Брюсова жила - Василий Павлович Щепетнёв
– А эта… Диана Васильевна?
– И ей не под силу
– Тогда в чем же смысл?
– Я взял не чашу, я взял капельку. Окунул в чашу старый полтинник, сколько он впитал магической энергии, столько и взял, – с этими словами Корнейка достал из-за пазухи монету на снурке.
С виду она какой была, такой и осталась.
– И много в этой капельке?
– Соразмерно силам. Диана Васильевна взяла бы куда больше. Но и мне кое-что удалось.
– А что ж ты про нас забыл? Или Пирогу зарядил тоже?
– Нет. Штука такая. Можно зарядить один лишь раз, после чего Чаша закрывается. Надолго.
– На год?
– На двенадцать лет. Так что Диане Васильевне придется уйти, несолоно хлебавши. Ну, конечно, я бы мог не свой медальон зарядить, а пироговский, только извини, друг Пирог…
– Тебе нужнее?
– Только потому, что я могу с этим управится. А ты – нет. И потом. Я же сказал – заряжается соразмерно силам. Твои магические силы, друг Пирог, невелики, так что и заряжать-то нечего…
– Я и не претендую, – но видно было: Пирог немного обиделся.
– Не обижайся, – сказал Корнейка. – Ну, представь, есть хорошие струны для хорошей скрипки. Согласись, скрипачу они нужнее, чем стрельцу.
– Что ж, такова наша стрелецкая доля.
– Время в колодце стрельцу много дает. Все равно, что интенсивные спецкурсы. Ты, брат Санька, чувствуешь, нет?
– Чувствую. Просто я думал, что сам расту. Совершенствуюсь, в смысле.
– И это, конечно, тоже. Но колодец заряжает хорошо.
– Значит, если ещё раз в него спустится…
– Нет. Один раз действует. Вернее, один раз в двенадцать лет.
– Что за срок такой – двенадцать лет?
– Взаиморасположение небесных светил…
– Она что, и в самом деле, наука? – поинтересовался отходящий от обиды Пирог.
– Она?
– Астрология.
– В руках ученого наука, в руках обманщика – обман. Но я не астрологию имел ввиду. Астрономию. Притяжение звезд и планет.
– Да, – вспомнил Санька, – она, сестра Ивана Грозного, тебя лицеистом назвала. Почему?
– Школу нашу – ну, я рассказывал, – ещё лицеем называют.
– Как у Пушкина?
– Вот-вот. Она, школа, международная, и потому для многих лицей – понятнее. Опять же Диане Васильевне лицей ближе.
– А она про него знает, про лицей? То есть, где он находится?
– Вряд ли. Лицей время от времени меняет место. На всякий случай. Да и растет он потихоньку.
– Растет… – вздохнул Пирог. Вздохнул потому, что расти, не расти, Пирогу в нем места нет. Санька и сам так думал, оттого-то и понял вздох.
– Вы, друзья, не переживайте. Многие из лицеистов мечтали бы стать стрельцами.
– То есть как это – мечтали бы? А ты?
– Я – исключение. Да и пределы моего развития, как стрельца, невелики. Вы скоро меня обгоните.
– Да ну!
– Не сегодня, не завтра, нет. А вот годика через два мне с вами уже не тягаться.
– Прямо здесь, в Лисьей Норушке сидючи, и обгоним?
– Нет. Сидючи – нет.
– Значит, нам в странствующие рыцари записаться, или как?
– Или как. В школу Стрельцов.
– А ну, как дома не отпустят?
– Почему. Отпустят. Придет бумага из военкомата, есть-де место в подготовительном военном училище с расширенным изучением ряда предметов – иностранных языков, радиотехники, программирования и прочего. Дает полное среднее образование, и в армию поступать по желанию. На полном гособеспечении. Каникулы, как у всех, проезд до дома бесплатный. Отчего ж не согласиться? Хорошая школа любому пригодится. Райвоенком лично привезет.
– А как там, в стрелецкой школе? Как в суворовском училище?
– Ну, суворовские училища бывают разные, но вообще-то немного по-другому. Шагистикой и церемониалом занимаются мало и только факультативно. По желанию то есть.
– Кто ж желает?
– А это вроде актерского мастерства, художественной самодеятельности. Парад – красивое зрелище. И внушающее. Иногда хороший парад может войну предотвратить. Но вообще-то учиться придется много. Теория и практика бок о бок. Рукопашный бой, полеты на всем, что летает, даже на крыльях
– Крыльях?
– Вроде дельтаплана, на планетах с малой гравитацией…
– Погоди, погоди, – остановил Корнейку Пирог. – Каких планетах?
– Сначала на ближних.
– Мы что, в космос летать будем?
– А как же иначе? Школа Стрельцов – она в космосе. Как и Лицей. Потому его Звездным Лицеем и зовут.
– А… Ты говорил – на Урале?
– На Урале – филиал. Для подготовленных. А готовят на центральной базе, которая в космосе.
– В космосе – это на Марсе?
– Это в поясе Койпера.
– Где-где? – переспросил Санька но объяснил ему не Корнейка, а Пирог:
– Пояс Койпера, что недавно открыли. Десятки малых планет, далеко, дальше Плутона.
– Гораздо дальше, – подтвердил Корнейка. – На самом деле их тысячи. Да и не такие уж и малые встречаются: с Марс, с Меркурий.
– А атмосфера?
– Мы ж внутри живем. Нормальная атмосфера, правда, до Земной далеко, скажу честно. А снаружи – купола.
– Но ведь холодно?
– Предрассудки. В эндопланетных мирах проблема скорее с отводом тепла, чем с холодом.
– Туда в одну сторону, поди, лет десять лететь.
– Почему десять? Обычной каравеллой два месяца, экспрессом – четыре дня. И уже во время полета начнется учеба.
– Ты, Корнейка, сейчас словно вербовщик-крепкосел, – сказал Санька.
Корнейка не обиделся.
– Не крепкосел, но да, вербовщик. А как иначе? Оно, конечно, хотелось бы жить мирком да ладком, но ведь не получается. Жучары в покое не оставят. А не жучары – другие найдутся. Земля – очень лакомый кусочек.
– Я думал, дело в Норушке, ну, в Чирках, в Захарьинке…
– А Чирки разве на Марсе? Тут дело сложное, но в принципе каждый хочет всю Землю целиком взять. Но для начала согласен и на Чирки с Норушкой. Как плацдарм.
– Чирки с Норушкой…
– И на Яблоневку. И на Кайрам-Али. И на Кляйнвальде. И на Бангор-таун. И ещё на тысячи деревень, сел и маленьких городов.
– Чем же им большие не глянулись? – сказал Пирог.
Корнейка промолчал. Вместо него ответил Санька:
– Большие – они уже захвачены.
– Скорее, поделены. По эту сторону Москва-реки – эти, по ту – те, – сказал, наконец, Корнейка.
– Кого – эти и те?
– Это я для примера. Не надвое поделена Москва, больше кусков. И перемирия там нет, идет война, но ползучая. Поскольку если кто особенно вылезет вперед, другие дружат против него.
– Москва?
– И это для примера. Берлин, Рим, Токио – много разделенных городов. Но все больших, огромных. Маленькие городки норовят заглотать целиком. А уж деревеньку проглотить – тут каждый считает себя в своем праве. Кто смел, тот и съел.
– А Москва, – подал голос Пирог, – Москва куда смотрит? В смысле – правительство?
– А правительство
