Ведьмак: Сезон гроз. Дорога без возврата - Анджей Сапковский

свистом и блеском сабли. Геральт ушел от двух ударов, проведенных классически, крест-накрест. В первый раз почувствовал рядом с ухом движение распоротого саблей воздуха, во второй – легкое касание рукава. Третий удар он парировал мечом, и на какой-то момент они оказались совсем близко. Он увидел лицо серой твари, огромные желтые глаза с вертикальным зрачком, узкие щели вместо носа, острые уши. Рта у твари не было вовсе.

Они отскочили друг от друга. Тварь ловко отпрыгнула и сразу же атаковала, легкой, танцующей походкой, и снова крест-накрест. Снова предсказуемо. Она была нечеловечески подвижной, невероятно гибкой, адски верткой. Но глупой.

Не представляла себе, насколько быстр ведьмак, принявший эликсиры.

Геральт позволил противнику лишь один удар, который он отвел. А потом атаковал сам. Отработанным и многократно проверенным движением. Быстро сместился чуть вбок от твари, провел обманчивый финт и нанес удар в ключицу. Кровь еще даже не успела брызнуть, когда он крутнул меч и ударил тварь под мышку. И отскочил, готовый добавить. Но добавлять не пришлось.

Как оказалось, у твари все же был рот. Он раскрылся на сером лице словно лопающаяся рана, широко, от уха до уха, но не больше, чем на полдюйма. Ни голоса, ни иного звука тварь не издала. Упала на колени, потом на бок. Мгновение еще подергивалась, двигая руками и ногами словно пес, которому что-то снится. Потом умерла. В тишине.

Дегерлунд совершил ошибку. Вместо того, чтобы бежать, он воздел руки и начал читать заклинание, бешеным, лающим, переполненным злобой и ненавистью голосом. Вокруг его ладоней закружилось пламя, формируя огненный шар. Выглядело это отчасти как изготовление сахарной ваты. И даже пахло похоже.

Дегерлунд не успел закончить свой шар. Не представлял себе, насколько быстр ведьмак, принявший эликсиры.

Геральт бросился вперед, рубанул мечом по шару и ладоням чародея. Грохнуло так, словно зажглась печь, посыпались искры. Дегерлунд, визжа, выпустил огненную сферу из брызжущих кровью рук. Сфера погасла, наполнив комнату запахом жженой карамели.

Геральт отбросил меч. Ударил Дегерлунда по лицу с размаха, раскрытой ладонью. Чародей охнул, присел, отвернулся. Ведьмак вздернул его на ноги, поймал в захват, обхватил шею предплечьем. Дегерлунд вскрикнул, задергался.

– Ты не можешь! – завыл он. – Не можешь меня убить! Не имеешь права… Я… Я человек!

Геральт зажал рукой его шею. Для начала не слишком сильно.

– Это не я! – выл чародей. – Это Ортолан! Ортолан мне велел! Заставил меня! А Бирута Икарти обо всем знала! Она! Бирута! Это была ее идея, тот медальон! Это она велела мне его сделать!

Ведьмак сдавил сильнее.

– Спасииитеее! Люююдиии! Спасииитеее!

Геральт нажал еще сильнее.

– Люю… Помо… Нее…

Дегерлунд задыхался, изо рта его обильно текла слюна. Геральт отвернулся. И нажал еще сильнее.

Дегерлунд потерял сознание, обмяк. Сильнее. Треснула подъязычная кость. Сильнее. Сломалась гортань. Сильнее. Еще сильнее.

Треснули и сместились шейные позвонки.

Геральт подержал Дегерлунда еще немного. Потом резко рванул его голову вбок, для полной уверенности. Потом отпустил. Чародей осел на пол, мягко, словно шелковая ткань.

Ведьмак вытер о занавесь его слюну с рукава.

Большой черный кот явился ниоткуда. Потерся о тело Дегерлунда. Лизнул неподвижную руку. Замяукал, заплакал жалобно. Лег рядом с трупом, прижался к его боку. Смотрел на ведьмака широко раскрытыми золотыми глазами.

– Я был должен, – сказал ведьмак. – Так было надо. Уж кто-кто, а ты должен понять.

Кот сощурил глаза. В знак того, что понимает.

Глава восемнадцатая

Давайте сядем наземь и припомним

Предания о смерти королей.

Тот был низложен, тот убит в бою,

Тот призраками жертв своих замучен,

Тот был отравлен собственной женой,

А тот во сне зарезан, – всех убили.

Уильям Шекспир. «Ричард II», перевод М. Донского

День женитьбы короля уже с раннего утра радовал погодой, голубизны над Кераком не портила ни единая тучка. И еще с самого утра было очень тепло, жару смягчал дующий с моря бриз.

С раннего утра в Верхнем Городе царило оживление. Улицы и скверы тщательно подметались, фасады домов украшались лентами и гирляндами, на мачты поднимались флажки. Дорогой, что вела к королевскому дворцу, уже с утра потянулась череда поставщиков; груженые повозки и возы разъезжались с возвращающимися пустыми, спешили вверх грузчики, ремесленники, торговцы, гонцы и посланцы. Чуть позже дорогу усеяли паланкины, которыми во дворец съезжались приглашенные на свадьбу. Моя свадьба вам не хрен собачий, судя по всему, хотел объявить король Белогун, моя свадьба должна людям запомниться, и чтоб говорили о ней по всему миру из края в край. Посему по приказу короля торжества должны были начаться прямо с утра и длиться до поздней ночи. И все это время гостей должны были ждать просто небывалые развлечения.

Керак был небольшим королевством и в целом не особо значительным, поэтому Геральт сомневался, чтобы мир особенно поразился свадьбе Белогуна, пусть даже тот решил бы давать бал целую неделю и черт знает какие развлечения устроил; до людей, проживающих далее сотни миль, вести о событии не имели шанса дойти. Но для Белогуна, что было повсеместно известным, центром мира являлся город Керак, а миром считались его окрестности в относительно небольшом радиусе.

Оба они с Лютиком приоделись так элегантно, как только могли и сумели, Геральт даже по такому случаю приобрел новенькую куртку из телячьей кожи, причем, похоже, здорово переплатил. Что касается Лютика, то сперва он объявил, что чихал на королевскую свадьбу и участия в ней не примет. Поскольку хоть и оказался в списке гостей, но лишь как родственник королевского инстигатора, а вовсе не как мировой славы поэт и бард. И ему даже не предложили выступить. Лютик счел это неуважением и обиделся. Как обычно у него, обида продержалась недолго, неполных полдня.

Вдоль всей петляющей по склону холма дороги ко дворцу были расставлены мачты; на них, лениво качаемые бризом, висели желтые флажки с гербом Керака, лазоревым дельфином nageant, с красными плавниками и хвостом.

Перед входом на территорию дворца их ждал родич Лютика, Ферран де Леттенхоф, в сопровождении нескольких королевских гвардейцев в цветах гербового дельфина, то есть в синем и красном. Инстигатор поздоровался с Лютиком и подозвал пажа, который должен был сопровождать поэта и провести его на место представления.

– А вас же, милсдарь Геральт, попрошу следовать за мной.

Они прошли боковой парковой аллейкой, миновав явно хозяйственную часть, ибо оттуда доносились как звон кастрюль и кухонных принадлежностей, так и мерзкие ругательства, которыми кухмейстеры поливали поварят. Ну