Варвара Шихарева - Чертополох. Излом
И если к смуглянке я испытывала вполне понятную настороженность, то вторая наперсница Хозяйки Мэлдина сразу же вызвала у меня отторжение. Надменная, мужеподобная, с грубыми чертами лица и недобрым взглядом по-рыбьи бесцветных глаз, она обращалась с другими сестрами, точно тюремщик с заключенными.
Последнее впечатление еще более усиливалось тем, что во время завтрака она не столько ела, сколько наблюдала за остальными, и этот ее взгляд был почти осязаемо липок и неприятен…
Остальные обитательницы Мэлдина относились к мужеподобной жрице с почтением, приправленным изрядной долей страха, и это заставило меня всерьез обеспокоиться судьбой послушницы. Конечно же, спрашивать о девочке напрямую я никого не стала. Если моей недавней знакомице запрещено показываться на глаза чужакам, мой интерес ей мог лишь навредить.
Поэтому, еще раз пообещав самой себе держать глаза широко открытыми, я старалась соблюдать молчание…
Так, наедине со своими мыслями, я и провела свой первый день в Мэлдине – проработала в саду до самых сумерек, прерываясь лишь на обед и ужин, и хотя, на первый взгляд, до моего времяпрепровождения никому не было дела, вечером меня навестила Лариния.
Я уже готовилась отойти ко сну и, сидя на кровати, расчесывала волосы, когда смуглянка постучала в мою дверь и, не дожидаясь разрешения, вошла, сказав вместо приветствия:
– Знаешь, Энейра, наша Матерь сделала твой день свободным от обязанностей вовсе не для того, чтобы ты с утра до вечера гнула спину в саду!
Голос смуглянки был сердитым, а глаза разве что молнии не метали, но я не собиралась идти на поводу у ее гнева.
– Работа на земле для меня – лучший отдых, так что я ничем не нарушила волю Старшей. К тому же негоже гостье сидеть без дела, глядя на работу остальных.
– Если бы ты провела так свой день, никто из нас не был бы в обиде. – В этот раз голос Ларинии звучал более миролюбиво, а потом она, тряхнув головой, заметила: – Я принесла бальзам для рук. Думаю, после такого времяпрепровождения он придется более чем кстати.
Я, конечно же, вежливо поблагодарила жрицу за такую заботу, а она точно только и ожидала этих слов. Немедля извинившись за вспышку, она тут же попросила разрешения загладить ее и вызвалась мне помочь с бальзамом. Опасаясь, что в случае моего отказа визит Ларинии затянется, я согласилась, и смуглянка, устроившись на кровати, немедля принялась за дело. Завладев моими ладонями, она начала старательно разминать их и втирать пахнущий травами бальзам с рвением заправской служанки. От такого поворота мне вновь стало неловко – я вполне могла управиться и сама, но едва я об этом подумала, как Лариния вдруг прервала свою работу и спросила:
– Ты ведь не из простых, Энейра?.. Я, конечно, могла подумать, что благозвучным именем ты обязана Дельконе, но твои руки… Они не обманут…
– О чем ты, Лариния? – Стараясь сохранить невозмутимость, я вопросительно вскинула бровь, но жрица лишь еще крепче сжала мои ладони.
– У крестьянок не бывает таких маленьких ладоней и длинных пальцев, а мозоли от работы не обманут сведущего.
– Пусть так, но что бы ни было в прошлом, сейчас это не имеет значения. – Я поспешила высвободить руки. Отпираться от очевидного не было никакого смысла… Впрочем, рассказывать о себе набивающейся в подруги смуглянке я тоже решительно не хотела. Вот только она не собиралась отступаться – Лариния, так и оставшись сидеть на кровати, сложила руки на коленях, точно примерная девушка на выданье, и, на миг опустив глаза, прошептала:
– Прости мне мое любопытство, но мне кажется, что приведшая тебя к служению причина кроется в сердечных переживаниях.
Произнеся эти слова, смуглянка торопливо подняла взгляд и, поскольку на моем лице не дрогнул ни один мускул, продолжила:
– Это ведь была любовь, я права?.. Наверное, он был молодым, смелым и безрассудным, и вы…
– Я – вдова. – Не став дожидаться очередного предположения Ларинии, я решила покончить с этим разговором одним махом, и на этот раз мои слова возымели действие.
Смуглянка, получив такой ответ, на миг застыла, а потом, неожиданно всхлипнув, обняла меня за плечи.
– Прости, я не знала!.. Ох, уж это мое любопытство и длинный язык!.. Я, право слово, не хотела огорчать тебя!..
