Ведьмак: Сезон гроз. Дорога без возврата - Анджей Сапковский

У неизвестных галеонов шансов не было. Ни один из них не смог даже правильно развернуться. Оба разбились о пирс.

«Гордость Цинтры» и «Ахеронтия» тоже не справились с уп– равлением. Столкнулись друг с другом, сцепились, волны швырнули их на набережную и разнесли в щепки. Останки смыло водой.

«Пандора Парви» плясала и прыгала на волнах как дельфин. Но держала курс, и ее несло точно в кипящее, как котел, устье Адалатте. Геральт слышал крики людей, подбадривающие капитана.

Коралл крикнула, показала рукой.

Шла седьмая волна.

Предыдущие, вровень с мачтами кораблей, Геральт оценивал в каких-то пять-шесть саженей, тридцать-сорок футов. То, что шло сейчас с моря, закрывая собой небо, было вдвое выше.

Беженцы из Пальмиры, столпившиеся у караулки, начали кричать. Вихрь сбивал их с ног, бросал наземь, прижимал к палисаду из острых кольев.

Волна рухнула на Пальмиру. И просто смыла ее, стерла с лица земли. Вода в мгновение ока достигла частокола, поглощая прижатых к нему людей. Масса обломков, что несла волна, свалилась на забор, выламывая из него бревна. Караулка покосилась и поплыла.

Лишенный преград водный таран ударил в обрыв. Холм содрогнулся так, что Лютик и Мозаик упали, а Геральт лишь с наивысшим трудом удержал равновесие.

– Надо бежать! – кричала Коралл, держась за балюстраду. – Геральт! Бежим отсюда! Идут следующие волны!

Волна рухнула на них, залила. Люди на террасе, если не разбежались раньше, разбегались теперь. Бежали с криком, выше, лишь бы выше, на холм, в сторону королевского дворца. Остались немногие. Геральт узнал среди них Равенгу и Антею Деррис.

Люди кричали, указывали куда-то. Волны подмыли обрыв справа от них, под кварталом вилл. Первая из вилл сложилась как карточный домик и скатилась под уклон, прямо в кипящую воду. За первой отправились вторая, третья и четвертая.

– Город рушится! – взвыл Лютик. – Распадается!

Литта Нейд подняла руки. Произнесла заклинание. И исчезла. Мозаик вцепилась в руку Геральта. Лютик закричал.

Вода была прямо под ними, под террасой. А в воде были люди. Сверху им протягивали жерди, багры, бросали веревки, вытягивали. Рядом с ними крепкого телосложения мужчина бросился в бушующую воду, вплавь отправился на помощь тонущей женщине.

Закричала Мозаик.

Они увидели пляшущий на волнах кусок крыши какой-то хаты. И вцепившихся в него детей. Троих детей. Геральт скинул со спины меч.

– Держи, Лютик!

Сбросил куртку. И прыгнул в воду.

Это не было обычным заплывом и обычные способности плавания тут не помогали. Волны метали его вверх, вниз и в стороны, били в него кружащимися в потоке бревнами, досками и мебелью, напирающие массы дерева грозили стереть в порошок. Когда он наконец доплыл и схватился за крышу, был уже порядком избитым. Обломок крыши прыгал на волнах и крутился как волчок. Дети орали кто во что горазд.

«Трое, – подумал ведьмак. – Мне никак не вытащить всех троих».

Он почувствовал прикосновение плеча к плечу.

– Двоих! – Антея Деррис выплюнула воду, схватила одного ребенка. – Двоих бери!

Это было не так-то просто. Мальчика он стянул, зажал под мышкой. А вот девчушка в панике вцепилась в конек крыши так крепко, что он долго не мог разжать ее хватки. Ему помогла волна, что залила их и накрыла. Девочку притопило, и она отпустила конек. Геральт прижал ее второй рукой. А потом все трое начали тонуть. Детишки булькали и бились, Геральт боролся.

Он не знал каким образом, но ему удалось вынырнуть. Волна швырнула его о стену террасы, выбив дыхание. Он не выпустил детей. Люди сверху кричали, пытались помочь, подать что-нибудь, за что можно было бы ухватиться. Не получилось. Водоворот подхватил их и понес. Он столкнулся с кем-то, это была Антея Деррис с девочкой в руках. Боролась, но ведьмак видел, что и ее силы тоже на исходе. С трудом удерживала над водой голову ребенка и свою.

Рядом всплеск, рвущееся дыхание. Мозаик. Вырвала у него одного ребенка, поплыла. Он видел, как в нее ударило принесенное волною бревно. Девушка вскрикнула, но не выпустила ребенка.

Волна вновь бросила их на стену террасы. На этот раз люди наверху уже были готовы, принесли даже лестницы, висели на них с протянутыми руками. Забрали у них детей. Он видел, как Лютик подхватывает и втягивает на террасу Мозаик.

Антея Деррис взглянула на него. У нее были красивые глаза. Улыбнулась ему.

Волна ударила в них плавающим на поверхности деревом. Огромными кольями, вырванными из частокола.

Один кол врезался в Антею Деррис и пригвоздил ее к стене террасы. Антея выплюнула кровь. Много крови. Потом опустила голову на грудь и исчезла под водой.

Геральта ударили два кола, один в плечо, второй в бедро. Удары парализовали его, тело мгновенно и полностью онемело. Он захлебнулся водой и пошел ко дну.

Кто-то схватил его, железной и болезненной хваткой, потащил вверх, к светлеющей поверхности. Он потянулся, нащупал огромный, твердый, как скала, бицепс. Силач работал ногами, резал воду что тритон, свободной рукою отбрасывая плавающие вокруг бревна и вращающиеся среди мусора тела утопленников. Они вынырнули у самой террасы. Сверху раздались радостные крики. Протянулись руки.

Через минуту он уже лежал в луже воды, кашляя, отплевываясь и рыгая на каменные плиты террасы. Рядом на корточках сидел Лютик, бледный, как бумага. С другой стороны – Мозаик.

Тоже без румянца. Зато с трясущимися руками. Геральт с трудом уселся.

– Антея?

Лютик покачал головой, отвернулся. Мозаик опустила голову на колени. Он видел, как ее сотрясают рыдания.

Рядом сидел его спаситель. Силач. Точнее, силачка. Неряшливая щетина на остриженной налысо голове. Живот кубиками, как шнурованный батон ветчины. Плечи как у борца. Лодыжки как у дискобола.

– Я обязан тебе жизнью.

– Да чего там… – комендантша из кордегардии небрежно махнула рукой. – Не о чем говорить. А так вообще ты мудила, и мы злы на тебя, я и девчонки, за ту драку. Так что лучше нам на глаза не лезь, а то отпинаем тебя. Ясно?

– Ясно.

– Но надо признать, – комендантша смачно сплюнула, вытрясла воду из уха, – что отважный ты мудила. Отважный ты мудила, Геральт из Ривии.

– А ты? Как тебя зовут?

– Виолетта, – ответила комендантша и внезапно помрачнела. – А она? Ну, та..

– Антея Деррис.

– Антея Деррис, – повторила она, кривя губы. – Жаль.

– Жаль.

На террасе появилось больше народу, сделалось тесно. Было уже не так пасмурно,