице, а не прятаться по тенистым вольерам и прочим укрытиям.
Около входа и касс стояло несколько человек с плакатами. Они ими так усердно размахивали, что прочитать содержимое не было и шанса. Когда я подошел, от сборища отделилась девушка с нахмуренным и очень строгим лицом. Молча сунула мне какой-то листок бумаги и так же молча ушла.
Я взглянул — речь шла о защите животных, содержащихся в нечеловеческих условиях. Зачем зверям человеческие условия, по тексту было непонятно.
Сунув листовку в карман, я приобрел билет и вступил в царство фауны. И флоры тоже.
Над парком потрудились лучшие природники, да и прочие маги. Повсюду размещались разнообразные амулеты, очищающие воздух, охлаждающие его или подогревающие. Похоже на действие моей розы ветров, но только в очень малом масштабе и с большим количеством устройств.
К тому же было установлено много защиты. В основном защищали они зверей от людей. Ведь многие обитатели перемещались по территории вполне свободно.
По дорожкам важно шествовали павлины, периодически распуская свои роскошные хвосты и собирая восхищенные вздохи. Вопили экзотические птицы при этом до неприличия противно.
Скакали пушистые кролики, на ветвях деревьев висели неядовитые змеи, а в траве копошились тушканчики, забавно высовывая любопытные мордочки и разглядывая прохожих.
Клеток не было. Для хищников выделили просторные вольеры, обустроив их соответствующе виду. Тут были и пещеры, водоемы, овраги, заросли и даже скалы. Вместо ограды стояли воздушные барьеры.
Над головой летали диковинные птицы, под ногами ползали гигантские жуки и сновали шустрые ящерицы, в кустах кто-то клокотал, шипел и мяукал. Везде стояли поилки и кормушки.
Был тут и музей и даже питомник, в котором можно было взять себе питомца вроде кошки или собаки. Бесплатно, но со строжайшей проверкой на условия содержания и способности прокормить животное.
Намереваясь сразу же отправится к предмету моего интереса, то есть волкам, я всё же остановился возле белого медведя. Тот бросал потрепанный мяч прямо в барьер и внимательно наблюдал за реакцией зрителей. Дети радостно верещали и мяч снова отправлялся в полет.
— Ей нравится, — раздался рядом со мной голос. — Любит внимание публики.
Я повернулся и увидел низенького пожилого мужчину в форме парка. В больших очках с толстой оправой, он всё равно подслеповато щурился, глядя на медведицу.
— А может она проверяет преграду на прочность? — улыбнулся я.
— Что вы, — засмеялся старичок. — Снежинка с рождения тут, к людям привычна, а на воле она уже просто не выживет. Когда парк закрыт, с ней свободно гуляют. Она очень любопытная и дружелюбная.
Я невольно разулыбался ещё шире и живо представил, как ночами она бредет по этой дорожке рядом с этим служителем. Который раза в три поменьше этой «Снежинки».
— Арбузы дюже любит, — продолжал рассказывать про свою явную любимицу он. — Можете себе представить?
Сразу же захотелось сочного арбуза, охлажденного и очищенного от семечек. Так что представить, как огромная белая медведица уплетает это лакомство, я вполне мог.
— А вы что же, из этих чтоль? — неожиданно нахмурился дедок, глядя на меня с осуждением.
Указывал он при этом на мой карман, из которого торчала та самая листовка. Я уже и позабыл про неё, пока прогуливался по чудесному парку.
— Ах, это. Перед входом вручили, я и не понял, о чем речь.
— Выбросьте дрянь эту, мой вам сердечный совет. Глупость же! Сами видите, животные тут себя прекрасно чувствуют! К тому же почти все они были спасены, либо родились тут. Их нельзя «освобождать», — служитель поморщился, — как эти тут пишут. Погибнут же. Ну чисто дети неразумные, вот что с ними делать… И ведь ни в какую не хотят слушать. Мы уж их звали и взглянуть и изучить всё тут. Наотрез отказываются, говорят мороки наводим.
Я сочувственно ему покивал. Действительно, возле каждого вольера была табличка, где находилось подробное описание как именно животное попало в зоопарк. Некоторые истории за душу брали.
— Что же я заладил-то жаловаться. Уж простите меня, господин, — вновь улыбнулся старичок. — Может вам помочь чем иль подсказать?
Присмотревшись к нему внимательнее, я понял что передо мной как раз анималист. Причем приличного ранга, пусть и не высшего. Источник дара испускал силу, свойственную людям с огромным опытом.
— Возможно, вы и правда сможете, — задумался я. — Меня интересуют волки.
Глава 5
— Канис лупус! — торжественно объявил служитель парка.
— Что? — не сразу понял я.
Мысли были заняты новой задачей и я не сообразил, что это латынь. Впрочем, в своё время
