Блэйд Хок - Дар Крома
«Скоро уже! Совсем скоро он окажется на Бен Морге!»
С этими мыслями уставший палач стал готовиться к ночевке. Нашел среди гигантских валунов и нагромождения скал небольшой закуток, напоминающий нишу, достаточную для того, чтобы улечься одному человеку. «Уже неплохо» хмыкнул Нинус. «Хоть какое-то спасение от ветра».
Палач нарубил веток с корявых и невысоких деревьев и с трудом разжег костер. Наконец вода в закопченном котелке забулькала и Нинус высыпал туда несколько кусков вяленого мяса, покрытого слоем специй. Не утерпев пока мясо полностью разморозиться он выловил ножом аппетитный ломтик и, закутавшись в медвежью шкуру, купленную казалось давным-давно в Немедии, снова вышел на край скалы.
Вокруг стояла почти полная тишина, свист ветра и скрип снега под сапогами только и нарушали покой. Лениво ползли клочковатые облака, закрывая мерцающие звезды и огромный серп луны, снизу вообще стояла непроницаемая темнота. И лишь далеко на горизонте смутно угадывалась горная гряда, освещенная луной, которая и должна постепенно перерасти в Бен Морг.
Порыв ветра донес ароматный запах от костра. Через десять минут со скудным ужином было покончено. Поудобнее устроившись (хотя какие удобства на камнях?) и завернувшись в шкуру с головой палач заснул.
Сквозь веки Нинус почувствовал что солнце уже поднялось и разминая затекшее тело встал. Проглотил наскоро несколько кусков холодного мяса, запил водой и постепенно стал спускаться.
Ветер и солнце разогнали седое покрывало тумана, и палач видел теперь свой путь без помех. Идти предстояло через сплошную череду из холмов, поросших лесом, камней и сугробов. Но немедиец был рад и этому, после смертельно надоевших опасностей в горах, где лавину может вызвать обычный кашель, а неудачный шаг может стоит жизни.
На четвертый день путешествия Нинус миновал почти непролазную чащобу и выскочил прямо на селенье охотников-киммерийцев. Причем ему очень не повезло, как раз когда он с проклятьями прорвался через колючие лапы елок, на него удивленно уставились три киммерийца, свежевавшие неподалеку дикого вепря. Причем в нескольких десятках ярдов от них виднелось еще двое северян, возле дома врезанного прямо в склон небольшого холма.
Прятаться смысла уже не было, палач поднял правую руку с раскрытой ладонью, в приветственном жесте; вставил топор в петлю и направился прямо к варварам.
— Я Нинус-немедиец — сразу представился он.
— Я, Турах-Канах, охотник, — ответил самый старший варвар, с посеребрившей бороду сединой. Чего здесь ищешь немедиец?
— У меня послание к ванахеймскому ярлу, — соврал Нинус. — И, похоже, я заблудился.
— Заблудился, говоришь… — лицо варвара накрыла печать задумчивость. Ладно, расскажу я тебе про путь на Ванахейм. Идем. Закончили с кабаном? — он вопросил у своих сыновей. — Тогда устроим перекус заодно.
Киммериец кивнул на дом и палач старательно сделал вид, что донельзя обрадован этим поступком варвара. Не имея большого выбора, Нинус зашагал следом, рассматривая жилье.
Лишь краешек крыши и кусок стены выглядывали из холма. Скорее всего, здесь раньше была берлога медведя, потом ее расширили и сделали более-менее пригодной для сносного жилья. А что еще охотнику нужно, кроме крепких стен, теплой постели и нормальной еды?
Зайдя с яркого солнечного света, в мягкий полумрак жилья охотников, Нинус на некоторое время просто ослеп. Затем постепенно разглядел открытый очаг на возвышении, обложенный почерневшими от сажи камнями, сверху очага прорубленная дыра в крыше. Земляной утоптанный пол, несколько скамей, шкуры на стенах, да две пары оленьих рогов на вкопанном почти посередине помещения столбе завершали обстановку дома. На дальней половине помещения, при свете масляной лампы возились две женщины, младшая по-видимому дочь Тураха, и старшая — жена. И только потом Нинус заметил киммерийца, сидящего неподвижно и закутанного во множество шкур. Рядом с ним лежали окровавленные тряпки, да стояла кружка с каким-то настоем.
Турах пояснил:
— Это Трил, три дня назад на шатуна пошел. Неудачно. Подрал сильно его медведь, теперь раны гноятся и не заживают, медведь любит, чтоб мясо с душком было, потому, как когтями полоснул, да вовремя ты промыть не успел, считай почти мертвый.
Раненного варвара трясло в сильнейшей лихорадке, несмотря на то, что натоплено было очень сильно, и торфяной дым, перед тем как выйти из дыры в крыше собирался под самым потолком в густые клубы. Нинус внимательно всмотрелся в лицо Трила.
«Не, этот киммериец уже не жилец» — об этом говорил весь жизненный опыт Нинуса, но вслух он, конечно, ничего не сказал.
— Ладно, садись немедиец, — Турах указал на свернутые шкуры возле костровища. Жена принесла поджаренные куски свежей зайчатины и овсяные лепешки и Турах протянул палачу изрядный кусок тушки. Тому ничего не оставалось сделать, как принять еду.
Киммерийцы ели молча, запивая скудную еду водой из кувшина. Наконец сыновья Тураха вышли, а женщины удалились на другую половину дома выделывать шкуры.
— Смотри немедиец, — Турах разложил в одному ему ведомом порядке несколько камней возле очага и веточек. — Вот тут мы, — указательный палец ткнул на обломок гранита, — вот это Ванахейм, пойдешь сначала на север, до Утеса Оленя, ни с чем его не перепутаешь. Потом пойдешь вдоль горной гряды, долго идешь. Четыре дня не меньше. А затем увидишь ущелье, глубокое, будто вспоротое ножом тело. Вот вдоль него и иди. Встретишь клан Нахта, не говори, что я тебе дорогу объяснил, у нас вражда с ними. Если Кром будет к тебе милостив, на наших землях, спустя луну ты будешь уже у ваниров.
Хлопнула входная дверь, впуская какого-то киммерийца, в просторной меховой одежде, с посохом в руке.
— Я слышал у тебя беда — раздался скрипучий старческий голос.
— Да туир Мэйрхаун, проходи. Это немедиец, Нинус, путешествует в Ванахейм.
— Путешествие дело хорошее, особенно когда ноги молодые и крепкие, — ответствовал седой туир.
Сгорбленный старец потоптался у входа, стряхивая с сапог налипший снег. Потом Турах провел Мэйрхаун к сородичу, пораненному медведем. Туир лишь покачал головой, увидев раны Трила но, закатав, рука принялся что-то бормотать. На миг показалось, что его пальцы окутало синеватое свечение, но тут же погасло.
— Сейчас приготовлю отвар, будешь только им поить в течение трех дней.
Рука старика нырнула в сумку на боку, и он принялся кидать в котелок какие-то листья и ягоды Немедиец успел заметить два листочка земляники, горсть желудей, потом поднявшийся от воды пар скрыл остальные компоненты.
