Ловец Мечей - Кассандра Клэр
Принц улыбнулся, слишком быстро, слишком лучезарно. И при виде этой искусственной улыбки Кел понял: Конор что-то скрывает.
– Я должен был сразу заплатить Беку, но оказался слишком упрям. Я не хотел, чтобы он подумал, будто может угрозами вынудить меня отдать деньги. Может быть, если бы я… – Принц тряхнул головой. – Мне все это очень не нравится, но ничего не поделаешь. Я найду деньги, и мы забудем об этом.
– Где ты найдешь деньги, Кон? – тихо спросил Кел. – Ты же сказал, что у тебя нет такой суммы.
– Я не говорил, что не смогу раздобыть деньги. Я сказал, что это будет нелегко. – Конор небрежно взмахнул рукой, и сапфир в его печатке сверкнул в лучах солнца. – А сейчас брось думать об этом и не тревожься, иначе будешь выздоравливать еще месяц, а я этого не потерплю. Мне нужен мой Ловец Мечей. Последние три дня ты нагонял на меня адскую скуку.
– Разве? Не верю, – слабо улыбнулся Кел.
Он не мог собраться с мыслями. У него возникло такое чувство, как будто он собрался в кругосветное путешествие, а ему внезапно сообщили, что дальше Узкого Перевала он не поедет. Кел знал, что ему не привиделось это выражение лица Конора, горечь в его голосе. Но боль, терзавшая тело, мешала ему сосредоточиться.
– Келлиан, мне известно из достоверных источников, что в течение последних семидесяти двух часов ты блестяще изображал выброшенную на берег форель. Мне было так скучно, что пришлось позвать Фальконета и изобрести новую игру. Я назвал ее «комнатная стрельба из лука». Тебе понравится.
– Знаешь, я так не думаю. Мне нравится проводить время в комнатах и нравится стрельба из лука, но совмещать эти две вещи, по-моему, неразумно.
– Ты знаешь, что убивает все веселье? Разум, – заметил Конор. – Тебя часто приглашали на попойку, участникам которой предписывалось бы вести себя разумно? Кстати, раз уж речь зашла о попойках – не хочешь выпить, прежде чем я позову доброго доктора? – предложил Конор и потянулся за пастиссоном. – Но я должен тебя предупредить: Гаскет не советует смешивать морфею с алкоголем.
– В таком случае я обязательно выпью, – сказал Кел, задумчиво глядя на то, как Конор наливает в бокал мутную зеленую жидкость.
Рука принца дрожала совсем чуть-чуть, и Кел знал, что никто, кроме него, не заметил бы этого.
Арам отличался от других стран. В других странах люди, занимавшиеся магией, становились жертвами королей-чародеев, которым нужна была энергия для камней-источников. Но жители Арама могли свободно пользоваться гематри для того, чтобы улучшить свою жизнь. У королевы не было желания присваивать эту магию, а свое могущество она использовала только для того, чтобы помогать народу. По базарным дням люди Арама собирались у ступеней дворца, Адасса выходила к подданным и исцеляла страждущих при помощи гематри и заклинаний. Вскоре народ полюбил новую королеву; ее называли доброй и справедливой правительницей.
«Рассказы о королях-чародеях», Лаокант Аурус Иовит III
Глава 10
Пятьсот лет назад в Кастеллане разразилась эпидемия Алой Чумы, в результате которой погибла почти треть населения города-государства. Все врачи, и Лин в том числе, обязаны были знать историю эпидемии. Тела умерших сжигали, как требовал обычай, и ядовитый дым отравлял живых; в конце концов люди начали падать замертво на улицах.
Валис Аврелиан, который в то время правил Кастелланом, запретил сжигать покойников. Вместо этого повелел сбрасывать тела в ямы и засыпать негашеной известью. Вскоре эпидемия прекратилась – хотя Лин часто думала, что это произошло по естественным причинам, а вовсе не из-за действий короля. Как бы то ни было, заслугу приписали Валису, а его портрет с тех пор красовался на монетах в десять крон. А в городе появились участки, на которых была запрещена застройка, поскольку по закону нельзя было возводить здания на местах захоронения. Ямы с телами засыпали слоем земли, на которой высадили деревья и цветы, а дома, окружавшие эти зеленые «сады», существенно выросли в цене.
Среди них был и Черный особняк.
Особняк стоял здесь с незапамятных времен. Он находился в северной части Алой площади (которая, несмотря на свое название, была вовсе не алой, а зеленой) – огромный дом из матового черного камня с куполом, двумя большими террасами и высокими узкими окнами. Поверхность необычного мрамора поглощала свет вместо того, чтобы отражать его. Все в Кастеллане знали, как выглядит особняк; все слышали о красной двери, словно выкрашенной кровью. Все знали, кто там живет и, как считалось, жил всегда.
Король Старьевщиков.
У Лин участился пульс, когда они с Джиан вышли из кареты и приблизились к черному зданию. Она оставила мысль о бегстве и больше не спорила. Она не любила, когда ее обманывали, но не могла справиться с любопытством. Наверное, думала Лин, каждому жителю Кастеллана хочется узнать, что скрывается за стенами Черного особняка. Дом Короля Старьевщиков интересовал горожан не меньше, чем интерьеры Маривента. Но ей, Лин, на протяжении трех дней довелось побывать и в особняке, и во дворце. Она прикоснулась к своей новой броши. В последнее время в ее жизни происходили удивительные события.
Огромную парадную дверь особняка охраняли два стража в черном. Когда Джиан поднялась по ступеням, они кивнули. На двери висел бронзовый молоток в виде сороки, но Джиан не воспользовалась им. Она сняла ожерелье, открыла дверь золотым ключом и повела Лин внутрь.
Против ожиданий, внутри оказалось довольно светло. Стены были отделаны полированными деревянными панелями, с потолка свисали механические масляные лампы – карсели. Сразу за дверью начинался длинный коридор, который напоминал туннель, ведущий в сердце горы. Толстый ковер с темно-синими, зелеными, алыми и желтыми узорами заглушал шаги.
– Что вам известно о Короле Старьевщиков? – спросила Джиан, когда они шли по коридору.
По обе стороны от них находились двери. Все они были закрыты. Лин про себя гадала, что же за ними скрывается.
– Наверное, то же, что и всем прочим. Что он знаменитый преступник… что-то вроде того.
Джиан нахмурилась.
– Королю не нравится это слово, так что я бы не советовала употреблять его здесь.
– Какое слово, «преступник»?
Интересно, как он сам себя называет, подумала Лин. Глава гильдии правонарушителей? Магнат беззакония?
– О нет, против этого он вовсе не возражает. Он возражает против того, чтобы его называли «знаменитым». Ему кажется, что это чересчур претенциозно.
Они вошли в просторное помещение с наклонным потолком, в котором было прорублено несколько окон. Посередине пола, отделанного черными
