Тьма в объятиях света - Елена Инспирати
Интересно, знал ли Правитель о том, что подаренная темным свобода привела к тому, что они готовятся к войне?
– А защита ночью? А граница?
– Все контролируется, Аврора. А большего и не надо.
Контакт темных и светлых им нужен был для того, чтобы отлавливать безупречных и промывать им головы. С их помощью растить еще более ярую ненависть к темным, менять настроение в обществе. Сумасшедшие идиоты!
– Вы хоть сами верите в то, что говорите? Неужели вы не понимаете, какой бред несете?
– Я надеялся, что, если объясню тебе мотивы, ты хотя бы задумаешься о том, что натворила.
– Вы только рады, что мы не отступили, разве не так?
Они все про меня знали, но продолжали держаться в стороне. У них не получилось приручить меня, и они решили использовать меня как приманку. А потом я забеременела и принесла в мир то, что все считали мерзким.
– В холле этого здания весь день сидит твой муж. – Правитель перевел тему, и я поняла, что мне не удастся узнать больше о планах на дочь. – Он отчаянно пытается пробраться к тебе. Такой достойный мужчина: знает о твоем предательстве и все равно хочет быть рядом. Испытай хоть каплю стыда.
У друга имелось прикрытие, а чем меньше людей, о которых надо переживать, тем легче мне дышалось.
– Дэйв и правда замечательный человек. Скажите ему, что больше ему не стоит приходить.
– Вся твоя семья тоже здесь. Твоя мать. – Он запнулся на этом слове. – Впрочем, ты знаешь всю правду о ней.
Я не ответила. Он определенно провоцировал меня: говорил о близких, давил на чувство вины перед ними. Все же мне было стыдно, что правда о моей ночной жизни обрушилась на них таким образом.
– Переходите к делу, – сказала я. – Вы пришли не для того, чтобы рассказать, какая я мерзопакостная жена, дочь и сестра. У вас тоже есть ко мне вопросы.
– Ты опозорила весь светлый мир своей выходкой, и об этом узнал каждый прохожий. Грандиозная новость разлетелась с невероятной скоростью.
– И зачем? Вы могли оставить все это в секрете.
– Мы публично покажем, что происходит с теми, кто переходит дорогу закону. О суде узнает каждый, и данное событие не оставит никого равнодушным. Помимо всей твоей семьи мы пригласим туда твою подругу, по-моему, ее зовут Джой.
На секунду я замерла. Вот почему она была в той палате в столь ужасном состоянии.
– Она даст показания против твоего возлюбленного. – Он увидел недоверие в моих глазах, поэтому тут же добавил: – Поверь, мы об этом позаботились.
Я занервничала. Почему-то я была убеждена, что моя семья останется нетронутой, ведь им нужен «несчастный муж», «преданные близкие». Но насчет Джой уверенности было ноль.
– Зачем вы мне это говорите?
– Ты можешь избежать всей этой нервотрепки, если скажешь, что темный насиловал тебя, запугивал, заставлял скрывать правду о беременности и врать всем вокруг. Всего лишь одно обвинение, и всех твоих близких…
– Никогда! – воспротивилась я. – Никогда я не скажу подобную клевету ради собственного спокойствия.
– Хорошо. – Он ничуть не расстроился. – Тогда ты пойдешь ко дну вместе с ним.
Правитель стал ждать. Сверлил глазами дыру во мне, терпеливо боролся с безразличием, въевшимся в мое лицо. Как же ему хотелось победить меня, подавить мою стойкость.
– Вы здесь, не только чтобы запугать меня, предложить сделку. Вам было любопытно, что я собой представляю. Вы умны, знаете абсолютно всю систему, ведь стоите во главе. Что же за девчонка посмела нарушить идиллию? Я даже не безупречная светлая, а самая обычная. Но что в итоге? Я подняла на уши такую важную персону! Вы довольны тем, что увидели?
– Более чем. И буду рад раздавить тебя.
– Нервничаете, – заметила я. – Я заставила нервничать Правителя светлого мира!
– Сколько в тебе самоуверенности.
– Напротив. Во мне нет и капли той уверенности, которая есть у вас. Я скорее безмозглая, наивная девчонка, которая все еще надеется, что расклад будет в ее пользу. Меня совершенно не интересует моя судьба на суде, мне уже безразличны ваши «высокие» цели и истинные мотивы прихода ко мне. Честно, плевать я хотела на ничтожные помыслы обиженного мужчины.
Как же его бесила моя манера общения, мои холодность и неподатливость. Я буквально ходила по тонкому льду, слышала его тихий хруст под ногами. Если бы кто-то сорвал с меня оболочку, то увидел бы, в какой агонии я нахожусь на самом деле.
– Я понимаю, за что такая ненависть ко мне. Вы банально не знаете, как бороться со мной. С крошечной точкой, нагло вылетевшей из потока идеальности. Просто скажите, каким образом вам удалось обмануть меня?
Вот сейчас Правитель стал довольным. Он ощутил свое превосходство, прочувствовал те нити, которые всегда держал в руках. Контроль – одно слово, а он вновь бодр, улыбчив и полон «добродетели».
– Вы с Бэйли, твоим личным психологом, умело штамповали тесты. Поначалу мы пришли в полное замешательство. Только эта милейшая женщина не учла тот факт, что в тайне от нее по комнате могли быть установлены скрытые камеры.
Дикая, просто сумасшедшая оплошность. Мысленно я ударилась головой об стену.
– Что с ней теперь?
– Она в одной из соседних палат, проходит интенсивную терапию. Если завтра она хорошо послужит на суде, то мы отправим ее заниматься своими делами, если нет – о ней позаботятся должным образом.
«Держись, Аврора. Не показывай ему своих эмоций».
– Тебя постоянно окружали люди, знавшие правду. Тот таксист был подставным, как ты уже поняла. По машине распылили что-то вроде снотворного, сам водитель принял противоядие. Как только ты уснула, он вколол тебе львиную дозу препарата, вызывающего преждевременные роды. Знаешь, несмотря на все твои стрессы и переживания, твое здоровье, как и твоей дочери, было в полном порядке. Но наше вмешательство весьма пагубно отразилось на нем.
Я до сих пор держалась. Даже не шевелилась, не выдавала и малейшую эмоцию. Тушила огонь злости внутри, игнорировала колющую боль в груди.
– Ты думала, что смогла обхитрить нас всех, но в итоге обхитрили тебя. Я уважаю твой настрой, ты хорошо держишься сейчас. Все эти твои речи, показная безучастность. Я бы поаплодировал стоя. Тебе плевать, но я все же скажу: да, мне было интересно увидеть в тебе метаморфозы, я не надеялся договориться с тобой, но ответы твои меня позабавили. Твой образ любопытен сам по себе. В покое я тебя никогда не
