Предатель в красном - Эш Хейсс
* * *
В следующие сутки я пришел в себя.
Оливер находился в Кампусе, контролируя «неуравновешенного древнего», улаживая внешние вопросы в штабе ночнорожденных и в главном здании вместо меня.
– К сожалению, скрыть среди кровососов то, в каком ты сейчас состоянии, было невозможно, – как факт выдал Оливер. – Особо чуткие уже заподозрили появление в городе проснувшегося хищника. – Он угрюмо выдохнул, собирая железные цепи с пола после моей трапезы.
В моей квартире появились наручники, ядовитые путы, шприцы с транквилизатором. Но это все было ничто перед толстенной железной арматурой, которую он притащил. Пару раз покрутив перед моим носом, Оливер поставил ее прямо перед столом с пакетами крови. На мой вопросительный взгляд он отозвался: «На всякий случай. Просто, чтобы ты ее видел».
Я в ответ только прорычал. Будто забыл джелийский и даже монсианский язык. Как животное. Как голодный отброс.
– Знаю, пока тяжело говорить. Ну, помычи, – Оливер ехидно скривился, скрутив последний метр цепи.
«Говнюк».
– Ночнорожденные, которые тебя учуяли, пока молчат, – продолжил он. – Естественно, это только на время. Мычать долго не получится.
«Точно говнюк».
– А еще твой штаб замял вопрос с бумажками по поводу моего нахождения в вашем белом городе, – продолжил Оливер. – Ричард лично взял на себя ответственность. Бородач отдал должок семье Нордан!
* * *
Под конец первых суток мне удалось без особых срывов сделать девять приемов животной крови. Если не учитывать момента, когда я, силясь вырвать медицинский пакет с кровью, чуть не оторвал Оливеру руку.
Как только я принял последнюю порцию, он освободил меня от кандалов.
– Есть вести об Элен?
Оливеру понадобилось несколько секунд, чтобы понять, о ком идет речь, и он посвятил меня в последние новости:
– Сегодня я встретился с одним из сопровождающих. После короткого знакомства он доложил, что ее адаптационное время закончилось, но смотрителя Элен попросили продолжить поверхностный контроль. Эфилеан огня не появлялась на занятиях из-за какой-то аллергии.
– Кто передал это в учебный корпус? – спросил я.
– Как он сказал: «Почти большая часть отчета была собрана Сейджо». Вероятно, жнец улаживал какие-то вопросы в Кампусе, заодно сообщил в учебный корпус.
Я резко бросился к двери, но не успел сделать и двух шагов, как Оливер прижал меня к стене тяжелой хваткой.
– Ты серьезно вздумал бежать? – возмутился он.
– Прочь! У Сейджо были подозрения насчет Элен. Если он в этом замешан, у нее будут проблемы.
– Какое дело темному жнецу до эфилеана стихий?
– Отпусти, я должен идти.
– Паршивец, ты вообще слышишь, что я тебе говорю? – Я видел, как у Оливера заканчивалось терпение, и он сильнее вжал меня в стену, выбив из легких воздух.
– Это ты не слышишь, что я говорю! – пытаясь вырваться, я чувствовал, как теряю самообладание.
Лицо горело, гнев распространялся судорогой по рукам. Я колебался между принятием себя и отвращением к своей сущности вперемешку с адским голодом, который иссушал тело последние десятилетия.
Не выдержав внутренней борьбы, я вцепился в Оливера и со всей силы отбросил его в другой конец комнаты. Удар – здоровяк с грохотом влетел в стену, оставив на ней трещину. Хватаясь за ребра, он тяжело откашлялся.
– У меня не входило в планы отрывать ноги другу. Так что не вмешивайся! – возразил я не своим голосом, и в тот же миг меня передернуло от осознания, насколько сильно в этот момент я был похож на отца.
Я смотрел на Оливера сверху вниз – прямо как мой отец совсем недавно сверлил его багровым взглядом, когда тот молил о моей свободе. Казалось, такой неосознанный жест проявлял во мне его натуру. Истинное лицо нашей фамилии.
Изнутри вырывались жалостливые слова: «Извини», «Я не хотел», но я видел, что древний Нордан и без них все понял, а потому сдержанно произнес:
– Похоже, придется побегать с тобой на прогулке, – поднявшись с пола, он подошел ко мне и, ткнув пальцем в мой лоб, злобно прошипел: – Хорошо, я выведу тебя на прогулку. Но только посмей еще раз опрокинуть меня на пол. – Оливер насупил густые черные брови. Я уже давно не видел его таким серьезным. – Позволь напомнить: я называю тебя Кайл, просто по имени, потому что ты мой друг. Валяться в ногах на полу – мой удел перед Ленсон.
Мы принимали друг друга как равных; мне не нужны были слуги, как отцу. Мне нужен был друг. И подобного рода выходки ранили Оливера.
– Ты нашел свое место здесь, среди эфилеанов, – с упреком продолжил он. – Я нашел свое место в мире людей, но в отличие от тебя ни на секунду не забывал о том, кто я есть на самом деле.
– И к чему это привело? Ты так и не смог остановиться и по сей день подчистую иссушаешь людей.
– А ты поступил лучше? – возразил древний. – Подсел на химию ведьм, которая была временной заменой, и напрочь отказался от крови, несмотря на мои предупреждения. Слушай, Кайл, мы можем спорить сколько угодно, но в таком состоянии один ты долго не протянешь и покалечишь горожан. Можешь и дальше упрямиться, но сейчас ты уязвим. Для самого себя.
Я не мог отрицать этого, как бы ни зудело внутри ответить очередной язвительностью, поэтому сквозь зубы прошипел:
– Тогда будь так любезен – выгуляй голодную собачку. И следи, чтобы на прогулке она не умудрилась кого-нибудь сожрать.
* * *
По пути в южную часть Кампуса мне приходилось всю дорогу закрывать лицо, морщась от солнца, которое сейчас казалось таким жгучим и ужасным, словно я был голодным новообращенным. Пара городских смотрителей обратили внимание на мое не совсем привычное поведение и на сопровождающего в лице никому не известного широкоплечего эфилеана.
Преодолев четыре квартала под жгучим солнцестоянием, мы оказались у квартиры Элен и обнаружили двух ведьм, охранявших вход. Я увидел красные, плохо отмытые подтеки на поверхности двери, но по запаху сразу понял: это не кровь – ведьминская краска. Надпись отмылась хуже всего, осталась ее часть: «Это кровь моих друзей».
Болотные девицы сплетничали о прошедшей встрече в баре. Одна из ведьм постоянно пялилась в пол, шаркая ногой по серому ковролину, а вторая говорила без умолку.
Я сорвался с места, но тут же был остановлен Оливером.
– Здесь я буду решать вопросы, – рявкнул он, давая понять своей «собаке», что ей стоило сидеть на месте.
Завидев нас, ведьмы стушевались, но пост не покинули.
Оказавшись возле порождений Топи, Оливер задал очевидный вопрос:
– По какой причине охраняете квартиру?
– Болеет эфилеан. Впускать никого нельзя, – сухо ответила одна из ведьм, разглядывая Оливера с
