Андрэ Нортон - Рыцарь снов Мохнатая магия
Кори положил сэндвич на сидение и на негнущихся ногах выбрался из джипа. Он прикусил нижнюю губу, пальцы сжались в кулак. Мальчик осторожно направился в сторону скалы, однако в этот раз без подзорной трубы. Нет, он не будет рассиживать вдалеке и глядеть в неё, он… он пойдёт туда!
Его ходьба перешла в бег, когда он понял, что должен поспешить, пока он полон решимости, а иначе ему придётся бесславно возвращаться к джипу. Он бежал с опущенной головой, глазами уставившись в землю, и небольшой ручей служил ему проводником, указателем к большему потоку.
Мальчик пробежал мимо скалы, и высокая трава захлестала по ногам. Всё это время он прислушивался, надеясь уловить тот звук, что издавал танцор. Однако услышал лишь далёкий крик какой-то птицы.
Кори попетлял среди высокого кустарника и почти упал, когда зацепился носком за какой-то корень. Ему еле удалось удержаться на ногах. Однако это научило его быть более осторожным, и он снизил скорость и огляделся. Почему-то, несмотря на то, что он теперь довольно далеко убежал от джипа, который, похоже, остался его единственным убежищем в этом внезапно ставшим полным опасностей мире, мальчик почувствовал себя лучше. Солнце было столь же ярким, сколь и жарким, а тишина наверняка свидетельствовала о том, что танцор ушёл.
Мальчик вышел между двух кустов на берег ручья и понял, что скорее благодаря случаю, а не какому-либо плану он оказался у воды прямо перед тем местом, где пили бизоны. Речушка казалась мелкой. И была такой ясной, что он мог видеть в ней небольших рыбёшек. К тому же рядом нашлось несколько камней с сухими верхушками, наводя на мысль о каком-то подобии переправы.
Кори сел, мигом стащил с себя ботинки и носки, потом забил носки внутрь ботинок. Взяв их в одну руку, он прыгнул на первый из камней. Вода плеснула чуть выше его пальцев и оказалась такой холодной, что он судорожно вздохнул. Однако следующий камень и ещё один за ним были полностью сухими. И вот он уже на другой стороне.
Берег здесь был глинистый, с хорошо отпечатавшимися на нём следами. Он не стал надевать ботинки, а сразу пошёл дальше, осторожно ступая, но несколько острых кусочков гравия заставили его подпрыгнуть, прежде чем он достиг тех следов. Отпечатки точно остались от копыт, мальчик не сомневался в этом, хотя и не был следопытом. И не очень давно. Однако он не мог сказать, чьи они: оленя или бизона.
Кори присел на обтрёпанное погодой бревно, чтобы снова надеть ботинки. Это заняло непривычно долгое время, но вот он всё-таки покончил с этим делом. Здесь побывали какие-то копытные животные, однако сможет ли он найти хоть какой-нибудь след танцора в маске, если станет искать дальше?
Ему этого не хотелось. Однако мальчик встал и заставил себя повернуться лицом в том направлении, сделал один шаг, потом ещё один…
Трава была такой высокой… Кори приостановился. Эта трава раскачивалась, и не из-за ветра. Кто-то двигался в о ней в направлении реки, в его сторону! Он сделал шаг назад и ноги его заскользили по глине. Как до этого он упал в расщелину, так и теперь он свалился в реку, и вокруг него заплескалась холодная вода, когда он уселся, погрузившись по пояс в поток прямо под бережком.
Какое-то время он сидел так, пребывая в непонятном оцепенении. А потом новый звук с берега возвратил его внимание к склону, где остались отпечатки копыт. Жёлто-коричневая голова с резко выдававшимися ушами, жёлтые глаза, уставившиеся на него, морда, показывавшая язычок, бегающий в усеянной клыками пасти…
Кори пронзительно закричал. Да он и не смог бы сдержать этот вопль паники. Он бросился прочь от берега и того, что стояло там, снова плюхнувшись в воду, каким-то образом вскочив на ноги и рванувшись вперёд, рассчитывая, что между ним и зверем останется промежуток воды.
Мальчик огромными прыжками нёсся к противоположному берегу, бежал, не смея оглянуться, чтобы посмотреть, преследует ли его эта тварь. Это не был танцор в маске; короткий быстрый взгляд, торопливо брошенный им, указал ему на это. Настоящий волк — койот — огромный четырёхногий охотник стоял там, глядя на него. Самое худшее, что только могло нарисовать ему воображение, теперь, казалось, пробудилось к жизни.
Когда Кори подбежал к подъёму на пути к концу долины, где находилась хижина, он мог лишь судорожно, с присвистом глотать воздух. Телефон в хижине… что там говорил дядюшка Джаспер — что кто-то приедет, если он позвонит?
Вода нещадно хлюпала в ботинках, когда он, пробираясь вверх по склону, обнаружил, что из-за их необычно высоких каблуков трудно удерживать равновесие. Мальчик хватался за кусты и даже за огромные пучки травы, чтобы тащить себя вперёд. Потом он обежал кругом скалу, с которой смотрел в подзорную трубу, увидел хижину и джип впереди и бросился изо всех оставшихся сил к долгожданному островку безопасности.
Однако добравшись до джипа он услышал ржанье какой-то лошади. Кори повернул голову и бросил безумный взгляд на загон… Дядюшка Джаспер… Нед… кто-то…
Прямо перед ним стояла какая-то лошадь. Яркие пятна аппалусской породы наполовину скрывались сверкающим навахским одеялом, наброшенным вместо седла. Лошадь не была привязана и стояла со свисающими вниз поводьями.
Кори, задыхаясь, повернул голову дальше. На крыльце хижины отдыхал на плотно прибитой земле всадник. Несмотря на жару дня, на нём было ещё одно ярко сверкающее одеяло, наброшенное как плащ на плечи. Он сидел, скрестив ноги в мокасинах, а солнце сверкало на его штанах из лосиной кожи, покрытой бахромой и бусинами.
Танцор?
Но когда Кори взглянул на его лицо, он уже не был ни в чём уверен. Мальчик никогда прежде не видел такого старого человека. Тёмная кожа, покрывавшая широко выдававшиеся скулы, была исполосована огромными морщинами, подбородок резко выпирал вперёд, соответствуя крутому излому огромного носа.
Волосы, седые и длинные, были переплетены с кусочками пушистой шкуры, образуя косички, которые свешивались на прикрытую одеялом грудь, и каждая косичка заканчивалась увенчанной бусинкой кисточкой желтоватого меха. Глубокие морщины лица пересекали мазки жёлто-красного цвета — может, краски? — которые резко выделялись на его обветренной коже.
Глаза, которые почти что скрывались среди морщин, — Кори не мог даже по-настоящему рассмотреть их — похоже, повернулись к нему. И под этим пристальным взглядом Кори попытался взять себя в руки, всей душой ощущая внезапно охвативший его огромный стыд, подобного которому он никогда не испытывал. Он стоял так, неподалёку от джипа, снова и снова переживая не только по поводу паники, в какой он выбежал на поляну, но и по поводу своей промокшей одежды.
