Черный пепел на снегу - Яна Анатольевна Спасибко
По лесной чаще они пробирались к Лысой Горе. Там, далеко от лишних глаз, был спрятан небольшой грот, скрывающий древнее намоленное капище. Сколько веков тому капищу, Яга не знала, однако же её наставница рассказывала, что, когда прибыла в эти края, оно уже считалось древним. Первобытным. Страшным. Ведьма полагала, что оно связано с Калиновым мостом, но доказательств этому, кроме собственных ощущений, не находила.
Первой встрепенулась Агне, привыкшая ощущать этот мир не только всеми доступными органами чувств, но и седьмым, ведьмовским чутьём. Как будто лёгкий разряд тока пробежал по коже, поднимая мельчайшие волоски на руках. Дышать стало тяжелее. Где-то в груди ощущалось знакомое давление.
– Что это? – Богданка в изумлении смотрела на круг камней в небольшой пещере.
Мягкий рассеянный свет из дыры в своде пещеры падал в центр круга с жертвенником. Тишина звенела в ушах. Ни одна птица не щебетала над ними, ни одна летучая мышь не посмела бы облюбовать это место.
– Капище, – коротко ответила Яга. – Мы с тобой не можем оставить наш пост и помочь тем, кто выступил на бой с тёмными силами напрямую. Но мы можем воздействовать на мир по-другому. Ты ведь знаешь об этом, да, Агне?
Ведьма коротко кивнула.
– Вёльвин круг.
– Знаешь, как работать с ним?
– Только в теории. Нас не подпускали к ним. Только рассказывали… и показывали немного, – её невольно передёрнуло от воспоминаний о первой и последней работе с кругом. Передёрнуло от отвращения к самой себе.
– Мужчина? Женщина? Ребёнок? – по-своему истолковала этот жест Яга.
– Лесной кот.
– Мы не будем прибегать к таким мерам, – она погладила свою старшую ученицу по руке. – Нам ни к чему. Каждый работает с той стихией, с которой умеет.
Яга поставила на пол сумки и села перед ними на колени, извлекая из бездонного нутра благовония. Агне с удивлением узнавала в запасах старой ведьмы хорошо знакомые травы. Значит, не так уж и сильно разнятся знания ведьмовские в разных частях света?
– Занимайте свои места.
– Внутри круга или за? – Забава задумчиво смотрела на камни. Они-то все давно ведьмы, не то что она.
– Обойдите, осмотритесь, – не отрываясь от приготовлений ответила Яга, – где больше понравится, там и становитесь. Можете сесть или даже лечь, если захочется. Главное, слушайте себя.
Агне сделала глубокий вдох, минуту поколебавшись, села на землю, скрестив ноги, у самого входа. Спиной к кругу. Богданке потребовалось больше времени, она обходила каждый камень, трогая их и закрывая глаза, к чему-то прислушиваясь. Наконец выбрала дальний камень, прятавшийся в темноте.
Забава осталась стоять на месте. Ей чутьё пока ничего не говорило. Постояв немного, девица сердито топнула ножкой. Дома-то с папкой она всегда знала, что, где и когда должно делать, да и замужем было бы так. А тут – делай что хочешь, главное правильно. Ничего же не понятно! Она окинула взглядом камни и решительно вышла в центр, усевшись прямо на жертвенник, болтая затянутой в тонкую кожу сапожка ножкой.
Яга неодобрительно скосилась на неё, но ничего говорить не стала. Научиться слушать своё сердце, а не разум можно только самостоятельно. Тут она бессильна передать знания.
Наконец, приготовления были закончены. Девять маленьких чаш с благовониями заняли свои места вокруг капища, а Яга стала у самого освещённого камня. В руках у неё был обтянутый оленьей кожей барабан, по кромке которого шёл геометрический узор.
Первый удар по барабану зарезонировал с диафрагмой Агне, она почувствовала, как стихийные вихри силы проходят через её тело. Магия заиграла в крови, как самое крепкое пиво, отчего-то стало легко и хорошо. В этот момент она могла бы горы свернуть.
Второй удар заставил сердца ведьм биться в унисон. Третий сплел их души. Яга, Агне и Богданка, стоило закрыть глаза, видели всё сразу и не видели ничего. Знали историю каждой травинки в лесу и не ведали ничего больше. Они стали каплями дождя в грозу. Такими же незначительными и настолько древними, что видели сотворение мира.
Яга продолжала бить в барабан. Глухие, мягкие удары отражались от стен и сводов пещеры, образуя первобытный ритм. Агне раскинула руки и начала раскачиваться взад-вперёд, подвывая, как дикий зверь. Богданка приплясывала у своего камня.
Где-то в глуби грота поднялся ветер. Он играл с невидимыми в темноте колокольчиками, со свистом задувал в щели грота и с трубным рёвом проносился по коридорам. Всё это складывалось в неведомую доселе музыку. Тут и там слышались голоса. Мужские и женские, они подпевали то Агне, то Яге.
Забава смотрела на всё это со страхом и удивлением. Ей вдруг стало так неуютно на её месте. Душу переполнил первобытный, ничем не объяснимый ужас, а какая-то неведомая сила начала сталкивать её с насиженного жертвенника.
Девушка осторожно слезла и на корточках отползла в сторону. Встать она тоже не могла. И только заняв своё место под одним из камней, она успокоилась. Сразу стало легко и хорошо. Музыка подхватила её, как пушинку, и понесла куда-то в неведомые дали, где её уже давно дожидалось Знание.
Она не сразу поняла, что Агне перестала издавать какие-то нечленораздельные звуки. Она пела на незнакомом доселе языке. Слова рекой текли через неё, оставляя внутри смысл сказанного. Забава, начала подпевать своим звонким голосом:
Помни, полынь о том, что ты возвестила,
О том, что явила ты в своём откровении великом.
Уна – имя твоё, старейшее из растений.
Сильная против всех тридцати, против всех супротив,
Сильная против отравы и перелётной хвори,
Сильная против злодея, что рыщет по всей земле.
Ты же, дорожный хлеб[23], ты же, о матерь всех трав,
Открыта с востока, сильна ты внутри себя,
Скрипят по тебе колесницы, по тебе коровы идут,
Кричат над тобою птицы, над тобою быки храпят.
Но ты перетерпела всё, перед всем устояла,
Так же стой против яда и перелётной хвори.
И против врага-злодея, что рыщет по всей земле.
Стуне[24] – имя траве, что вырастает на камне.
Встаёт она против яда, встаёт она против боли,
Стиде её называют, стоит она против яда.
Она сокрушает злодея.
Эту траву, что носит имя Верьюлу[25],
Когда-то принес тюлень на спине
