Украденный наследник - Холли Блэк
Я не ожидала услышать от него нечто подобное. Все вокруг обожают его. Но я помню, как в тринадцать лет он сбегал из дома, уверенный, что многие проблемы королевской семьи – его вина.
Хмурюсь от этих мыслей. Мы бредем дальше, и я чувствую, как кусочки льда застревают в моих волосах и впиваются в язык.
– Ты знаешь, какой у тебя сильный характер? – говорит Тирнан, выпуская изо рта облачко пара. – А еще ты очень сообразительная.
Возможно, так он благодарит меня за то, что я вывела его из леса.
– Значит, я не бешеный зверь, недостойный того, чтобы называться твоим спутником в этом походе? – язвительно отзываюсь я. Все-таки я еще не простила его за то, что он привязал меня к кровати в мотеле.
Он не пытается оправдаться.
– И ты вовсе не безобразна. Если тебе интересно мое мнение, в чем я весьма и весьма сомневаюсь.
– Зачем ты мне все это говоришь? – тихо спрашиваю я. Оглядываюсь на Оука, но он пристально изучает небо, тихонько смеясь себе под нос. – Ни за что не поверю, что тебя волнует то, как я выгляжу.
– Он говорил о тебе, – отзывается Тирнан.
Вот теперь я и правда чувствую себя диким зверем, которого пытаются выманить из логова. Я и хочу, чтобы он продолжил, и страшно этого боюсь.
– И что он говорил?
– Сказал, что не нравится тебе. – Тирнан бросает на меня оценивающий взгляд. – Я тогда подумал, может, вы поссорились в детстве. Но сейчас мне кажется, что он тебе нравится. Просто ты не хочешь, чтобы он об этом знал.
Он попал в самую точку, и это причиняет мне боль. Изо всех сил сжимаю свои острые зубы.
– Принц привык льстить. Очаровывать. Хитрить, – сообщает Тирнан, хотя в этом нет никакой необходимости. – Поэтому, когда он говорит что-то от всей души, ему нелегко поверить. Однако никто никогда не обвинял меня, что я льстец, и могу с уверенностью сказать… – Он осекается, потому что далеко впереди, среди снегов, проступают очертания Цитадели Ледяной Иглы.
Сейчас в ней на одну башню меньше, чем я помню. Некогда замок из облачного льда, похожий на огромный кусок кварца, насчитывал огромное количество шпилей и зубцов, но многие из них дали трещину и откололись. Зазубренные сосульки, когда-то служившие украшением, достигли гигантских размеров и теперь полностью заслоняют некоторые из окон и каскадом ниспадают по стенам. У меня перехватывает дыхание. Я столько раз видела это место в кошмарах, что сейчас, когда оно снова предстало передо мной, пусть и в полуразрушенном виде, я не могу отделаться от ощущения, что попала в очередной жуткий сон.
Глава 14
Солнечные лучи озаряют снег, растапливая слой льда, которому снова предстоит застыть с наступлением ночи. Сделав шаг, я чувствую, как под ногами трещит наст. Он тут же покрывается сеткой из трещин.
В этот раз я не падаю. Но среди сияющей, отражающей солнце заснеженной равнины очень сложно спрятаться.
Пока мы медленно продвигались к Цитадели, Оук очнулся и, развязав веревку, слез с саней, после чего объявил, что с ним все вполне хорошо. Однако вскоре выяснилось, что «вполне хорошо» – не совсем то же самое, что «хорошо», поскольку теперь он из последних сил бредет за нами на заплетающихся ногах, словно пьяный.
Тич снова отыскал нас и стремительно спикировал, опустившись на плечо Тирнану. Рыцарь попросил хоба отправиться на разведку.
– Давайте остановимся на привал, – говорит Тирнан, и Оук с благодарным видом опускается на снег. – Рэн предлагает нам всем переодеться.
– Я ценю твою заботу, чтобы мы все выглядели наилучшим образом, – произносит принц.
Я успела узнать Оука достаточно хорошо, поэтому ни на секунду не сомневаюсь, что он разгадал мой план. Я достаю форменную одежду, которую украла у Горги. Для себя, поскольку у меня голубоватая кожа, я выбрала платье служанки. У представителей сокрытого народа, как и у самой леди Ноури, кожа сероватого оттенка, а также у них есть хвосты. Моя кожа не подходит, да и хвоста у меня не имеется, но его отсутствие скроет длинная юбка.
Уздечку оборачиваю тканью, прижимаю к талии и закрепляю под платьем наподобие корсета. Нож опускаю в карман.
Я переодеваюсь быстро. Оук, дрожа от холода, натягивает грубые шерстяные штаны поверх гладких льняных брюк. Они свисают достаточно низко, чтобы его наполовину скрытые снегом копытца походили на сапоги. Тирнан тоже облачается в форму, ни на секунду не переставая дрожать.
– Не очень-то рассчитывай на маскировку, – предостерегаю Оука. – Если тебя увидят вблизи, то наверняка узнают.
Все-таки он принц, и его копытца очень похожи на ноги покойного принца Дайна.
– Вот почему в Цитадель вместо вас должен пойти я, – повторяет Тирнан приблизительно в миллионный раз.
– Ерунда. Если меня схватят, мою голову по крайней мере не насадят на кол в ту же секунду, – парирует Оук.
Возможно, в его словах есть доля смысла. Но все-таки.
– Да, но вероятность, что тебя схватят, выше, – говорю я.
– Еще один веский аргумент за то, почему туда должен пойти я, – вставляет Тирнан.
– Какой ты прагматик. – В устах Оука это слово звучит как ругательство.
Мы подходим к Цитадели так близко, как только осмеливаемся, а затем вырываем в снегу пещеру, чтобы дождаться там наступления ночи. Оук и Тирнан подтягивают ноги к груди и обхватывают их руками, но губы принца все равно приобретают голубоватый от– тенок.
Я расстегиваю мантию, которую носила все это время, и протягиваю ему.
– Оставь себе, – качает головой он. – Замерзнешь.
Я настойчиво сую ему мантию.
– Мне никогда не бывает холодно.
Оук бросает на меня странный взгляд, вероятно вспоминая, как я лежала с ним у костра, но он слишком замерз, чтобы спорить.
Оук с Тирнаном снова обсуждают план действий, и мне начинает казаться, что у нас, возможно, есть шанс. Нужно только пробраться в Цитадель, выкрасть останки Мэб и освободить генерала. Если что-то пойдет не так, у нас есть оленье сердце в ларце, но прибегать к хитрости Оука – рискованная затея. Поэтому я концентрируюсь на том, что могу отдавать приказы леди Ноури.
И все же чем ближе мы подходим к Цитадели, тем с большей ясностью я вспоминаю, как бродила по снегу с заледеневшими слезами на щеках. Оказавшись здесь, я будто снова превращаюсь в ребенка-чудовище, никому не нужного и не достойного
