Зеленая жемчужина. Мэдук - Джек Холбрук Вэнс
– Мне придется изучить содержимое моего кошелька, – сказал Эйлас. – Я не могу соревноваться с обеспеченным архидруидом, способным разбрасываться медными грошами, как шелухой от семечек.
Дильдаль смерил взглядом лошадей:
– У вас, однако, крепкие кони, за них можно выручить круглую сумму.
– А! Но эти лошади – все, что у меня есть.
Дильдаль пожал плечами и удалился.
4
К тому времени, когда Эйлас закончил переговоры, заключив сделку на берегу озера, уже начинало вечереть. Ветра не было: озеро, ровное, как зеркало, удваивало каждый из островков перевернутым отражением.
Оценив погоду, озеро и окружающую местность, Эйлас обратился к своей пленнице:
– Похоже на то, что нам придется сдаться на милость ненасытного Дильдаля. Умеренность не помешает, так как у меня осталось совсем немного денег. У тебя есть какая-нибудь мелочь?
– У меня ничего нет.
– Принимая разумные меры предосторожности, мы, скорее всего, сможем здесь переночевать – хотя в Дильдале есть что-то, вызывающее подозрения.
Они зашли в трактирный зал «Рогов Кернууна», где Дильдаль, ныне облаченный в белый фартук и белую шапочку, в какой-то мере стягивавшую длинные черные волосы, изобразил радушное приветствие:
– Мне уже казалось, что вы решили ехать дальше.
– Мы задержались, чтобы кое о чем поторговаться, после чего вспомнили об удобствах вашего заведения и решили здесь переночевать.
– Так тому и быть! Могу предложить апартаменты, где останавливаются августейшие из друидов, – там, если у вас есть некоторое предрасположение к роскоши, вы сможете принять теплые ванны с оливковым мылом…
– Всего за два медных гроша? Если так…
– Нет, разные помещения сдаются за разную цену, – пояснил Дильдаль.
Встряхнув свой кошель, Эйлас прислушался к не слишком убедительному звону нескольких монет:
– Мы вынуждены соразмерять наши желания с нашими возможностями. Я не хотел бы роскошествовать и пировать, как жрец, а потом, когда придет время расплачиваться, оказаться в неудобной ситуации.
– В таких случаях я, как правило, настаиваю на том, чтобы постояльцы, не предъявившие рекомендаций от известных мне лиц, подписывали декларацию, гарантирующую обеспечение задолженности, – именно для того, чтобы предотвращать возможность возникновения упомянутой вами неудобной ситуации, – произнося эти слова, Дильдаль протянул Эйласу лист добротного пергамента; на нем крупным разборчивым почерком было начертано следующее:
«Да будет известно, что я, нижеподписавшийся, и сопровождающие меня лица намерены воспользоваться кровом и пищей в странноприимном доме под наименованием «Рога Кернууна», владельцем коего является достопочтенный Дильдаль. Я обязуюсь уплатить надлежащую установленную цену за постой, а также за блюда и напитки, заказанные мной и сопровождающими меня лицами. В качестве обеспечения стоимости оказываемых мне услуг я предоставляю в залог находящихся в моем распоряжении лошадей вместе с седлами, уздечками и прочей упряжью. Если я не уплачу сумму, указанную в счете, выставленном Дильдалем, эти лошади и относящиеся к ним принадлежности станут целиком и полностью собственностью Дильдаля, возмещающей задолженность».
Эйлас нахмурился:
– Декларация составлена в несколько угрожающих тонах.
– Она может встревожить только человека, собирающегося избежать погашения задолженности. Если вы такой человек, я не заинтересован в том, чтобы подавать вам блюда из своей кухни и предоставлять вам свои помещения.
– Справедливая точка зрения, – заметил Эйлас. – Тем не менее я не смогу спать спокойно, если не добавлю одно небольшое условие. Будьте добры, передайте мне перо и чернила.