Еще раз поспешно вытерев внезапно увлажнившиеся глаза, Лариния поспешила удалиться. Я же, оставшись в одиночестве, лишь покачала головой – ни внезапные слезы смуглянки, ни ее любопытство меня не обманули, и единственное, в чем я сомневалась, – мотивы, из-за которых она начала такие разговоры. Причин могло быть две. Первая – Матерь Мэлдина, не удовлетворяясь описанными в письме сведениями, решила вызнать новые подробности с помощью Ларинии. Вторая – Хозяйка Ольжана не поделилась новостями из писем со своей любимицей, и та решила все вызнать сама…
Надо ли говорить, что ни первое, ни второе предположение не пришлись мне по вкусу, но отступать от изначальных намерений, стоя уже на пороге, я, конечно же, не собиралась…
На следующий день, в очередной раз не получив никакого задания, я снова отправилась в храмовый сад, в котором меня ждало неприятное открытие – несколько цветов, что я посадила вчера вместо увядших, тоже высохли.
Присев на корточки, я коснулась пальцами побуревших, свернувшихся листьев и призадумалась. Увядшие цветы выглядели так, точно погибли несколько месяцев назад, их предшественники были не лучше – это было особенно заметно на фоне окружающей погибшие растения зелени, а я совершенно не представляла, что могло их сгубить…
Поднявшись, я вновь направилась в глубь сада – теперь я сознательно выискивала такие мертвые участки и вскоре обнаружила четыре такие проплешины. Небольшие, округлой формы, они смотрелись в саду как-то по-особому уродливо, и что-то подсказывало мне, что их расположение хаотично лишь на первый взгляд…
В сердце закралось какое-то очень нехорошее предчувствие, а потом я, скорее почувствовав, чем заметив чье-то присутствие, подняла голову и увидела стоящую невдалеке послушницу – ту самую девчушку, что я встретила в первый свой день в Мэлдине.
Послушница стояла, полускрытая стволом дерева, и опять казалась испуганной и напряженной. Эдакая лань, готовая броситься прочь от любого резкого звука.
Я попыталась не обнаружить свою находку ни взглядом, ни окликом – в том, что безлюдность этого сада обманчива, я уже убедилась… Послушница же, торопливо оглянувшись, начертила что-то на коре дерева и поспешила скрыться в ближайших кустах.
С видимым равнодушием я еще немного прогулялась по извилистой дорожке и лишь затем вернулась назад, подошла к дереву, у которого стояла девчушка… Торопливо начерченный на стволе знак более всего напоминал свернувшуюся кольцом, высунувшую жало змею.
Очередное предупреждение?..
Торопливо проведя пальцами по коре, я скрыла рисунок легчайшим, практически незаметным мороком и, поспешив вернуться на дорожку, уже вскоре склонилась над большим розовым кустом с темно-алыми, почти черными, цветами. Подобной окраски у этих цветов я прежде не видела, но едва я коснулась нежных, бархатистых лепестков распустившейся розы, как возле моих ног раздалось едва слышное шипение.
Стараясь не делать резких движений, я опустила руку и отступила от куста – теперь мне хорошо было видно, что возле корней розы свилась в кольцо змея – она казалась узкой угольно-черной лентой с синеватым отливом… Треугольная голова вкупе с тупоносой мордой наводили на мысль, что передо мною какая-то разновидность гадюки, но я не была уверена… Змея меж тем еще плотнее обвилась вокруг корней, зашипела… И в этом момент слева от меня раздались шаги – обернувшись, я заметила стремительно приближающуюся ко мне жрицу с рыбьими глазами. Ту самую, что вызвала во мне неприязнь с первого взгляда.
– Ты заметила ее?.. Не двигайся, а то спугнешь!..
Отодвинув меня в сторону, служительница Малики с неожиданной для ее грузного сложения проворностью склонилась над розовым кустом и уже через мгновение распрямилась с победным вскриком и обернулась ко мне:
– Ты даже не представляешь, как мне помогла. Эта мелкая поганка вечно сбегает в сад – попробуй найди ее потом!
Обвившаяся вокруг запястья жрицы змея, услышав подобное наименование, сердито зашипела, и служительница немедля почесала ее чешую. Хотя жрица обращалась с гадиной без всякого страха и хотя бы малейшей предосторожности, позволяя змее спокойно ползать у себя по рукам, я тем не менее спросила:
– Это гадюка?
– Уж… – немедля фыркнула жрица мне в ответ, но потом, заметив мое недоверие, которое я даже не пыталась скрыть, уточнила: – Ты разбираешься в змеях?
Я неопределенно пожала плечами:
– Мое детство и юность прошли в лесу, так что – да… Немного разбираюсь…
Рыбьеглазая жрица слабо усмехнулась:
– В таком случае не вижу смысла скрывать правду, тем более что в отличие от некоторых гостивших у нас сестер ты не собираешься кричать на весь сад или падать в обморок… Это действительно гадюка, но не обычная, лесная, а скальная. Очень редкая, а ее яд в определенных случаях может служить лекарством.
