Иллюзия бога - Алина Штейн
Не переставая наблюдать за ней, он, судья деяний и явных, и тайных, садится на трон.
Его движения размеренные, слова – сплошной яд.
– Сдаться? – Она смеется, и пусть смех ее мрачен и горек, но это первый раз, когда кто-то смеется под сводами его дворца.
– У тебя нет выбора.
– Аид. – Его имя табуируют, боясь произносить, но она, конечно, не станет. – Я не одна из твоего милого сонма запуганных душ. И я никогда не полюблю тебя, и ты это знаешь.
– Не разбивай мне сердце, жена, – мрачно отшучивается он.
– Разве можно разбить то, чего нет?
Она нежная, как весенний цветок, и успокаивающая, как шепот ветра в полях, но не нужно обманываться ее манящей красотой: в груди у нее тревожная гроза и беспощадное половодье. Оттого их борьба всегда непредсказуема, и ни одна из сторон не хочет ее заканчивать.
Эта игра нравится обоим.
– Никогда – это очень долго, а я терпелив. Ненавидь, если хочешь. Мне все равно.
(Нет, ему не все равно.)
– В общем, мы ищем что-то в стиле Диониса. – Шаги Ари удалялись с каждым словом. – Ну что ты там встал? Ты меня вообще слушаешь?
Он прикрыл глаза, пытаясь восстановить дыхание.
«Почему я помню это? Что это за место?»
Она отворачивается, долго смотрит на мрак и воду, распростершиеся внизу. Впервые после похищения на ее лице появляются растерянность, опасение, и, вопреки ожиданиям, ему это не нравится. Он знает, что она видит: ни тепла, ни ярких красок, ни первого вздоха проснувшегося мира после холодов, ни первого шага новорожденного света.
Он легко касается ее щеки, утешая:
– Будешь иметь величайшие почести между бессмертных. Продолжишь созидать все из ничего, будешь владычицей самой смерти, будешь карать всякого, кто не придет к тебе с подобающим даром и не будет жертвами радовать твою силу.
В ее глазах загорается интерес.
«В этом месте она должна сказать: пошли, устроишь мне экскурсию», – вспомнил Аид, и это воспоминание будто было из другой жизни, а не из прошлогодней осени, и ощущалось иначе, но оно тоже принадлежало ему. Как и все то, что он увидел и вспомнил сейчас.
Она не отстраняется от прикосновения, и он выдыхает со странным облегчением: ей нравится власть.
Значит, понравится и он.
Аид снова стоял в лесу, и под ногами была какая-то коряга, и ветра шептали что-то на незнакомом языке. Птица, которую он спугнул по пути, упала на его ладонь. Мертвая и легкая, как игрушка.
Ари дотронулась до его локтя с виноватым видом:
– Ты в порядке? Что с тобой?
– Я не знаю. – Он вытер испарину со лба, пораженный открывшимся ему видением. Он будто упустил что-то очень важное, и это не давало ему покоя.
– То есть как?
– Что именно во фразе «я не знаю» ускользает от твоего понимания?
– Зря я нас сюда потащила, – пробормотала Ари, отводя взгляд. – Нет здесь ничего особенного. И Диониса тоже нет. Я просто понадеялась…
– Помнишь, что я говорил про надежду?
– Помню. – Ари безошибочно набрела на ту же тропинку, с которой они сошли. – Иногда сама не знаю, почему все еще продолжаю верить. У меня ни черта не получается, само собой, но я пытаюсь, пытаюсь. Я даже готова была сдаться, когда мы сегодня возвращались из морга, но я чувствую… даже не чувствую, а знаю, что я близка к разгадке, знаю, что если остановлюсь сейчас хоть на мгновение, то наверняка уже не дойду до истины.
Спустя пару минут черный автомобиль выехал на трассу, и, когда до ворот университетского городка оставались считаные секунды, она снова заговорила:
– Всегда странное чувство, когда я возвращаюсь в кампус. Гестия как-то сказала, что это будто перейти границу между мирами. Особенное место, тебе не кажется?
Аид только пожал плечами, все еще поглощенный мыслями о происшествии в лесу.
* * *
– Так и знал. – Просимн потер ладони с видом ясновидящего, чье предсказание сбылось, хотя его взгляд оставался печальным. – Слишком уж она красивая, ваша Афродита, с такими всегда что-то не так.
Ари поморщилась от лучей бледного утреннего солнца.
– Спорное суждение. Поговорите с ней?
– Нет, подарю букет роз и насру под дверь! Конечно, поговорю и с ней, и с этим ее хахалем. Что еще я могу сделать? Арестовывать не имею права, не забывай, у вас никаких доказательств, кроме слов какого-то мужика из морга. И какого черта я вообще иду у тебя на поводу?
– Потому что мы вас шантажируем и вам платим.
– Точно. – Он саркастично всплеснул руками. – Я и забыл! Спасибо, что напомнила!
Просимн раздражал ее с каждой секундой все больше и больше. Была ли тому виной его вчерашняя недогадливость (отправил их к телу, которое даже не было Семелой), или дело было в очередной бессонной ночи (дрема в машине Аида не в счет), или в беготне по лесу, после которой болели царапины, оставленные ветками, – Ари не знала.
– Почему вы вообще решили стать копом? Если не секрет.
Просимн слабо улыбнулся:
– Они отвратительные люди, которые всех прессуют.
– Наивно подумали, что будете другим?
– Нет, мне тоже захотелось.
Интуиция подсказывала, что он лжет. Хочет показаться хуже, чем он есть. Но желание скинуть его с моста в неглубокую речку, разрезавшую кампус надвое, становилось все сильнее. Решив, что хуже уже не будет, девушка без обиняков спросила:
– Можно с вами на допрос?
– Это еще не допрос, это всего лишь… – Просимн едва не подавился, сделав глоток из фляжки. – То есть притащить тебя к подозреваемой? Ты что, с ума сошла?
– Но…
– И думать забудь! – возмущенно воскликнул Просимн. – Чертовы студенты! Совсем крыша едет из-за эмоций! Напридумывают себе черт знает что из-за большой и великой любви…
«Как там учила Гестия? Вдох-выдох, вдох-выдох, досчитать до пяти…»
– Эмоции? – Честно досчитав до пяти, она все-таки не смогла сдержаться. – Да вы чуть ли не рыдали, когда я вас тут встретила. Серьезно, таращились на воду с таким лицом, как будто сигать собрались.
Он с силой вцепился в ее плечо:
– Да как ты смеешь…
– Отпустите меня немедленно! – Ари безуспешно дернулась, надеясь, что не останутся синяки. Отвращение к копу нахлынуло с новой силой. – Можно было просто сказать, что мое присутствие вам помешает. Не дура, сама вижу, что сглупила. И мне нет дела до того, что вы там думаете о моих «больших и великих», – она изобразила в воздухе кавычки, – чувствах, как и мне нет дела до ваших!
Просимн разжал пальцы.
– Тут другое, – хрипло сказал он.
– В общем, напишите мне, как поговорите с ней. – Ари отшатнулась.