– Что вы собираетесь добавить? – с подозрением спросил Дильдаль.
– Увидите, – Эйлас приписал под текстом декларации:
«Условия настоящего документа неприменимы в отношении одежды Эйласа и сопровождающего его лица, их оружия, личных вещей, памятных подарков и украшений, емкостей с вином и прочих пожитков —
ЭЙЛАС из ТРОЙСИНЕТА».
Изучив содержание дополнения, Дильдаль пожал плечами и положил пергамент в ящик под стойкой:
– Пойдемте, я покажу вам комнату.
Дильдаль провел их в пару просторных, светлых помещений с окнами, выходящими на озеро, и отдельной ванной. Эйлас спросил:
– Вы сдаете эти комнаты за два гроша?
– Разумеется нет! – с изумлением заявил хозяин. – У меня возникло впечатление, что вы пожелали проверить, соответствуют ли удобства «Рогов Кернууна» моим описаниям!
– Не более чем за два гроша.
Дильдаль помрачнел:
– В дешевой комнате сыро; кроме того, она не готова.
– Дильдаль, если вы желаете, чтобы я уплатил вам по счету, постарайтесь придерживаться предварительно назначенных цен.
– Вот еще! – пробормотал Дильдаль; его нижняя губа отвисла, обнажив темные лиловатые зубы. – Чтобы мне не пришлось выполнять лишнюю работу, вы можете переночевать здесь за три гроша.
– Будьте добры, укажите эту цену в письменном виде, не сходя с места, чтобы впоследствии не возникло никаких недоразумений.
Дильдаль начал писать, но Эйлас, внимательно следивший за ним, остановил его:
– О нет! Не по три гроша с каждого! Три гроша с нас обоих!
– Вы – придирчивый постоялец, – проворчал Дильдаль. – Обслуживать таких, как вы, невыгодно.
– Человек не может тратить больше, чем у него есть! Если постоялец понесет чрезмерные расходы, он может лишиться лошадей!
Дильдаль только крякнул:
– Ужинать будете?
– Как только освежимся в этой удобной ванне.
– За такие деньги я не могу предложить горячую воду.
– Что ж! Раз мы успели навлечь на себя ваше недовольство, придется обойтись холодной водой.
Дильдаль отвернулся:
– На мой взгляд, ваша мелочность достойна порицания.
– Надеюсь, вы продемонстрируете образец великодушной щедрости, когда мы будем ужинать.
– Посмотрим, – сказал Дильдаль.
За ужином Эйлас и Татцель сидели в трактире практически одни – только в дальнем углу помещения два друида в бурых рясах склонились за столом, поглощая содержимое своих мисок. Покончив с едой, друиды встали и подошли к стойке, чтобы уплатить по счету. Эйлас тоже подошел к стойке и пронаблюдал за тем, как каждый из друидов положил на нее по грошу, прежде чем удалиться.
Дильдаль был несколько раздражен тем, что Эйлас оказался свидетелем расчета:
– Так что же? Что вы будете есть?
– А что вы можете предложить?
– Чечевичная похлебка подгорела, ее сегодня не будет.
– Мне показалось, что друиды ели свежую жареную форель. Вы могли бы поджарить для нас пару форелей и подать салат из огородной зелени и водяного кресса. Друиды ели что-то еще – что это было?
– Мой особый деликатес: хвосты раков с вареными яйцами и горчицей.
– Подайте нам этот деликатес тоже, а также хлеб, масло – и, пожалуй, фруктовый компот.
Дильдаль поклонился:
– Как прикажете. Вы пьете вино?
– Принесите нам флягу вина, достаточно доброкачественного, но не слишком дорогого; при всем, пожалуйста, учитывайте нашу бережливость. Она не уступает прижимистости друидов.
Эйлас и Татцель не смогли придраться ни к чему, что им подали на ужин, а Дильдаль вел себя почти прилично. Татцель, однако, с подозрением поглядывала на него исподлобья:
– Он часто
