Гирделион. Безродное дитя - Святослав Игоревич Брызгалов
Девушка вела Аверина по коридорам. Она расспрашивала о его родителях, и смешно охала и ахала, слушая историю бедного беспризорного мальчика, брошенного на произвол судьбы. А Аверин охотно делился с ней своей детской историей. Больше так искренне поговорить ему ещё ни с кем не удавалось.
В какой-то момент они оказались в комнате, в которой было темно и пусто, за исключением стоящего на полу котла, наполненного какими-то чёрными углями. Рядом с котлом стояла стойка, на которой располагался металлический прут с непонятным наконечником на конце.
– Где это мы? – поинтересовался юноша.
– Это одна из ритуальных комнат, Аверин, – несколько печально отвечала Сантия, – Здесь клеймят особо опасных преступников.
– Клеймят? – не понял юноша. Он никогда раньше не слышал этого слова.
– Наносят клеймо, метку, которая остаётся на всю жизнь. Мы – народ милосердный, и обычно даём шанс исправиться даже тем, кто совершил ужасное злодеяние. Но только одно. После второго – эльф подвергается казни. Таков закон. И как ты уже успел понять, первое это преступление или второе выясняется по наличию метки.
– Не совсем понимаю, – признался юноша.
– Ну что тут непонятного? – недоумевала Сантия, – Вот эльф совершил преступление. Смотрят, клейма нет. Его клеймят. Он снова пускается во все тяжкие. Его ловят, смотрят – клеймо! Вот и всё, его песенка спета, – всё это время девушка не сдерживалась в эмоциях, Аверин даже ощущал её. Он находил это забавным. Девушка вела себя так по-девчачьи: взмахивала руками, харизматично пожимала плечами, корчила рожицы и закатывала глаза. Было видно, что ей надоело всю жизнь сдерживаться, и ей всей душой хотелось открыться. Да, Аверину стало ясно, что эльфы не такие уж и зазнобы, как их описывают в книгах. И он вспомнил тех детишек, которые встретились им на пути. Они играли, веселились, бегали и прыгали. Но стоило им увидеть незнакомцев, тут же успокоились и резко угомонились. Видимо, это воспитывалось с детства. Настороженность. Именно её прививали эльфы-родители с детства своим маленьким продолжателям рода. И это было понятно. Их существование по какой-то причине должно было во что бы то ни стало оставаться в строжайшей тайне. И каждый эльф должен был вести себя ответственно. Сейчас Сантия расслабилась, она доверилась Аверину. Она чувствовала, что ему можно доверять. И он понял всё это, лишь ощутив, как она сделала глоток этой свободы.
Сантия подошла к металлической палке с наконечником, которая была похожа на кочергу. Девушка взяла её в руки и показала Аверину наконечник.
– Вот, – сказала она, – Увидишь такой знак на теле эльфа – лучше не связывайся с ним.
– Но… – Аверин потерял дар речи, – Но я видел такой у Эллия!
– Не может быть! – глаза Сантии округлились, она не верила Аверину, – Эллия не клеймили!
– Я не вру, на его щиколотке точно такой символ, я точно видел. Я даже спросил его откуда он. И он сказал, что это у него с детства.
Сантия замерла. Она смотрела в глаза Аверина, но смотрела сквозь. Это продолжалось несколько секунд.
– Сантия, что случилось?
– Это не Эллий, – наконец выдохнула она.
Девушка бежала по коридорам и лестницам обратно к спальням на верхние уровни. Аверин с трудом поспевал за ней, он не так хорошо знал эти ходы. Когда они прибыли на место, оказалось, что спальня Эллия пуста.
– Нет, мы опоздали.
– Кто он тогда? Объясни мне, – допытывался Аверин.
– Брат-близнец Эллия, Ирий Тоулан.
– И почему он опасен?
– Его воспитывали в другой семье. Не спрашивай, – прочитала она вопрос в глазах юноши, – Так было нужно. Но в итоге он вырос…озлобленным. Он убил сверстника. Ирия клеймили, дали второй шанс. Но затем он повторил своё деяние, с особой жестокостью. Ирий был приговорён к казни, но сумел сбежать, убив всех, кто пытался его задержать. И исчез. Ох, Боги, если он представился братом, значит Эллий…
Она не сумела договорить свои страшные домыслы. Она разрыдалась и села на пол, а Аверин рядом с ней.
– Не факт, что Эллий мёртв, Сантия, – пытался успокоить её юноша, – Возможно, Ирий знал, что его здесь нет, и воспользовался этим.
Но Аверин чувствовал её боль. Складывалось впечатление, что девушка так поверила в кончину любимого брата, что не могла думать иначе. Аверин пытался добиться её внимания, пытался убедить в возможности того, что её брат жив, но Сантия была непреклонна. Наконец, когда, казалось, слёзы закончились, и было нечем уже плакать, она сквозь всхлипы смогла произнести: «У него на пальце кольцо Эллия, которое он обещал носить не снимая». В воздухе повисло молчание. Аверин больше не знал, что сказать. Слова утешения закончились, да и были ли они вообще. Лишь неровное дыхание двух молодых людей нарушало тишину. Сантия не плакала, но то, что творилось внутри, Аверин не пожелал бы и врагу. Девушка любила брата невероятной любовью, и сейчас её мир рушился. Так человек теряет всё. Так человек теряет себя. И в этом эльф нисколько не отличался от человека.
Глава двадцать первая. Ирий Тоулан.
– Сантия, нужно собраться, найти его. Куда он мог пойти? – Аверину никак не хотелось тревожить девушку, но это было необходимо. Если Ирий опасен, его требовалось срочно остановить. Сантии было тяжело, но
