По серебряному следу. Дворец из стекла - Корнелия Функе
Джекоб пнул ногой безупречно серую стену, хотя от этого еще больше чувствовал себя беспомощным идиотом. Как тогда, Джекоб. Та же бессильная ярость, с которой он, едва ли двенадцати лет от роду, громил покинутый кабинет отца. Но тогда, в приступе этой бесцельной злобы, он, по крайней мере, нашел записку, открывшую ему зеркало. Никакой перспективы на подобное чудо в этом склепе для живых нет. Да, вот подходящее название для новой тюрьмы Кмена.
– Что думаешь, Бесшабашный, твой нефритовый брат уже на пути сюда?
Голос раздался из камеры-ямы по левую руку от него. Он слышал его и раньше, в других застенках, где еще были лица. Но, даже не видя лица, было понятно, что он принадлежит человекогоилу. Их голоса были выше, чем у гоилов, но грубее, чем людские. Так звучал голос Уилла, с тех пор как в коже у него пророс нефрит.
– Думаю, охотник за сокровищами с нашим братом не разговаривает, Марс.
Ага, вот и имя. О Марсе Джекоб уже слышал. Предводители восставших человекогоилов любили брать имена древних богов. Марс был предводителем почти пятитысячной армии, что, мародерствуя, кочевала по северным территориям гоилов. Возникло уже около дюжины таких банд, все численностью свыше тысячи человек и печально известные своей жестокостью. Абсолютное бесстрашие и колоссальная физическая сила, дарованные проклятием Феи, превращали их в опасных противников. Слишком уж хорошо помнил Джекоб схватку с Уиллом в императорском дворце Виенны. Шансов у него не было. Но Кмен, будучи выдающимся стратегом, успешно одолевал их с помощью им подобных. Гоилы с самого начала брали человекогоилов в свои армии, в то время как люди безжалостно преследовали созданный проклятием Фей новый вид, а тех, кто пытался вернуться к прежней жизни, сжигали живьем.
– Что ты имеешь против нас, Бесшабашный? – По голосу Марса было понятно: он привык, что ему отвечают. – Твой брат – один из нас.
Его брат. Что бы они сказали, поведай он им, что отец Уилла – бессмертный, а сам он из другого мира? И почему бы уж заодно не рассказать им и о зеркале? Это обеспечит его миру еще больше восхитительных визитеров.
– И все-таки, Марс, я вас терпеть не могу! – крикнул он в сторону решетки. – Не выношу что вас, что гоилов.
Раздавшийся в ответ смех он заслужил. Лиса благодаря Уиллу преодолела свою неприязнь к гоилам, а для него они так и оставались иными, и Бастард только подлил масла в огонь. «Они тебя пугают, – как-то сказала ему Лиса, когда он пытался объяснить свое отвращение. – Гоилы похожи на тебя, но сильнее и выносливее, и раскусить их тебе не так легко, как других людей. В глубине души ты восхищаешься ими, но никогда в этом не признаешься». Очевидно, она права. Она чаще всего права.
Джекоб опустился на корточки и прислонился спиной к стене. В камерах было жарко и душно, как в печах деткоежек, но окружающий со всех сторон камень давал хоть немного прохлады.
– Мы тоже ищем твоего брата, Бесшабашный! – крикнул Марс. – Хоть ты и роскошная приманка… мы найдем его раньше, чем Кмен. Мы сделаем нефритового гоила нашим королем, он объединит наши армии и погонит и людей, и гоилов, как саранчу.
Ну, отлично. Уиллу это явно понравится.
– Тогда он, конечно, и тебя освободит! – крикнул другой. – Если Кмен тебя до этого не казнит. Но шепчутся, что ты тут, внизу, еще и по другой причине варишься. По слухам, ты хранишь какую-то великую тайну.
Варишься… Довольно точно сказано. И как он мог сравнить эти ямы с колодцами?! Колодцы прохладные и сырые. А это кастрюли, и дышать здесь так же тяжело, как в пещерах, по которым они с гоилом убегали от Игрока. Слишком тяжело, чтобы болтать с двумя незримыми голосами. Какая-то великая тайна…
– Да, мы создадим нашу собственную империю! – Марс размечтался. Его голос звучал до смешного пророчески. – Будущее принадлежит человекогоилам. Вы с гоилами скоро останетесь только в сказках!
Теперь пришел черед Джекоба смеяться.
– Будущее за вами? А есть ли хоть один человекогоил женского рода? Тут Фея вам большую свинью подложила.
После его слов наступила тишина, мрачная и тягостная.
– А что до моего брата… – Заткнись, Джекоб, или скоро появится еще кое-кто, готовый линчевать тебя. Но он, разумеется, не заткнулся. – Мой брат откажется от вашей короны! – выкрикнул он решетке наверху. – Мой брат не большой охотник до власти. Он любит служить – какому-то делу, королю, женщине…
Женщине из стекла, созданной заклятым врагом Джекоба. Где же Уилл? Нашел ли он Игрока? А Клару? Мне больше не нужен старший брат, который дерется за меня. Нет, в этом он, наверное, прав. Совершенно точно, – померещился ему шепот Лисы.
Лиса… Он закрыл глаза – и увидел ее танцующей с Орландо в царском дворце. Хентцау с большим наслаждением поведал ему, что она живет с его старинным другом в той же гостинице, где он так часто останавливался с ней.
Один из человекогоилов запел. Похоже, у них даже гимн уже появился. В нем упоминался его брат.
46
Зеркальные отражения
В мавзолее, где между колонн Лису ждал Орландо, хранились останки принца-алхимика, члена аустрийской императорской семьи. Склеп считался про́клятым, после того как там, в колоннаде, нашли расхитителя гробниц с позолоченной грудью. Поэтому они и договорились встречаться в мавзолее на случай, если кому-то из них придется залечь на дно. Джекоб относился к этой истории с пренебрежением, считая ее сказкой. Однако беломраморной гробницы побаивались и сами кладбищенские садовники, к духам привычные, и она уже до того заросла ежевикой и боярышником, что даже лисица была благодарна Орландо за тропинку, которую тот прорубил саблей в зарослях.
Белая ворона в семье аустрийских императоров, принц собственноручно спроектировал для себя место последнего приюта, включая серебряный портал и охраняющих его фениксов с янтарными глазами. Ведущую наверх лестницу покрывали увядшие листья, а на верхней ступеньке сидел Орландо.
Лиса ожидала, что он будет страшно зол и возьмет с нее обещание отныне возложить дело освобождения Джекоба на его дипломатические способности. Но когда она выбралась из зарослей в лисьем обличье, он встретил ее улыбкой.
– А где твой расписной телохранитель? – спросил он, вставая и сощипывая пожухлые листья с черного фрака – зачастую его рабочей одежды.
– Здесь есть несколько могил переселенцев из Нихона. Хидео сильно впечатлили эпитафии, и было видно, что ему очень хочется посидеть среди могил и подумать о чем-то своем. – Приняв облик человека, Лиса чувствовала ребенка внутри так явственно, как никогда прежде. Возможно, ее дочери не понадобится меховое платье. Дети оборотней часто уже рождаются с этим даром. – Прежде со мной было так же у могилы отца, – прибавила она. – К тому же Хидео знает, что встреча
