Память душ - Дженн Лайонс
– Послушайте, я уверен, что все это… очень неловко, – начал я, – но мы, наверное, должны поговорить о… э… – Я откинулся назад, чтобы посмотреть поверх головы Джанель на Тераэта и наконец поменять тему разговора: – Тераэт, здесь была Коготь.
– Что? – Тераэт чуть не скинул с рук Джанель, которая уперлась рукой в стенку кареты, чтоб не упасть. – Мимик? Что она здесь делает?
– Коготь работает на Хаэриэль, – сказал Терин. – По крайней мере, она утверждает, что работает на Хаэриэль. У меня есть некоторые сомнения в ее искренности.
– Кто такая Коготь? – спросила Джанель.
– Безумный убийца-мимик. Когда-нибудь я тебе все расскажу. – Я смерил Джанель изучающим взглядом. Если ее и расстроила предыдущая ночь, я этого не заметил.
– Я уверен, что императрица Тьенцо уже закончила читать стенограммы с моими комментариями, – сообщил Джанель Турвишар. – Я с удовольствием дам тебе их прочесть, если ты захочешь побыстрее оказаться в курсе событий. Я старался быть доскональным.
– С твоими комментариями… – У меня отвисла челюсть. – О, Таджа. Будь прокляты эти записывающие камни. Ты действительно сделал стенограмму?
– Ага, – согласился Терин. – Я видел ее на столе Тьенцо.
– Они сделаны примерно так же, как Коун записывал свои дневники, – пояснил Джанель Турвишар.
Валатея откашлялась:
– Возможно, нам стоит полностью представиться друг другу.
– О, гм, точно. Извините. Так, это Валатея. Валатея, это Турвишар Де Лор, Джанель Теранон, и, полагаю, твой муж уже рассказал тебе о Тераэте. – Она явно знала, кто он такой. – Полагаю, мой отец тебе тоже знаком.
Валатея улыбнулась мне:
– И мой муж. Вероятно, с ним я тоже знакома.
Джанель издала сдавленный звук.
Я сдвинулся насколько мог.
– Я, конечно, не хочу показать, что я не рад тебя видеть, – сказал я Терину, – но какого черта ты здесь делаешь? И где… – Я поморщился.
– Где твоя мать? – уточнил Терин.
– Ага. Именно.
Он покачал головой.
– Понятия не имею. Мы расстались у Колодца Спиралей, после того как она приказала вернуть Валатею. – Терин кивнул в сторону хрупкой ванэ. – Хотя я до сих пор не знаю, зачем она это сделала.
– Я тоже, – призналась Валатея, – но я обязательно пришлю ей много цветов в благодарность. Она ушла вскоре после того, как поняла, что ты сбежал.
Отец кивнул, напряженно глядя в окно. Казалось, еще мгновение, и он погрузится в глубокие раздумья. Вероятно, как и все в нашей семье.
– А теперь мы едем в дом моего хорошего друга, – сказала Валатея, – который сможет приютить нас, пока мы не решим, что делать дальше.
– И этот друг?.. – спросил Тераэт. Я ущипнул его за плечо, чтоб напомнить, что не стоит быть таким грубым, но он не обратил на это внимания. – Прошу прощения, но в последний раз, когда нам постеснялись назвать имена друзей, выяснилось, что это наши враги.
Джанель демонстративно сделала вид, что не понимает, о ком он говорит[160].
Валатея, казалось, совершенно на это не обиделась.
– Его зовут Долгариац. У него есть летний дом на берегу озера Эяматсу. Я уверена, он позволит нам задержаться там на несколько дней. Пока мы разберемся с проблемами.
Тераэт задумался:
– Ладно. Тем более я понятия не имею, кто это.
– Он Основатель, – услужливо подсказала Валатея.
– Нам просто нужно связаться с Восемью, – вмешался я, – сообщить им, что Келанис отказался сдержать свое слово.
Тераэт посмотрел на людей, сидящих напротив нас.
– Знаешь, нам бы не помешала ваша помощь. Келанис обещал, что проведет Ритуал Ночи, но теперь, когда пришло время, он отказался.
– И даже яростно сопротивляется этому, – добавила Джанель. – Мы пришли как представители Восьми Бессмертных, но Келанис накачал нас наркотиками и оставил умирать в Кортаэнской Пустоши.
Тераэт снова взял нить разговора в свои руки. Мне даже показалось, что они это отрепетировали. Времени у них было достаточно.
– Я не в восторге от идеи провести Ритуал Ночи, но Вол-Карот проснулся. Келанис должен поступить правильно. Если бы ты могла замолвить словечко перед другими Основателями, это могло бы помочь.
Валатея снова замерла.
– Вол-Карот проснулся? – Она резко повернулась к сидящим рядом мужчинам.
– Очевидно, – пробормотал Терин.
– Да, – сказал Турвишар, – так что, если мы хотим сделать так, чтоб его путы сохранились, этот путь кажется самым верным. – Он помолчал и добавил: – Ну… Наверное.
Тераэт уставился на него:
– Что?
– Отдельные куски пророчеств утверждают, что эта попытка потерпит неудачу и на этот раз Вол-Карот не будет вновь заключен в тюрьму, – пожал плечами Турвишар.
Я нахмурился. Я ничего об этом не слышал.
– И где это сказано?
– «Когда из-за демонов последний великий народ заплатит долг веков, – начал Турвишар, – и будут проведены обряды бессмертия, никто не увидит злого дня». Деворанские пророчества, книга 3, четверостишие 43. Или: «Обрати свой взор к первому древу, великий король, ибо королева роз узнала твою ложь. Танец окончен, отсрочки не будет. Кристалл, однажды разбитый, никогда не станет целым. Глаза черного солнца откроются и никогда более не уснут» из изречений Софис.
– Нет, нет и нет! – отрезал Тераэт. – В этих отрывках говорится о том, что произошло пятьсот лет назад, когда ванэ должны были отречься от нашего бессмертия и отказались это сделать. Они уже исполнились.
– Я не уверен, что это так, – мягко сказал Турвишар. – Они очень похожи на события нынешнего дня.
– Я в это не верю, – запротестовал Тераэт.
– О, пожалуйста! – простонала Джанель. – Не верьте пророчествам. Демоны никогда не выдают полезную информацию.
Валатея вздохнула.
– Я согласна с молодой леди. Если сравнивать с остальным, то пророчества написаны совсем недавно. Всего около трех тысяч лет назад. Я даже не знаю, что сказать, кроме того, что ничего хорошего из этого не выйдет. – Она сжала руку мужа. Терин, нахмурившись, уставился на них: казалось, отец пытался разгадать какую-то загадку.
Док окинул меня изучающим взглядом:
– Ты не сказал ни слова.
Он тоже молчал. Может, поэтому и заметил.
Я вздохнул:
– Это потому, что я думаю, что мои друзья ошибаются.
– Что? – Джанель изогнулась, поудобнее усаживаясь на коленях Тераэта и меряя меня свирепым взглядом.
Пальцы Тераэта впились мне в плечо:
– Ты ведь это не серьезно?
– Совершенно серьезно. – Я не спускал глаз с Дока. – Я тут подумал о том, что сказал король Келанис, когда объяснял, почему он не хочет проводить ритуал. Он прав. Смешно лишать бессмертия ванэ, когда это даст нам всего двести пятьдесят лет. Тем более что пророчества сбываются именно сейчас. Не через двести лет. Не через пятьдесят. Сейчас. Через двести пятьдесят лет не останется в живых и половины людей, сидящих в этой карете. А
