Мелодия для короля - Макс Ленски
Царица отшатнулась, словно получив пощечину. Неужели он всегда таким был, а она не замечала? Ей хотелось, чтобы все это оказалось просто дурным сном, но, открыв глаза, царица увидела все то же искаженное ненавистью лицо своего супруга.
– И среди людей, и среди шелки есть те, кто не лишен совести, и те, кому плевать на всех, кроме себя, – начала она. – Есть добряки и злодеи, есть любящие и ненавидящие, есть безумцы и есть гении. Как жаль, что месть и нежелание попытаться понять окружающих затуманили твой ум. Сейчас я осознаю, что мне гораздо ближе общество человека, создавшего эту шкатулку, нежели общество шелки, использовавшего ее.
Царь зарычал.
– Я так и думал! Надо было покончить с ним сразу после того, как он отдал мне чертежи! Побоялся, что он попытается обмануть меня, но, кажется, он слишком глуп и бесхитростен. – Мужчина притих на секунду, прислушиваясь к чему-то. – Слышите крики? Это мои верные вархосцы убивают людей, которые посмели пролезть в мою страну. Бедные людишки даже не будут сопротивляться, потому что тоже находятся в моей власти. Они умрут первыми и не увидят того чистого мира, который я создам.
Все это время стоявший в углу изобретатель вдруг с громким, полным отчаяния криком кинулся на царя, но тут же был с легкостью отброшен в сторону. Придерживая ушибленный бок, он прохрипел:
– Вы обещали, что не тронете мою семью…
– Разве теперь это имеет значение? – усмехнулся царь. – Ты всерьез думал, что, уничтожив всех людишек, я оставлю в живых твою жалкую семейку? К тому же, кто знает, вдруг ты решишь создать еще одну подобную шкатулку для сородичей? Ну уж нет. Ты умрешь здесь и сейчас, пока мои подданные внизу будут убивать твой выводок.
Он шагнул к изобретателю, но на пути его выросла царица.
– Замри! – приказала она, и в голосе ее сквозила холодная сталь.
Царица взяла из рук мужа шкатулку и швырнула ее в стену. Детали брызнули в стороны, закатились в углы, несколько шестеренок вылетело в окно. Царь не шелохнулся. Он не мог нарушить приказ, но в глазах его появились красные прожилки, словно отпечаток гнева, запертого в темнице бессилия. Не обращая на него никакого внимания, царица шагнула в тот участок комнаты, звук из которого разносился по всему королевству.
– Замрите все! – велела она, и голос ее звучал как никогда твердо, обретая невиданную доселе глубину и объемность. – Отныне и впредь ни один вархосец не посмеет тронуть человека. Мы скроемся ото всех и постараемся, чтобы люди забыли о том, что наш народ вообще когда-либо существовал.
Царица подошла к изобретателю и помогла ему подняться. Он же смотрел на нее изумленно, но в его глазах не было страха или паники, только восхищение и беспокойство.
– Не переживайте за меня, – сказал он. – Вам ведь сейчас во много раз тяжелее. Если бы я мог хоть как-то вас поддержать…
Царица печально улыбнулась ему.
– К сожалению, я не могу повернуть вспять действие шкатулки. Но вы гениальный изобретатель, возможно, вы или кто-то из ваших потомков однажды сможет спасти мой народ. А я позабочусь о том, чтобы вам не причинили вреда. – Она одарила мужчину изучающим взглядом, и ей в голову пришла прекрасная идея. Она снова вернулась в то место, откуда ее могли слышать все жители страны. – Заклинаю каждого шелки ни в коем случае не приближаться к людям, отмеченным моим благословением. Отныне, как только вы увидите бабочку, будь то брошь, рисунок или живое существо, бегите без оглядки и не возвращайтесь.
Истратившая много сил царица опустилась на колени, тяжело дыша. Изобретатель подбежал к ней и помог переместиться на стоящую рядом скамью.
– Хватит, вы сделали достаточно, поберегите себя! – взмолился он.
