Пепел и перо - Рэйчел Кейн
– Знаю, – сказал Джесс. – Но мне не настолько интересно твое мнение, чтобы принимать его в расчет. – Он наклонился вперед и положил локти на колени. – Когда он это сделает?
Анита вскинула брови и быстро переглянулась с Бренданом. Брат Джесса удивленным не выглядел. Анита же выглядела.
– Ты ему рассказал? – спросила она.
Брендан покачал головой:
– Он был рожден в этой игре, ты же сама сказала. И он знает моего па так же хорошо, как и я. А может, кое в чем даже и лучше. Понимает людей, как не понимаю я. – Брендан начал выставлять фигуры на шахматной доске для новой партии игры – не для того, чтобы играть, подумал Джесс, а, скорее, чтобы занять чем-нибудь руки. Брендан чувствовал себя неспокойно, а вот Джесс, наоборот, понял вдруг, что спокоен как никогда. – Па отправил приглашения родным, тем, кто может прибыть вовремя. Три дня. Будет показное представление, на котором все вы должны появиться, а потом… – Он, кажется, не хотел произносить слова вслух. Так что Джесс закончил за него:
– А потом прибудут стражники. Моих друзей схватят под стражу, и па их продаст. Некоторых – Томаса, Вульфа и Санти, как я догадываюсь, – продаст Красному Ибрагиму, который сможет использовать их в качестве разменной монеты в переговорах с архивариусом. Вот почему Анита до сих пор здесь.
Ни Брендан, ни Анита не сказали в ответ ни слова, однако Джесс заметил, как дрогнула рука брата, когда тот ставил на доску ладью, а потом и коня.
– Почти верно, – сказала Анита. – Я должна забрать Халилу, Томаса и Санти. Дарио твой отец планирует продать обратно в Испанию, хочет заручиться благосклонностью королевы.
– А Морган? – спросил Джесс. Его голос звучал спокойно, точно он просто интересовался в чисто научных целях. Однако это было не так. – Профессор Вульф? Глен?
– Глен никому не нужна, – сказал Брендан. – Я убедил па предложить ей работу у нас. Она не согласится, знаю, но я должен был попытаться.
– А что будет, когда она откажется? – вместо ответа Брендан повалил на доске коня. – Неужели па думает, что я прощу его за все это? Да никогда!
– Нет, не думает. Но он планирует посадить тебя под замок. Он считает, что, как только все окажутся подальше отсюда, ты – и я цитирую его, как ты понимаешь, так что меня не бей, – ты придешь в себя.
– Это он с ума сошел, не я. И ты так и не сказал мне, что насчет Морган и Вульфа. Что он собирается делать с ними?
Брендан снова поставил коня вертикально и закончил расставлять фигуры по шахматной доске. Он тянул время, понял Джесс. Отчего-то его вовсе не удивило, что позволил Аните преимущество.
– А тут становится еще интереснее, – сказал Брендан и откинулся на спинку своего стула, чтобы посмотреть Джессу прямо в глаза. – Я увезу их, наши два самых ценных приза, в Александрию в качестве подарка архивариусу. Мы заключим с ним сделку и продадим ему десять тысяч оригинальных книг по неслыханной цене. Они же будут в качестве бонуса.
– Зачем? – Вопрос вырвался из груди Джесса, сердито и резко. Он хотел спросить, зачем вообще все это… зачем он родился в этой семье, зачем его отцу вздумалось так сильно его предавать. И брату.
Брендан умышленно все неправильно понял.
– Потому что это десять тысяч непонятных текстов, которые все равно больше никому не нужны, а это даст нам время на то, чтобы напечатать настоящие сокровища с помощью вашей чудесной машины. Как только мы начнем их продавать, нам понадобится склад, чтобы хранить заработанное. И, таким образом, внимание архивариуса не будет устремлено на нас до того, как мы подготовимся.
– Нет, я имею в виду, зачем ему посылать тебя, идиот. Ты его наследник. – Это было отчасти ложью, однако Джесс понимал, что на другие вопросы ему не ответят. Или же, если точнее, ответы были и без того очевидны.
– Нет, – тихо ответ Брендан. – Его наследник ты. Перворожденный. Я же ему просто как менеджер. Помощник. Громила, которого он посылает разбираться с проблемами. Ему всегда нужен был лишь ты. И теперь он может тебя заполучить, потому что рано или поздно напечатанные на машине книги тебя завлекут. Мы оба это знаем. Вот какой бизнес ты унаследуешь.
Джессу на мгновение стало дурно от мысли о том, что Брендан говорит: его отправляют договариваться с архивариусом как раз потому что всем неважно, вернется ли он оттуда живым. Джесс вдруг вспомнил старую поговорку, которую некогда весело любил упоминать отец. «У меня все еще есть наследник и запасной вариант». И люди вокруг него в ответ всегда смеялись.
Брендан был запасным вариантом.
Анита молча поднялась со своего места и предоставила его Джессу. Он едва ли осознавал, что делает, когда сел напротив брата и начал передвигать шахматные фигуры. Он играл, руководствуясь одними инстинктами и знаниями о том, какую тактику любит брат.
Джесс выиграл за шесть ходов.
– Тебе нужно больше есть, – сказал Брендан, когда опрокидывал своего черного короля лицом вниз, сдаваясь. Затем Брендан поднял глаза, их взгляды пересеклись, и Джесс машинально протянул руку. Время от времени они были способны общаться вполне вежливо, это происходило без слов и интуитивно. Какими бы разными они ни были, они все равно были сделаны из одного тела, точно две половинки целого. И Брендан отлично понимал, что Джесс собирается сделать. Может, понимал еще с самого начала.
Брат взял Джесса за руку и пожал ее. Затем они оба поднялись на ноги и обнялись. Джесс отлично понимал, что только что сказал Брендан. Понимал величину жертвы.
Анита посмотрела на них, переведя взгляд с одного близнеца на другого, в замешательстве от того, что они оба улыбались.
– Что? – спросила она. – Что вы собираетесь делать?
– Ничего, – сказал Джесс. – Мы не собираемся делать абсолютно ничего. Только так и можно выиграть.
К тому моменту как Джесс ушел, Анита уже отправилась на свой корабль, а Брендан растянулся на диванчике и моментально крепко заснул – Джесс тоже обладал раньше этим навыком и сожалел ныне о его утрате. «Мне нужно поспать», – думал он. Все тело ныло и гудело, и умоляло об отдыхе, который единственный мог исцелить, однако столько всего еще нужно было обдумать, столько все стоило опасаться.
Джесс скользнул в свою комнату, запер за собой дверь и уже стягивал рубашку в темноте, когда услышал шорох чужой одежды и тут же замер. Потянулся к ножу, который прятал в ботинке, и к включателю света у двери. Он уже
