Павел Корнев - Спящий
Пора было уносить ноги.
Я развернулся и рванул по узенькому проходу меж сараев, пригибаясь и втягивая голову в плечи, чтобы не зацепить макушкой выступающие края крыш. Карабин мешал бежать, но приходилось держать его на изготовку, поскольку в любой момент мог вновь проявить себя неведомый снайпер.
Да – он спас мне жизнь, но кто знает, что у него на уме? Верить в благородство чужих намерений отучила жизнь. Меня ведь собирались убить! Застрелить при отходе после подрыва герцога Логрина!
Сомнений в этом не было ни малейших. Я узнал тех парней в дождевиках – именно они прикрывали Уильяма Грейса в доме поэта. Оставалось непонятным лишь то, выполняли стрелки приказ ее высочества или это была инициатива лейтенанта.
В боковом проходе кто-то вскрикнул от неожиданности; я несильно ткнул увесистым из-за электрической банки прикладом дряхлого дедка и понесся дальше. Свернул раз-другой, перескочил через поваленную набок бочку с ржавыми ободьями и, оставив сараи позади, выскочил в глухой проезд.
И сразу из ворот соседнего двора выкатила паровая коляска!
Я едва не прошил ее борт очередью из карабина, но вовремя узнал знакомый «Форд-Т» и отвел оружие в сторону. Сидевший за рулем с надвинутой по самые глаза кепкой Томас Элиот Смит на ходу распахнул дверцу и крикнул:
– Запрыгивай!
Я ускорился, нагнал коляску и заскочил на пассажирское сиденье. Сыщик тут же прибавил скорость, и «Форд-Т» помчал прочь, подпрыгивая на выбоинах и кочках неровной дороги.
Поначалу ехали молча. Томас Смит напряженно крутил руль; я ничуть не менее напряженно озирался по сторонам. Но проскочили. Просто успели покинуть район, прежде чем стало известно о нападении на монетный двор и были перекрыты прилегающие к нему улицы.
– Что ты забыл у Риверфорта? – спросил я, когда самоходная коляска встала на забитой повозками Риттерштрассе.
– Я тебя о том же хотел спросить, – хмыкнул сыщик и снял с баранки левую руку, кисть которой была замотана пропитавшимся кровью бинтом.
– Это как-то связано с ацтеками? – предположил я.
– А связано? – остро глянул на меня в ответ Томас.
Я кинул стянутый с себя реглан в ноги к уже валявшимся там карабинам и беспечно улыбнулся.
– Спасибо, что прикрыл!
– Надеюсь, я не ошибся с выбором цели, – проворчал сыщик, направляя «Форд-Т» в объезд перегородившей дорогу телеги.
Миновав причину затора, самоходная коляска резво побежала по дороге; я оглянулся и нервно передернул плечами.
– Выбор был правильный, даже не сомневайся.
Но это заявление Смиту убедительным не показалось.
– А я все же сомневаюсь, – заявил он и свернул с дороги в случайный, как мне показалось, переулок. Но нет – уже через полсотни метров Томас выбрался из самоходной коляски и принялся возиться с запором ворот каретного сарая, выстроенного между двухэтажным домом с одной стороны и высоким забором соседнего здания – с другой.
– Лев, помоги! – попросил сыщик.
Вдвоем мы распахнули створки, а потом Смит загнал внутрь «Форд-Т» и принялся сдвигать ворота, закрывая нас внутри.
– Остаемся здесь? – не понял я.
Ничего не ответив, сыщик заблокировал створки железными костылями и обернулся ко мне.
– Рассказывай! – потребовал он, разжигая керосиновую лампу. – На кого ты работаешь?
Я огляделся по сторонам и обреченно вздохнул. Даже в тусклом свете «летучей мыши» был прекрасно виден густой слой пыли, покрывавший все вокруг. Пришлось забираться на сиденье самоходного экипажа; ноги меня откровенно не держали.
– На кого ты работаешь? – повторил Томас Смит свой вопрос.
Стоял он ко мне боком, выставив напоказ забинтованную левую руку, но, памятуя о стремительности его движений, я эту нарочито безобидную позу в расчет принимать не стал. Успеет и развернуться, и выстрелить, прежде чем подниму из-под ног карабин.
Но вот пистолет на поясе – это совсем другое дело…
Впрочем, хвататься за оружие я и не подумал, более того – ответил максимально честно:
– Я работаю на лейб-гвардию.
– И что ты делал у монетного двора?
– Нет! – выставил я перед собой руку. – Моя очередь задавать вопросы!
Но Смит только рассмеялся.
– Брось, Лев! Я спас тебе жизнь! Разве я многого требую взамен? Просто ответь на вопрос, и будем в расчете! Хорошо? – и, не дожидаясь моего согласия, он вновь спросил: – Так что ты делал у монетного двора?
Я задумался, о чем могу умолчать, но особой возможности для маневра не оставалось: бросок бомбы Смит, вне всякого сомнения, видел собственными глазами.
– Ладно, – вздохнул я. – Ладно. Мне поручили подорвать самоходный экипаж, который в полдень прибудет на монетный двор.
– Зачем?
– В такие подробности меня не посвящали.
– И тебя это устроило?
– Приказ шел с самого верха.
Томас Смит задумчиво потер переносицу и вдруг спросил:
– Тебе поручили подорвать экипаж на въезде в Риверфорт или на выезде из него?
– Просто подорвать.
– Уверен? Постарайся вспомнить, это очень важно!
– Я бы запомнил, если бы на этом был сделан акцент.
– Занятно, – хмыкнул Смит, подошел к самоходной коляске и вытащил один из метателей Гаусса. – Есть предположение, почему от тебя приказали избавиться?
– С чего ты это взял?
Вместо ответа Томас выдернул магазин и продемонстрировал мне пули, удлиненные, словно стальные желуди.
– Титановая оболочка с железным сердечником, – сообщил он.
– И что с того?
– А то, что конкретно эта модель метателя Гаусса совместного производства «Электрические машины Депре» и «Викерс, сыновья и Максим» состоит исключительно на вооружении лейб-гвардии. Лев, тебя хотели застрелить гвардейцы.
Я кивнул. Все сходилось просто идеально: незаконнорожденный отпрыск брата покойного императора взрывает регента, намереваясь заявить свои претензии на престол, но гвардейцы убивают его при бегстве с места преступления.
Оснований для сомнений в состоятельности этой версии у меня не было ни малейших, и все же я позволил себе скептически поинтересоваться:
– Откуда знаешь о карабине?
– Помнишь ту винтовку, что ты передал мне в Монтекалиде?
Я кивнул.
– Ее произвела фирма «Кольт» при участии «Электрического света Эдисона». Предполагалось, что контракт с лейб-гвардией у них в кармане, но в самый последний момент его перехватил Хайрам Максим. Он с Томасом Эдисоном на ножах еще с Нового Света.
– Первый раз слышу.
– Не важно, – отмахнулся Смит. – Значение имеет лишь то, приказали тебе подорвать экипаж на въезде или на выезде.
– Никаких инструкций у меня на этот счет не было! – отрезал я. – И давай поговорим о тебе! Что делал там ты?
