Гай Орловский - Юджин — повелитель времени. Книга 5. Любовные чары

—Мода, — согласился я. — Все подгоняют под один размер. Но зато ты показываешь лучше всех!.. С выхо­дом, как говаривала моя бабушка. С вывертом, как го­ворил дед... Вот тут его и расколем!

Она пожала плечами.

—Если поможет, почему нет? Но не думаю, что удивлю.

—Ты в полицейской форме и с пистолетом, — на­помнил я. — Не косплей, он сразу поймет, что ты чело­век почти серьезный. И вдруг — сиськи! Жаль только, что две, могла бы и больше.

Она мило наморщила нос.

—Спасибо за «почти». Ладно, у меня появились но­вые вопросы к доктору Марату.

—И что? — спросил я с интересом. — Хочешь сама приобрести пакетик со снадобьем?

Она ответила уклончиво:

—   Хочу узнать больше.

—   Наша позиция малость глуповатая, — сказал я. — С допингами идет бесконечная изнурительная война... их запрещают и запрещают, но спортсмены все равно принимают. Почему?

Она опять пожала плечиками.

— Странный вопрос. А что, есть другой ответ?

— Потому принимают и карельгедин, — сказал я. — Чтобы быть сильнее, быстрее, сообразительнее... сло­вом, успешнее других. Или хотя бы просто быть успеш­нее, чтобы суметь решить какую-то задачу, что почти не по зубам.

Она нахмурилась.

— Но если препарат не проверен...

— На мышах проверен, — сказал я, — а еще рань­ше на дрозофилах и лягушках. Но да, согласен, на человеке все может быть иначе. Скажи, сколько по­колений должно пройти, чтобы власти выдали разре­шение?

Она покусала губу, раздраженно дернула плечиком.

— Где грань, не знаю. Сама я, конечно, принимаю всякие ноотропы. Но те, что покупаю в аптеке! И на которых написано, что проверено и разрешено мини­стерством здравоохранения!

— Женщина, — сказал я понимающе, — вы все осто­рожнее, потому что ценнее нас для воспроизводства. Но мы, мужчины, обязаны идти за горизонт, потому что туда ушли мамонты, а добывать их нам, мужчинам. По­тому мы готовы рисковать больше. Потому что нам вас кормить!

— Ха, — ответила она с таким сарказмом, что прида­вил не только меня, но и все мужское население. — Кто кого кормит... Ты чего как-то баранистый?

— Да так, — сказал я. — Размышляю. Это такой про­цесс в мозгу... Головном, а то ты не на тот подумаешь.

В коре головного мозга... Но что-то не сходится с этим подпольным производством.

—Ну-ну?

—Следи за дорогой, — напомнил я. — А то я хоть и красавец, глаз не отвести, но когда Синенко обнаружит на месте катастрофы два наших перемешавшихся тру­па... представляешь, что он напредставляет?

Она зябко передернула плечами.

—Да уж, у мужчин фантазии еще те... Хоть и прими­тивные, но яркие. Как у всех животных.

—Суть метода, — сказал я, — в том, что берут кровь пациента на анализ, и если человек сравнительно здо­ров, то из той же порции крови выделяются необходи­мые элементы для перестройки генного кода, как ут­верждает доктор Зюзя.

Она буркнула с подозрением: -Ну?

—  Затем, — пояснил я старательно, — все тщательно упаковывается в капсулу. Капсула растворяется только в тонкой кишке. Я объясняю доступно? Содержимое капсулы всасывается, и начинается процесс встраива­ния в организм человека нового генетического матери­ала. Естественно, не вызовет отторжения, так как его же родные клетки, только более молодые, жизнеспо­собные и здоровые.

Глава 7

Она слушала меня внимательно и дальше, пару раз теряла нить, но я это видел, возвращался и объяснял, стараясь, чтобы не было видно, что объясняю чересчур старательно, как второгоднице. Впрочем, она же в по­лиции, а не в министерстве финансов.

— Здорово, — проговорила она, — какой ты умный. Сам все понял или кто рассказал? Пока все логично... Особенно и не сбивался, только запас слов у тебя мало­ват. А что тут не так?

— Что-то, — ответил я. — Что-то именно не так. Слишком...

— Что слишком?

— Слишком легко, — сказал я.

— А что, — спросила она, — Ширли не могла на­ткнуться на такое раньше других?

— Не могла, — буркнул я. — Это в кино одинокий гений что-то изобретает, а в реале такое, как ни пе­чально для романтиков, исключено. Давно. Открытия делают те центры, у которых бюджеты не меньше миллиарда, а ученых не меньше тысячи. Причем до­кторов наук должно быть больше сотни на эту тысячу светлых умов.

Она сказала озадаченно:

— Все так невесело?

— Зато мир стал предсказуемее, — пояснил я. — Примерно знаем, когда и от кого что ждать. Курцвейл расписал все по годам, когда что будет открыто и вне­дрено. До самой сингулярности и завоевания всей все­ленной расписал!.. И самое обнадеживающее, что его предсказания исполняются почти с точностью.

— Кто такой Курцвейл? — спросила она. — Певец или музыкант?

— Футболист, — ответил я с ее же сарказмом. — В этом деле, что ты взяла расследовать, большие деньги. Не в смысле, что лежат в комнате, а вообще... Ты же слышала, одна капсула стоит пятьдесят тысяч долларов! Всего тысяча купивших — и вот уже пятьдесят милли­онов долларов!

Она вздохнула.

—А купить могут и намного больше. Впервые меди­цина становятся самой богатой профессией!

—Да, — согласился я. — Когда «Нам жизнь не доро­га!», на таких не заработаешь, атеперь... Но где большие деньги, там и всякие хитрецы. Правда, тебе это незна­комо, ты же больше по семейным ссорам...

—Заткнись, — велела она. — Ты его подозреваешь или нет?

—Подозреваю, — сказал я нехотя, — но еще не знаю в чем. Придется, наверное, пройтись по цепи его иссле­дований. Начиная с момента, как берут кровь у паци­ента и что с нею делают...

Она посмотрела почти с ужасом.

—Ты что? Чтобы такое сделать, понадобится целый научно-исследовательский институт!.. Да и потом... Сам говорил, не проверить, работает или не работает препа­рат.

—Да проверять все и не надо, — пояснил я, — а так... пробежаться по верхушкам. Если где-то брехня, заме­тим. Ну ладно, тебе лень, а я замечу.

Она посмотрела в изумлении.

—   А ты что... поймешь?

Я ответил скромно:

—   Когда все сделано, почему нет?.. И ты бы просле­дила, да тебе все некогда. Давай займемся? Я постара­юсь понять, что же он такое сделал, вдруг да в самом деле переворот в науке... возьму да воспользуюсь, на благо всего прогрессивного себя. А ты поройся в его прошлом.

Синенко увидел, как мы поднялись из-за стола, вскочил достаточно резво.

—   Эй-эй!.. Капитан велел сопровождать вас. А то, говорит, они какие-то не совсем такие.

Мариэтта огрызнулась:

—А ты такой?

—Самый что ни есть, — сообщил он гордо. — Пое­хали!.. Не беспокойтесь, сяду сзади. Мне так виднее, если кто не понял. Вас виднее.