Ловец Мечей - Кассандра Клэр
Меррен приподнял бровь.
– Бек ведет себя неосторожно, – заметил Кел. – Он хочет начать войну с дворцом? Но кто поддержит его, кроме кучки воришек из Лабиринта?
– За ним стоят не только «пауки», – произнес Джеррод и, нахмурившись, провел рукой по лицу. На его лбу и щеках выступил пот.
Кела тоже бросило в жар.
– Что ж, советую ему побыстрее собрать армию и флот, потому что у Конора есть и то и другое, – сказал он.
Джеррод забарабанил пальцами по столешнице. У него были крупные, мясистые руки с обгрызенными ногтями.
– У Проспера Бека имеется веская причина делать то, что он делает, и он лучше тебя знает, что ему нужно и не нужно.
– Я хочу поговорить с Беком, – заявил Кел и отложил ложку. У него зашумело в ушах. – С глазу на глаз.
– Я уже сказал, что это невозможно. А кроме того… Почему я должен оказывать тебе услуги?
Джеррод тоже перестал есть. Он выглядел усталым и больным. Меррен внезапно насторожился и внимательно взглянул «пауку» в лицо. Сообразив, в чем дело, он едва слышно ахнул.
– Потому что я тебя отравил, – объяснил Кел. – Я подсыпал яд в суп.
Джеррод выронил ложку.
– В суп? Но мы оба его ели…
– Я знаю, – кивнул Кел. – Я тоже проглотил яд.
Меррен и Джеррод были ошеломлены.
– Что? Что ты сделал? – прохрипел Джеррод.
– Проглотил яд, – повторил Кел. – Я сказал поварам, что принес из дома свою любимую пряность, и попросил их добавить ее в наш суп. Это не их вина. Они ничего не знали. – Он едва не согнулся пополам от резкой боли в желудке. – Меррен тоже не знал. Я один задумал это.
– Кел, – Меррен был белым как мел, – это кантарелла?
Кел кивнул. У него пересохло во рту.
– Десять минут, – проговорил Меррен сиплым от страха голосом. – У тебя не больше десяти минут. Потом будет поздно.
– Анджуман… – Джеррод вцепился в край стола. Костяшки его пальцев побелели. С явным усилием он выговорил: – Если ты тоже принял яд, значит, от него есть противоядие. Если есть противоядие, значит, оно у тебя с собой. – Он начал подниматься со скамьи. – Отдай мне его, сволочь, или я отрежу тебе голову…
– Чем больше двигаешься, тем быстрее яд распространяется по телу, – механически произнес Меррен.
– Анджуман, ублюдок, – прохрипел Джеррод и сел. – Ты рехнулся.
Ворот его рубахи потемнел от пота. Кел чувствовал, что тоже взмок, струйки пота бежали по его затылку, по спине. Во рту появился металлический привкус.
– Согласен, – пробормотал Меррен.
– Что… – выговорил Джеррод, едва сдерживаясь, чтобы не заорать. – Что тебе нужно, Анджуман?
– Обещай, что устроишь мне встречу с Проспером Беком.
На шее у Джеррода вздулись жилы.
– Я не могу этого обещать. Бек откажется.
– Ты уговоришь его. Если, конечно, хочешь получить противоядие.
Джеррод посмотрел на него в упор и заговорил сиплым голосом, слабевшим с каждой секундой:
– Ты же рискуешь жизнью. Почему ты сам не примешь противоядие? Ждешь, когда я начну тебя умолять?
Меньше всего Келу сейчас хотелось улыбаться, но он все равно улыбнулся.
– Я хочу, чтобы ты увидел, насколько далеко я готов зайти. – Все тело горело, язык еле слушался. – Я готов умереть ради того, чтобы добиться своего.
Джеррод поморщился от боли.
– Правда?
Меррен перегнулся через стол и, едва шевеля губами, прошептал:
– Да, он готов умереть. Может, даже хочет умереть. Во имя Айгона, соглашайся.
Джеррод помедлил лишь секунду.
– Ладно. Я устрою тебе встречу с Беком.
Трясущейся рукой Кел вытащил из кармана флаконы с противоядием, полученные от Меррена. Начал отвинчивать крышку. Горло сжали спазмы. Он знал, что еще немного, и сглотнуть не получится. Кел опрокинул содержимое флакона в рот и толкнул второй сосуд в сторону Джеррода. Вещество было сладким, на вкус напоминало лакрицу – как пастиссон.
Почти сразу шум в голове начал стихать, боль в груди ослабела. Напрягая глаза, он смотрел на Джеррода, который, опустошив флакон, стукнул им о стол с такой силой, что едва не разбил. Он не сводил взгляда с лица Кела и дышал тяжело, как будто только что сделал несколько кругов по Лабиринту. Наконец Джеррод прорычал:
– Человек не обязан выполнять обещание, вырванное под угрозой смерти.
Меррен едва слышно застонал, но Кел твердо смотрел противнику в глаза.
– Я знаю, что ты ведешь свои дела в этой закусочной. – Он обвел жестом полупустой зал. Повара, работавшие у жаровен, делали вид, что не обращают на них внимания. – Я знаю, как тебя найти. В моем распоряжении солдаты дворца. Я могу приказать Джоливету оцепить Лабиринт. Выследить тебя, куда бы ты ни направился, выкурить тебя из любого убежища. Я буду следовать за тобой по пятам, как смерть, я разрушу твою треклятую жизнь, ты понял меня? – Он сам не заметил, что схватился за край стола. На языке еще ощущался противный металлический вкус. – Понял или нет?
Джеррод встал из-за стола, накинул на голову капюшон и бесстрастно взглянул на Кела сверху вниз. Кел видел собственное искаженное отражение в серебряной маске.
– Ты мог бы изначально ограничиться угрозами.
– Мог бы, но это было бы не так интересно.
Джеррод пробормотал что-то, скорее всего ругательство, и вышел из закусочной.
После долгого молчания Меррен неловко поднялся, протиснулся мимо Кела и направился к двери.
Кел последовал за ним. Меррен не успел уйти далеко; Кел догнал его на тротуаре. Джеррода нигде не было видно, но Кел не удивился. «Паук», скорее всего, сразу же скрылся на одной из многочисленных боковых улочек, которые отходили от Юйланьской дороги, как мелкие сосуды от артерии.
Келу было все равно. Он едва не погиб и воспринимал окружающий мир иначе, чем до кантареллы. Яркие краски, громкие звуки. Солнце сияло ослепительно.
Он уже испытывал такое ощущение прежде. Кел вспомнил покушение на жизнь принца, совершенное при дворе Вальдерана, вспомнил, как свернул убийце шею, вспомнил хруст позвонков. Потом он долго не мог успокоиться и бегал по спальне Конора, как тигр по клетке, не мог даже посидеть неподвижно несколько минут, чтобы врач забинтовал ему плечо. Позднее, сняв рубашку, он увидел, что кровь, засохшая на коже, образовала нечто вроде бурой паутины.
Он схватил Меррена за плечо, и студент, обернувшись, взглянул на него огромными изумленными голубыми глазами. Кел увлек его в полутемный переулок, прижал к стене – не сильно, но настойчиво – и вцепился в ткань его черной куртки.
Щеки Меррена порозовели, уголки его рта были опущены, и у Кела снова возникла та же мысль, что и тогда, в квартире: что он может поцеловать Меррена. Когда
