Тысяча эпох. Искупление - Адела Кэтчер
– Надо будет составить список видов смертей, каких мне уже успели пожелать, – сказал он, попытавшись включить его. – А, он сел…
Фа Линь, все это время неотрывно наблюдавший за ним со своего места, медленно произнес:
– Я сейчас тебе еще больше вариантов назову, меня никто не переплюнет. Скажи мне, какого хрена ты опять влип в какую-то историю?!
Ван Цин невозмутимо пожал плечами:
– Не люблю, когда девушек на моих глазах протыкают ножом. Не мой вид контента. Я полагаю, все тут уже в курсе этой истории?
Фа Линь покраснел до корней волос буквально за секунду.
– Ты еще шутить вздумал! И вот тебе благодарность от этой продажной…
Ван Цин выразительно вскинул бровь, и его брат замолчал, опять покосившись на Го Юна.
– Не спеши с выводами, – сказал Ван Цин, постучав севшим телефоном по раскрытой ладони. – Неизвестно, почему она это сделала.
– Да мне насрать!
Доктор Фа переводила взгляд то на одного, то на другого, потом сжала пальцами виски.
– Мальчики, перестаньте.
Ван Цин сел на кровать рядом с Лун Анем и, посмотрев несколько секунд на свой телефон в руках, поднял глаза.
– Так, а теперь серьезно. У меня ко всем вам будет просьба. И она очень простая. Уверен, вы справитесь, – он сделал паузу, дождавшись, пока все собравшиеся, даже Го Юн, посмотрят на него. – Ничего не делать!
Фа Линь нахмурился.
– И это твой план?
– Совершенно верно!
Доктор Куан встала с пола и тоже скрестила руки на груди, скопировав позу Фа Линя.
– Ты опять начинаешь? – строго произнесла она. – Тебе вроде уже не пять лет, чтобы на любые попытки помочь кричать «я сам».
Ван Цин вздохнул, зажав между ладоней телефон.
– Именно. Мне не пять лет. И вам тоже. Дайте мне несколько дней, мне нужно подумать.
– Пока ты будешь думать, тебя сожрут живьем, – сказал Фа Линь.
– Я невкусный, – улыбнулся Ван Цин и посмотрел на Лун Аня. – Хоть ты понимаешь, что я прав, Лун Ань?
Он понимал. Не нужно было знать Ван Цина всю жизнь, чтобы догадаться, что он пытается держать всех, кто ему дорог, подальше от этой истории. Именно поэтому он просит не вмешиваться до тех пор, пока сам не решит, что делать и как поступать. Он любил опасности, любил все, что окутано тайной и загадками, но всегда работал один. И теперь, когда против него выступили те, кто его поддерживал, Ван Цин собирался идти тем же путем – разбираться с этим в одиночку. Неизвестно, как далеко может зайти в своей мести Го Пин и на что он способен. Лун Ань и сам собирался найти о нем побольше информации, прежде чем совершать какие-то шаги.
– Ты не должен делать все это один, – произнес он.
Ван Цин встретил его взгляд, когда Лун Ань повернул к нему голову. У него уже подсыхали волосы, которые теперь не желали нормально лежать. Он протянул руку и похлопал Лун Аня по предплечью.
– Не буду. Мне просто нужно время. Хорошо?
Лун Аню показалось, что он спрашивает именно его, хотя вокруг были другие люди, которые напряженно смотрели на них.
Он коротко кивнул.
– Хорошо.
Ван Цин улыбнулся еще шире.
– Спасибо, Лун Ань, – он откинулся назад, прижавшись лопатками к стене, к которой была придвинута кровать, и поднял руку с зажатым в пальцах телефоном: – Ну что, кто будет составлять список вариантов моей страшной кончины? Или вы уже все прочитали без меня?
Фа Линь раздраженно мотнул головой и посмотрел на собственный смартфон, у которого опять зажегся экран. Кто-то звонил.
– Ты точно сумасшедший.
Ван Цин коротко рассмеялся, а потом перевел взгляд на прикроватный столик, стоявший у изголовья с его стороны. На нем лежал его раскрытый ноутбук. Он дотянулся до него, чтобы вывести из спящего режима. Лун Ань увидел на экране поставленную на паузу запись с их похода в пещеры.
– Ладно, давайте собираться по домам, – услышал он голос доктора Куан.
Комнату наполнили звуки шагов и тихое шуршание одежды. Лун Ань не отводил взгляда от Ван Цина. Тот, посмотрев некоторое время на застывший кадр с момента, когда обнаружил на дне озера наконечник стрелы, устало прикрыл глаза. Улыбки на его губах уже не было.
* * *
– Учитель! Фа Шэньхао! – Ван Сяоши уже в который раз звал Старейшину Фа и друга, но никто не отзывался. Голос уже срывался на хрип, но он продолжал кричать.
С Лун Байхуа и его младшим братом они разошлись несколько дней назад после битвы в пещере. Когда они уже готовы были встретить смерть, понимая, что силы иссякают, а наемники, выследившие выживших из семьи Лун, все продолжают натиск, их внезапно оставили в покое. Проведя в пещере, чтобы оправиться от ран и восстановить силы, еще пару дней, они выбрались наружу. Никто их не преследовал.
Ван Сяоши с тяжелым сердцем понимал, что не остался незамеченным в пылу этой битвы – наемники явно поняли, кто его Учитель, так что скорее всего его соученикам и Фа Шэньхао грозила опасность. Раненый Лун Байхуа и Лун Чэнь приняли решение искать убежища у других школ и семей, а Ван Сяоши поспешил домой.
Как он ни надеялся, как ни старался успеть вовремя, чтобы предупредить об измене советника Го, все оказалось тщетным. Дома ждали лишь кровь, смерть и разруха. Наемники знали свое дело, умели мстить и запугивать. Ученический зал был разгромлен, а большая его часть оказалась сожжена. Кашляя от запаха гари, Ван Сяоши искал хоть кого-то, кто выжил, но находил лишь обезображенные от пожара тела слуг и соучеников.
– Фа Шэньхао! – крикнул он снова, но никто не отозвался.
От страха за друга ноги приросли к пепелищу, и Ван Сяоши опустился на колени, обхватил раскалывающуюся голову руками. Он был ранен, изнурен долгой дорогой и внутренне обмирал от ужаса из-за случившегося. Что это, если не начало войны?
Взгляд упал на маленькое бездыханное тело птички. Все перья были перепачканы сажей. Ван Сяоши взял вьюрка в ладони и погладил безвольно свисавшую крошечную головку. Что в этом хаосе забыл этот несчастный пернатый, которого он излечил на уроке год назад, он не знал.
– Фа Шэньхао! – окончательно срывая голос, громче прежнего закричал Ван Сяоши. Он вскочил и побежал к гостевым покоям. Они остались нетронутыми, так как там никто не жил.
Ван Сяоши вошел внутрь. Комната, где когда-то во время визита останавливался Лун Байхуа, выглядела точно так же, как тогда. Казалось, все это произошло бесконечно давно. Сердце надсадно билось в груди, полученные
