Тысяча эпох. Искупление - Адела Кэтчер

Ван Цин взял в руку телефон и уже собирался набрать Лун Аня, когда в Weibo пришло уведомление о новом личном сообщении. Он машинально, повинуясь старой привычке читать все комментарии, открыл его.

Телефон пришлось отложить.

Оно пришло от недавно созданного пользователя даже без картинки в профиле. В сообщении была только одна фотография. Ван Цин присмотрелся к ней и, не оборачиваясь, дотянулся до своих джинсов на спинке стула, который в его квартире выполнял функцию шкафа. Достав из заднего кармана сложенный буклет «Дома Солнца», Ван Цин развернул его.

Взглянул на фотографию лечебницы на буклете.

На экран с открытым сообщением.

Снова на буклет.

Не может быть. Это действительно был его почерк. Он всегда, когда узнававшие его подписчики просили что-то написать, выдумывал разные короткие пожелания и расписывался под ними. Фа Линь часто шутил, что люди глаза сломают разбирать этот набор косых черт, но народ не жаловался.

«Верь в добро!» – гласила надпись поверх голубого неба над крышей лечебницы «Дом Солнца» на буклете с фото в сообщении.

Он не мог вспомнить, когда и кому написал это, но внезапно в памяти всплыл тот вечер, когда они с Лун Анем устраивали А-Юну прогулку по городу. По пути в «Тысячу эпох» Ван Цин заснул в такси, а потом водитель попросил его расписаться для дочери, которой нравились его видео. Тогда Ван Цин спросонья не придумал ничего лучше, кроме этой короткой фразы – «Верь в добро». Хотя сам он в тот день только узнал о том, как жестоко обошлись с А-Юном, и был далек от этой веры.

В этот момент пришло новое сообщение.

«Я верю. А ты?»

Ван Цин отложил буклет.

«Кто это?» – написал он самое тупое, что можно было спросить в такой ситуации.

И все же первое, что приходит в голову.

«Лин Дуйлань, да? – пришло в ответ. – Когда вы, господин Ван, взяли себе этот псевдоним?»

Лишь двое слышали это выдуманное имя в полном варианте: девушка-администратор в «Доме Солнца» и Ши Юй, пожилая пациентка, с которой он познакомился в палате. Вряд ли старушка станет писать ему в Weibo.

Выдохнув, Ван Цин напечатал:

«Е Янмэй?»

«К твоим услугам. Когда папа привез мне буклет с твоей подписью, я сначала не поверила. Как не верю и в то, что человек, проспавший от усталости всю дорогу и после все равно расписавшийся для дочки обычного таксиста, может просто так толкнуть свою фанатку в магазине. У меня для тебя кое-что есть».

Ван Цин успел только дочитать это сообщение, когда следом пришел файл с видеозаписью.

Глава 17

Люди / Человек (часть 2)

粉雪 ねえ 時に頼りなく心は揺れる

それでも僕は君のこと守り続けたい[6]

♫ Remioromen – Konayuki

У Лун Аня были сомнения, что решение приехать в магазин в разгар дня было правильным. Они подтвердились, стоило им с Фа Линем войти и увидеть снующих между полками людей с корзинками, полными покупок.

Фа Линь все дорогу молчал и только изредка тихо матерился на ситуацию на дорогах. На удивление водил он очень осторожно. Плавно, аккуратно входя в поворот, почти ласково перехватывая руль, Фа Линь мог в самых красочных выражениях обещать зазевавшимся пешеходам любые кары, если они немедленно не уберут свои задницы из-под колес. Минако, сидевшая на заднем сиденье вместе с Го Юном, закрывала мальчику уши и делала строгое лицо, когда ловила взгляд Фа Линя в зеркале заднего вида. Лун Ань не знал, что они тоже поедут с ними, но брат Ван Цина объяснил, что больше не оставляет Го Юна в «Тысяче эпох», если сам не находится там же. Минако должна была посидеть с ним в машине, пока они с Лун Анем будут искать парня с записи.

– Где он? – спросил Фа Линь, окинув взглядом магазин.

Лун Ань тоже осмотрелся, отметив, что за кассой в этот день не было Сяо Лин. Он покачал головой:

– Не знаю. Его может здесь не быть.

Фа Линь поморщился и, убрав волосы со лба пальцами, отправился вглубь помещения. Лун Ань пошел следом – почему-то по той же траектории, по которой они ходили с Ван Цином в ту ночь: к холодильнику с водой, к полкам с неохлажденными напитками, потому что он тогда опасался за здоровье Ван Цина, к стенду с энергетиками. Он помнил все в малейших деталях: о чем они говорили, как Ван Цин подшучивал над ним и просил не воспринимать каждое его слово всерьез, как он искренне улыбался, несмотря на усталость после съемок. Лун Ань осознал вдруг, что скучает по этому. Да, скучает по громкому смеху Ван Цина, его болтовне, его шуткам, – по всему тому, что раньше считал ненужным и лишним в общении с людьми.

Он взял в руку баночку с тем же энергетиком, что тогда купил Ван Цин, собираясь всю ночь отсматривать материал из пещер. То видео так и не вышло. Лун Ань сомневался, что он даже смонтировал его. Вряд ли у него были на это настроение и время.

Небольшой стенд, у которого он стоял, находился почти у самого края полок, так что Фа Линь, вывернув из-за угла на огромной скорости, едва не врезался в него.

– Черт, – выругался он и закатил глаза. – И чего ты тут высматриваешь? Ты нашел его?

– Нет, – отозвался Лун Ань, вернув баночку на место в ровный ряд точно таких же. – Я думаю, нам стоит подождать.

Фа Линь скептически поджал губы и посмотрел на экран своего телефона.

– Пятый час. И чего ты хочешь ждать?

– У работников есть смены. Возможно, мы пришли слишком рано.

– Или слишком поздно, – Фа Линь резким движением сунул смартфон обратно в карман.

Лун Ань еще раз окинул магазин взглядом. Служебные помещения, которые находились сбоку от кассы, было плохо видно с их места. Ночью в подобных сетевых супермаркетах остаются только сотрудник охраны и продавец. Ближе к утру приходят и другие работники, чтобы расставить продукты, и только после приезжает управляющий, который не всегда находится на месте. Если бы Сяо Лин знала, что в магазине есть кто-то еще, она бы не оборачивалась на дверь в ожидании охранника, а позвала бы на помощь. Оставалось лишь два варианта: девушка была не в курсе,