Некромант: Время камней - Михаил Ежов

Слуга незаметно наполнил опустевший бокал и замер в стороне подобно одной из украшавших сад статуй.

— Мой повелитель! — негромкий голос заставил Камаэля отвлечься от созерцания пейзажа и повернуть голову к поднимающемуся по ступенькам Первому Советнику.

Квай-Джестра поклонился и, дождавшись кивка императора, протянул запечатанное послание.

— Что это? — поинтересовался Камаэль, беря конверт. — Почему не вскрыто? Ты не читал?

— Это от жрецов, Ваше Величество.

Дальнейшие объяснения были излишни. Только сам император, наместник богов, имел право читать послания служителей культа.

— Результаты исследования той твари, что напала на вас в Ниамаде.

Камаэль нетерпеливо сломал печать. Развернув сложенный втрое листок, он быстро пробежал глазами строки, затем ещё раз, но гораздо медленнее. Ормак стоял на предпоследней ступеньке, ожидая распоряжений.

— Та-а-к, — протянул Камаэль, поднимая глаза от послания. На лице у него были написаны недоумение и настороженность. — Здесь сказано, — проговорил он через минуту, глядя на Ормака, — что магическое существо, напавшее на меня в Городе Мёртвых, было оживлено благодаря тому, что некий колдун, — это слово он будто выплюнул, — вложил в него душу, — взгляд императора стал ледяным, и Квай-Джестра вздрогнул, — КАИДА-МАГРАДА!!

Повисло напряжённое молчание. Император ждал реакции, а Первый Советник не знал, что ответить.

— Ну⁈ — нетерпеливо произнёс Камаэль, откладывая бумагу и беря бокал. Рука его легка дрожала. — Что ты об этом думаешь?

— Очевидно, что Сафир-Маград действительно был предателем, — ответил Ормак, тщательно взвешивая каждое слово.

Он не мог поверить своим ушам. Душу отца этого мелкого выскочки, едва не ставшего зятем императора?!! Вот это поворот!

— Его связь с монстром очевидна, — продолжал Ормак. — Если и оставались какие-то сомнения, в том числе, относящиеся к здравости его рассудка или магическому воздействию на волю, то теперь не осталось никаких…

— Дальше! — перебил Камаэль, поморщившись, и советник понял, что упоминание о Сафире императору неприятно.

— Ясно, что это дело рук казантарского посла, — сказал он убеждённо, зная, что едва ли когда-нибудь удастся опровергнуть или подтвердить это предложение.

— Почему? — тон у императора был требовательным.

— Он показал своё колдовское мастерство во время спасения Маграда, — Ормак нарочно употребил слово «спасение», которое подчёркивало, что Сафир был заодно с казантарцем. — И, без сомнения, мог сделать подобное существо. Его ленивец, вероятно, того же сорта.

— Не сказал бы, — мрачно заметил Камаэль, вспомнив чёрную ленту, едва не прервавшую его земной путь. — И вот ещё что: если Сафир хотел меня убить, он имел множество возможностей сделать это не прилюдно, а тайно и с куда большей вероятностью успеха.

— Но, Ваше Величество, мы это уже обсуждали, — возразил Ормак, — и пришли к выводу, что Маград, по плану казантарцев, должен был оставаться при вас как можно дольше, ничем себя не выдавая. Скорее всего, и его победа над этой тварью была инсценирована специально для того, чтобы возвысить мальчишку в ваших глазах и способствовать его продвижению к власти. Если бы он стал со временем императором, можно было бы считать, что Казантар захватил Урдисабан бескровно. Пойти же на этот безрассудный шаг (я имею в виду попытку убить вас на арене Цирка) Маград предпринял от отчаяния, ведь его агент, прикинувшийся гладиатором, не сумел сделать свою работу. Между прочим, вы действительно не хотите сместить Ламкерга? Он ведь допустил, чтобы враг затесался…

— Довольно! — прервал Камаэль с досадой. — Я не сторонник бессмысленных наказаний.

— Простите, Ваше Величество.

— В том, что ты говоришь, очень много противоречий. Например, мне кажется сомнительным, чтобы Маград знал, что при создании монстра использовалась душа его отца. А это значит, что чудовище могли подослать и без его ведома. Кроме того, ему не было смысла пытаться убить меня до бракосочетания с Армиэль, так как лишь после него он получал шанс стать во главе Урдисабана.

Ормак молчал, понимая, что император совершенно прав, и окончательно очернить Сафира-Маграда будет нелегко. Впрочем, это не имело большого значения. До их с Армиэль свадьбы оставалась всего неделя, а после неё будет совершенно не важно, насколько серьёзным было предательство Сафира. Император всё ещё помнит своего любимца мальчишкой, которого он взял на воспитание и продвигал при дворе, но вскоре он забудет его. Как говорится, с глаз долой — из сердца вон.

— Единственное, что я могу сказать наверняка, Ваше Величество, — проговорил Ормак, решив напомнить императору неоспоримый факт, доказывавший вину Сафира, — это то, что лорд Маград пытался убить вас. И даже присутствие сотен людей не остановило его.

— Вот это-то меня и удивляет. В его глазах я прочитал такую ненависть… Нет, это не был холодный расчёт изменника!

Император помнил, как Сафир выкрикивал что-то насчёт своего отца и того, что его не следовало казнить. Как в его голову могли закрасться подобные мысли? Камаэль был уверен, что никто при дворе никогда не говорил юноше ничего, что могло бы вызвать у него подозрения, будто повелитель Урдисабана причастен к гибели лорда Каида-Маграда. Кроме того, чтобы испытывать такую ненависть, которую он увидел на лице своего воспитанника, нужно быть уверенным в собственной правоте — для этого мало подозрений.

— Какова вероятность, что Казантар подкупил ещё кого-то из моих приближённых? — спросил Камаэль, поскольку Первый Советник молчал.

— Мои люди стараются это выяснить, Ваше Величество.

— И когда можно ждать результаты?

— Полагаю, не позже, чем через неделю. Вы же понимаете, действовать приходится аккуратно.

— Когда в опасности жизнь императора, — сказал Камаэль холодно, — об удобствах подданных не думают.

— Разумеется, вы правы, Ваше Величество. Я немедленно ускорю темпы расследования!

— Надеюсь, это к чему-нибудь приведёт.

— Мы делаем всё…

— Что в ваших силах. Достаточно об этом. Кстати, я вдруг подумал: а могу ли я доверять тебе? — Камаэль, прищурившись, взглянул на Ормака.

Первый Советник вздрогнул, как от удара.

— Ваше Величество, я спешу заверить…

— Успокойся! — прервал его император, мрачно улыбнувшись. — Даже если бы я тебя и подозревал, то не рассчитывал бы, что ты признаешься в измене, — Камаэль отпил глоток вина и со стуком поставил бокал