– Слишком поздно, – ответила женщина. – Плата за использование моего дара слишком велика. Надеюсь, моя жертва не будет напрасной. Прошу вас, защитите свою семью, и пусть бабочки, такие же, как родимое пятно на вашем лице, станут вашим щитом. Пусть они сберегут вас и ваших потомков от моего глупого, бессердечного народа.
Она обернулась к своему мужу, все еще неподвижно стоящему неподалеку. В нем кипели ярость и бессильная злоба.
– Я ухожу первой, супруг мой, но через десять лет ты должен будешь последовать за мной. Я бы забрала тебя прямо сейчас, но наш сын еще слишком мал, и, в отличие от остальных шелки, у него все еще есть сердце. Прошу, в память о нашей любви воспитай его хорошим человеком, помоги ему стать достойным правителем для нашего искалеченного народа. – Царица с трудом поднялась со скамьи и подошла к окну. – Мне осталось сделать последнее. Мой падший народ должен увидеть и запомнить, что такое страх.
С этими словами женщина выпрыгнула в окно. Обернувшись гигантской бабочкой, хлопая огромными крыльями, сделала она несколько кругов над Вархосией. Взмыла ввысь, заслонив собой солнце, и вдруг с оглушительным шорохом вспыхнула, рассыпавшись миллионами крошек сверкающей пыльцы.
Поднялась настоящая паника. Жители страны, словно безумные, мчались к морю и прыгали с причала, оборачиваясь дельфинами, морскими котиками, акулами… Они уходили под воду, чтобы никогда больше не возвратиться. Последним ушел морской царь, ведущий за руку рыдающего сына.
В одночасье огромная страна опустела. В ней остались лишь одинокий изобретатель да пара десятков мертвецов.
* * *
– Хочешь сказать, что наша страна построена на руинах старой Вархосии, а этот самый изобретатель стал первым королем Этуайи?
– Кто знает, дорогая Шарлис, кто знает.
Мальтруй с королевой сидели обнявшись у камина, и он рассказывал ей легенды, которыми разжился совсем недавно. С легкой руки Микеля он успел побывать во дворце морского царя и почерпнул там немало новых сказок, легенд и былин.
– Я услышал это от самого морского царя, а он, похоже, был непосредственным участником событий и видел большинство из них своими глазами.
– Неужели…
– Да, дед нашего Микеля был сыном той самой царицы. Так что, думаю, эта история менее остальных искажена временем. Но даже в ней есть некоторые неточности и допущения, потому как рассказчик был в ту пору весьма и весьма юн, да и я мог неосознанно добавить что-то от себя. Правду уже никто никогда не узнает.
Королева поерзала, удобнее устраиваясь на груди Мальтруя, и, уже засыпая, сказала:
– А мне эта история нравится. Хоть она и грустная, есть в ней что-то такое, вселяющее надежду. Надеюсь, мы сумели оправдать ожидания этой чудесной женщины.
– Конечно, моя дорогая, конечно, – шепнул Мальтруй и нежно поцеловал крохотное родимое пятнышко в виде бабочки, притаившееся за ее ушком.
Глава 63, в которой все пути открыты (экстра 3)
Третий месяц Реми занимался государственными делами, и третий месяц он находился вдалеке от Микеля. Худшим в этой ситуации была даже не ужасная, поглощающая короля скука и даже не рутина, состоящая из бесконечных приказов и приемов. Худшим было то, что предстояло еще три месяца ожидания.
За последние годы Реми успел окончательно и бесповоротно привыкнуть к тому, что шерьер со своим ценным мнением все время где-то под боком, и теперь ощущал обжигающую пустоту.
Вархосский царь, вновь обретший давно потерянного друга и смысл жизни, решил восстановить отношения своего народа с людьми, наладить торговлю и разобраться с предрассудками. Он двигался дальше, выстраивая здоровые отношения с семьей, друзьями и подданными. А семьей его теперь были не только Элизабет и Шелковелия, но также Карл и Микель.
Получив от деда приглашение, шерьер растерялся и пришел за советом к Реми.
– Я считаю, что это прекрасный шанс узнать о себе побольше, – сказал король. – Разве не об этом ты всегда мечтал?
Микель задумчиво кивнул и
