Покорение Дракона - Юлия Фим

– Сюаньлун, прости, – покачала она головой. – Я не знала. Если бы я знала!..

Ее голос сорвался.

– Я должна вас спрятать прямо сейчас. Но я вернусь. Я спасу вас.

– Нет! Освободи сейчас!

Слабое тело Сюанцина дернулось в попытке противостоять Чживэй, но тонкая рука тут же подвернулась, и он упал, зарычав от бессилия.

– Я защищу вас, – повторила Чживэй. – Я вернусь и освобожу вас. Нельзя, чтобы вы попали в руки одному из них.

Чживэй закрыла глаза и принялась плести руками заклинание-руну, заключая в него всю себя, остатки энергии Байлун и немного энергии Сюанцина. Жертвой, которой она собиралась скрепить эту силу, должна была стать ее жизнь.

Она закончила, запечатывая Пещеру обещанием:

– Никто не сможет отворить эту пещеру, кроме двух частей моей души, соединенных вместе. Одна половина останется в этом мире, чтобы призвать вторую, а вторая отправится далеко-далеко, в другой мир, чтобы никто не смог ее найти. И только когда темная возродится в одном теле и войдет в пещеру, Сюанцин и Сюаньлун будут свободны.

– Пожалуйста, не надо, – раздался слабый голос Сюанцина. Его взгляд стал осмысленным.

Чживэй подползла к нему, чувствуя, как ее тело теряет силы, вплетаясь в заклинание. Она коснулась его руки.

– Я не смогу жить с тем, что сделал твой отец, – произнесла она. – Но я найду вас и спасу, когда придет время.

Чживэй упала на землю, чувствуя, как сознание покидает ее.

Ледяная рука коснулась ее щеки.

– Я узнаю тебя, любовь моя, когда ты придешь, – это было последнее, что она услышала. – Пережитые тобой страдания воплотятся во мне, боль пронзит все мое тело от твоего прикосновения, и моя душа узнает твою. Таково мое проклятие себя – и такова моя расплата за преступление отца.

«Пожалуйста, не надо, – последнее, что она успела подумать. – Ты достаточно страдал!»

Глава XVII

И до нынешних дней по вселенной слава прогремела о ней из далеких годов

Стихотворение Ян Цзюн

Вот она. Вся правда, которую Чживэй так хотела. Лежащие на земле образы их прошлого рассеялись, лишь Сюанцин, Чживэй и Сюаньлун остались одни в угрюмом мраке Черной пещеры.

Чживэй и Сюанцин уткнулись лицами в теплую чешую на шее Сюаньлуна, а сам Дракон скорбно опустил голову, проживая еще раз самый кошмарный момент жизни. Сколько раз он прокручивал эти сцены в голове? Сколько тысячелетий? Пока Сюанцин был не в себе, Дракон оставался в одиночестве.

– Он рас-стил меня, чтобы принести в жертву, – выдохнул Дракон.

Чживэй погладила Сюаньлуна по гриве, а слезы не переставали течь. Она оплакивала потерю подруги Байлун, потерю сестры Мэйцзюнь, потерю счастливой жизни их четверки друзей.

Сюаньлун склонился к ним, позволяя укутаться в свою гриву. Он дрожал и издавал глухой рык – драконий плач.

– Нам так жаль, – сказали Сюанцин и Чживэй.

– Спасибо, что показал, – добавила она.

Плечи Сюанцина поникли, а губы дрожали. Он прикоснулся к другой стороне шеи Сюаньлуна, провел рукой по теплым чешуйкам.

– Если бы я мог, я бы вернулся в прошлое и пожертвовал собой, лишь бы Байлун жила.

Сердце Чживэй заболело. Она не хотела, чтобы хоть кто-то из них умирал! Правда оказалась намного хуже, чем она себе представляла.

И они замолчали. Никто из них не хотел разрушить эту хрупкую тишину. Чживэй положила голову на плечо Сюанцина, который все еще держал ладонь на чешуйчатой морде Дракона. Три раненые души, которые наконец нашли утешение друг в друге. Чживэй провела рукой по грубой, покрытой чешуей морде Дракона. Ее пальцы скользнули по шрамам. Теплые дыхание Сюаньлуна казалось таким родным и оберегающим.

– Мы все исправим, – проговорила она. – Втроем.

Сюаньлун содрогнулся. Только теперь не от слез, а от приглушенного рокочущего смешка.

– Маленькая подр-руга, я показал вам правду не чтобы вс-се ис-справить.

Пещера пропала. Вся троица вновь оказалась в небе. Чживэй вдруг стало холодно, и она поежилась.

