Тень Серафима - Наталья Сергеевна Корнева
Но для чего правитель надел древние «Когти Ворона» для визита в девятую башню, да еще так демонстративно? Как только можно открыто носить такие драгоценности – они должны храниться в великой тайне, за десятью замками… откуда вообще они взялись у лорда Ледума? Вопросы, на которые Себастьян не знал ответа.
Но одно он мог сказать совершенно точно: по сравнению с могуществом этих камней магия абсолютного большинства заклинателей Бреонии – не более чем ярмарочные фокусы.
По достоинству оценил Себастьян и великолепный клинок: легендарный меч-призрак! Ювелир мог видеть сейчас только его рукоять и ножны, но и они говорили о многом.
– Когда окажешься свободен, ты сразу поймешь это, – равнодушно разъяснил правитель, наконец сочтя нужным что-то сказать. – До тех пор, пока Игра ведется и обязательства не погашены, ты принадлежишь дракону.
* * *
Непрошеный гость был, мягко сказать, мало обрадован такими новостями. Он ничего не сказал, но на лице промелькнуло столь красноречивое выражение, что лорд Эдвард помимо воли рассмеялся.
Взгляд правителя немного смягчился. Как ни странно, пленник вызывал интерес и даже некоторую симпатию, хотя непредвиденный приход его сулил одни только неприятности.
Глаза ювелира были зелены и опасны. Настолько опасны, что тот сам едва ли подозревал об этом. Почти наверняка он не осознавал до конца, кем рожден, но наметанный взгляд лорда Эдварда немедленно оценил возможный потенциал полукровки.
Да что там говорить, если, предупрежденный минералами об очередном нежданном визитере и готовый к его появлению, лорд Эдвард лишь на какую-то долю секунды сумел опередить его! Конечно, ювелир тоже был настороже, но все же… Он успел вскинуть левую руку с револьвером, точно прицелиться, большим пальцем взвести курок и почти до конца нажать на спусковой крючок… на котором и застыл указательный палец, парализованный отсутствием сигналов мозга.
Он успел слишком многое, прежде чем сработали алмазы! А меж тем, это самые совершенные и наиболее быстро откликающиеся драгоценные камни.
Хорошо еще, что револьвер был не самовзводный – эти хоть и проигрывают моделям одиночного действия в точности стрельбы, зато позволяют сэкономить пресловутые доли секунды, которые иногда так важны.
Несомненно, грубой физической силы в ювелире было не очень-то много, зато реакции оказались выше всяких похвал: ловкости, скорости хватало с лихвой, хоть отбавляй. Они достались в наследство от таинственной и малочисленной расы сильфов, так же, как и способности к ускоренному самовосстановлению. Сгенерированный алмазами разряд прошел сквозь мозг, вызвав кратковременный паралич тканей и органов, а ювелир будто и не заметил. Непродолжительный обморок – вот и все, чего удалось добиться.
А ведь простой человек после воздействия такой силы приходил бы в себя не меньше недели. Взрослый и совершенно здоровый человек, конечно же.
Когда Кристофер предложил привлечь для поиска пропавшего «Глаза Дракона» знаменитого Серафима, правитель, если говорить откровенно, отнесся к идее скептически, хотя и дал разрешение претворить ее в жизнь. Теперь же он ясно видел, на что способен Себастьян. Кристофер не подвел его и не ошибся в выборе. Теперь и сам лорд был бы не прочь иметь в распоряжении такого человека.
Однако заполучить его будет непросто.
Правитель хорошо изучил подобных Себастьяну: такие не согласны так просто расстаться со своей эфемерной свободой. Люди никогда не будут равны, что бы там ни болтали философы. Лорд Эдвард хорошо усвоил эту простую истину, но некоторые упорно закрывали на нее глаза, отказываясь признать: они лишь исполнители, люди второго сорта. Эдаких идеалистов не принудить силой, они слишком прямолинейны и упрямы, чтобы покориться. Сломаются, но не согнутся.
Здесь нужно действовать хитрее. Не стоит открыто покушаться на высшую ценность бунтарского духа – независимость. В обмен на верную службу правитель готов был позволить строптивцу тешить себя любыми иллюзиями, какие только взбредут в голову.
Но не сейчас. Лорд Эдвард взял на заметку это желание, чтобы вернуться к нему позднее.
Ирония судьбы: многие мечтают о его покровительстве, но мало среди них по-настоящему достойных и полезных. Таких приходится добывать, иногда с трудом. В будущем, когда освободится достаточно времени, он сможет поразмыслить над наилучшим и скорейшим осуществлением своего плана. И сперва запросит подробнейшую информацию о Серафиме у Винсента и у Кристофера.
Самое скверное то, что заинтересовавшего его сильфа-полукровку ненароком втянули в опасные Игры бессмертных, а в намерениях правителя не значилось переходить дорогу старейшей расе. Можно было только ждать исхода Игры.
– Не думай, что ты первый смертный, попавший в эту ловушку, – мягко произнес лорд Эдвард, хотя слова его были сомнительным утешением. – Помимо воли ты вовлечен в Игру, но в ней ты всего лишь пешка. Смирись со своей судьбой. В твою ауру вплетена золотая драконья нить, и с каждым вдохом она врастает все крепче, образуя энергетическую связь. Сколько времени дал ящер, прежде чем ты полностью окажешься в его власти? Я вижу, как оно истекает. Ты уловлен в сети. Совсем скоро дух твой не сможет разорвать эти путы, даже после смерти. Убивать или удерживать отмеченного драконом я не стану. Сознательное вмешательство в Игры бессмертных чревато несчастливым сплетением нитей времени и судьбы. Я отпущу тебя, не причинив никакого вреда, не нарушив причинно-следственных связей реальности. Как если бы ты пришел чуть позже и не застал меня.
* * *
Себастьян с удивлением слушал речь правителя, который неожиданно сменил резкий тон на благожелательный. Надо же – высокорожденный аристократ снизошел до разговора с низшим. В этом кроется какой-то подвох.
– Благодарю, лорд-защитник. Но ведь я еще могу успеть разгадать чертову загадку? – осторожно уточнил Себастьян.
– Попробуй, – пожал плечами лорд Эдвард, с сомнением оглядывая пленника. – Но это мало кому удается. Будь готов к тому, что потерпишь поражение. Бороться с древними ящерами тяжело: они хитры, могущественны и безжалостны. Они не упускают добычу. Не знаю, что имел в виду твой дракон, но лучше поищи это в другом месте, пока есть время. Поверь, здесь нет ничего твоего, что ты хотел бы вернуть.
Себастьян и сам так думал. В старой мельнице не оказалось ничего примечательного, кроме лорда, с которым дракон, вероятно, нарочно стравил его.
– Если все же вздумаешь вернуться, умрешь. Стражам приказано убивать всякого, кто, независимо от мотивов, проникнет внутрь. Им драконьи Игры уже не страшны… полагаю, сам знаешь почему.
С этими словами энергетическое поле правителя свернулось блестящими змеиными кольцами и вновь разгладилось, оставив после себя лишь расходящееся голубоватое мерцание. Подобно кругам на воде, оно быстро пропало, не сохранив следов и какого-либо напоминания о