– Я не хочу ни прощ-щения, ни ис-скупления, – продолжал Дракон. – Я хочу, чтобы вы все исчезли, словно вас никогда не было. С-сдохли.

В его голосе не было ненависти, он просто говорил то, что думал.

– Хочу, чтобы вам было очень больно.

Ладони Сюанцина обвились теневыми потоками, они приготовился защищаться.

– А теперь, маленькая демоница, я с-собираюсь убить твою подругу, – прошипел Дракон, его горящий взгляд остановился на маленькой фигуре Лин Цзинь.

Чживэй оцепенела. Вот в чем была истинная жестокость его замысла. Сюаньлун хотел заставить ее выбирать: пожертвовать Лин Цзинь ради их старой дружбы – или напасть на него, чтобы спасти ее. Дракон позаботился, чтобы в этой истории она не вышла победительницей.

Сюанцин замер перед самой мордой Дракона, его голос дрогнул:

– Сюаньлун, пожалуйста. Я люблю тебя. Всегда любил. Я… – Он задохнулся, не в силах закончить фразу. – Я бы… Я бы никогда не позволил отцу так поступить, если бы мог тогда что-то сделать… Могу ли я хоть чем-то это исправить?

Но Дракон лишь ухмыльнулся, чешуйчатая морда исказилась презрением.

Чживэй даже не успела понять, что произошло. Почувствовала лишь, как энергия Дракона устремилась к Лин Цзинь, да только не вышло. Сюанцин бросился вперед, остановив атаку Дракона. Чживэй дернулась, сжимая крепче меч Байлун, ее сердце бешено заколотилось.

– Сюаньлун! – ее голос сорвался.

Дракон развернулся. Его хвост метнулся, как молния, и вонзился прямо в грудь Сюанцина.

– Нет! – закричала Чживэй.

Сюанцин резко сжался, кровь закапала, но он не рухнул на землю. Темная энергия вокруг него вспыхнула, затягивая рану. Однако этой задержки оказалось достаточно.

С земли раздался крик Лин Цзинь – болезненный, полный ужаса.

– Например, с-сначала позвоночник… потом глаза, – лениво проговорил Дракон, его голос сочился ядом.

Чживэй бросилась к нему, заслоняя Лин Цзинь своим телом.

– Не надо! Пожалуйста!

Взгляд Дракона был безжалостным. Сюанцин попытался вновь встать между ними, отбивая очередную атаку хвостом.

– Я сделаю все, что ты хочешь, – выдохнул Сюанцин.

Дракон остановился.

– Убей ее, – его когтистая лапа указала на Чживэй.

Чживэй замерла. Ее взгляд метнулся к Сюанцину. Его глаза зажглись красным светом, потоки силы окутали его. Он собрался сражаться не на жизнь, а на смерть за нее.

Это был сплошной кошмар.

– То есть не все, что я хочу, – хмыкнул Сюаньлун и оттолкнул энергией Чживэй в сторону.

Чживэй полетела вниз, пока не поймала очередной воздушный поток. В голове вихрем проносились сотни разговоров с Драконом. Сюаньлун учил ее летать! Он был ее другом.

Лин Цзинь внизу вновь душераздирающе закричала.

Ей не спасти их обоих.

Рука Чживэй сжала рукоять меча Байлун.

Вновь эта сцена из ее видения. Красное небо от алых молний Сюаньлуна, Прогалина в огне, напоминающим бурлящую кровь. Она посмотрела на безжизненные тела на земле, а затем повернулась к мечу. С него капала уже почерневшая кровь бессмертного, а в отражении меча мелькнули ее красные глаза.

Никакого кровожадного удовольствия – лишь обреченность во взгляде.

Собрав всю свою силу, она взмыла в воздух и устремилась прямо к Дракону. Сюаньлун развернул голову, его глаза сузились в злорадной ухмылке, но он не успел уклониться. Сюанцин смог удержать его на мгновение, всего одно, на месте. И этого было достаточно.

Меч Байлун вонзился ему в шею, разрубив чешую и кости, словно мягкую глину. Чживэй передернуло от того, насколько это легко вышло. Это не должно было быть так легко. Байлун печально загудела в ее руке, она выполнила свой долг: спасла мир, восстановила баланс, нарушенный Цзиньлуном. Равновесие построено на крови тех, кто мог счастливо существовать.

Раздался оглушительный рев боли, а крик Лин Цзинь оборвался.

Дракон начал падать, Чживэй ухватилась за его шею, покрываясь его кровью и пытаясь удержать в воздухе. Сюанцин подхватил их, смягчая падение.