Варвара Шихарева - Чертополох. Излом
От этого сходства становилось по-настоящему жутко, в душе крепло ощущение чего-то плохого и вот-вот готового свершиться, а когда я попала в келью Матери Ольжаны, мне стало и вовсе не по себе.
На какой-то миг даже захотелось убежать отсюда, пока не поздно, но Хозяйка Мэлдина, встав с кресла, уже приблизилась ко мне, и я, склонив голову, передала ей письмо из Дельконы. Матерь приняла их с благосклонной улыбкой и, кивнув мне на кресло у окна, принялась за чтение.
Со своего места я видела, как она нахмурилась во время чтения, но тень на ее лице была мимолетной. Уже в следующий миг от морщинки на высоком лбу Матери не осталось и следа, а на губах вновь появилась легкая, безмятежная улыбка…
А потом она отложила письмо в сторону и повернулась ко мне.
– Я прочла просьбу Хозяйки Дельконы – она весьма подробно описала твою историю… И все же хочу услышать от тебя – почему ты желаешь изучить хранимые в нашем храме тайны ментальной магии?
– Потому что уже сталкивалась с ней и не хочу еще раз испытать подобное. – При мысли о той ночи пальцы невольно сжались в кулак, а Матерь Ольжана встала со своего места и подошла к окну.
– Что ж, это разумное решение… Но ты должна понимать – то, чему ты будешь учиться здесь, требует молчания и тайны. Атакующая магия считается уделом мужчин, но что делать женщинам в мире, раздираемом войнами?.. Что противопоставить железу и огню?..
На миг Хозяйка Ольжана замолчала, словно бы ожидая от меня каких-либо слов, но я предпочла промолчать, и она продолжила:
– Кроме того, сами уроки будут тяжелы, а иногда и болезненны, так что от тебя требуются безграничное терпение и умение молчать. Тайны Мэлдина не должны обсуждаться где бы то ни было!
– Меня трудно назвать болтливой, Матерь… И я пойму, если вы откажете мне в обучении. – По мере речи Старшей во мне крепло убеждение, что она не намерена делиться тайнами своего храма с чужачкой из Дельконы, но, услышав мой ответ, жрица неожиданно шагнула вперед и обняла меня за плечи:
– Разве я могу отказать своей сестре в служении?.. Мэлдин с радостью примет тебя – уверена, совсем скоро ты сможешь назвать его домом.
Голос Верховной был сладок, точно мед, и я, содрогнувшись от невольного воспоминания, перевела взгляд на пол. На мое счастье, в одной детали посланное Седобородым видение оказалось неверным – никакого змеиного хвоста у хозяйки Мэлдина я не заметила… Хотя змеиным жалом она обладала, без всяких сомнений…
Итак, я была принята. После короткого напутствия Мать позвонила в небольшой колокольчик, и дверь в ту же секунду открылась. Ожидающая окончания нашего разговора смуглянка покорно склонила голову и, выслушав указание Старшей Ольжаны, велела мне следовать за ней.
В этот раз блуждали мы совсем недолго – Хозяйка Мэлдина велела поместить меня не в гостевом доме, а при святилище, так что уже вскоре я оказалась в одной из свободных келий.
Свежевыбеленные стены, узкая кровать, небольшой сундучок для личных вещей, грубый стул с кувшином и тазом для умывания да стоящая у окна небольшая деревянная статуя Малики – эта комнатка ничем не отличалась от той, в которой я обитала во время своего житья в Дельконе… Разве что окно было шире и выше.
Подойдя к нему, я отметила, что вставленные в свинцовый переплет стеклышки чисто отмыты, а приоткрыв одну из створок (воздух в келье все же был немного спертый), увидела, что окно выходит в сад.
Пока я была занята проветриванием, смуглянка тоже быстро осмотрелась и, встрепенувшись, вдруг подошла к статуе. Быстро то ли стерла, то ли смахнула что-то с ее основания и повернулась ко мне со смущенной улыбкой:
– Пыль осела… Надеюсь, это оплошность не приведет к тому, что ты посчитаешь обитательниц Мэлдина небрежными ленивицами…
Я отрицательно качнула головой:
– Конечно же, нет…
– Это радует. – Смуглянка облегченно вздохнула, а потом обвела комнату в приглашающем жесте. – Располагайся, а я скоро вернусь, – и, не дожидаясь моего ответа, поспешила выйти из кельи.
Проводив ее взглядом, я подошла к изваянию и задумчиво посмотрела на деревянные складки одежды. В комнате все было вымыто до блеска, так откуда же здесь взяться пыли?.. Какая-то жрица действительно проявила небрежность в уборке?.. Или это была не пыль?..
Решив, что для последнего предположения у меня еще слишком мало причин, я, тряхнув головой, отошла от статуи и принялась разбирать свою сумку.
За этим занятием меня и застала вернувшаяся смуглянка. Она не только принесла мои переметные сумки с нехитрым скарбом, но и прихватила с собою большое, сшитое из нескольких овечьих шкур покрывало.
– Теперь по ночам в кельях становится довольно прохладно. – Положив сумки на сундучок, жрица застелила кровать неожиданным подарком и, довольная делом своих рук, улыбнулась: – Вот… Теперь ты не замерзнешь.
– Спасибо. – Я коснулась рукою покрывала и ощутила, как пальцы утопают в густой и длинной шерсти. – Ты очень внимательна, сестра.
– Лариния, – представилась смуглянка и тут же добавила: – Ты пришлась по сердцу Матери, а значит, и мне. Я всегда помогу тебе и словом, и делом, поверь. Обитательницы Мэлдина хоть и суровы с чужаками, но, встретив достойных, сразу оттаивают.
Несколько огорошенная таким внезапным пылом, я молча кивнула головой, а Лариния, шагнув вперед, внезапно обняла меня и поцеловала в щеку.
– Вот. Я уже люблю тебя, как родную!
– Охотно верю, так что поцелуи явно излишни. – Смущенная, я поспешила выбраться из объятий новоявленной подруги, а жрица, заметив мое состояние, отступила.
– Прости, что смутила. Во мне течет горячая амэнская кровь, так что порою я не могу сдержать себя ни в радости, ни в гневе… Но в своих симпатиях я постоянна!..
Молча кивнув, я принялась разбирать принесенные сумки, и смуглянка, увидев, что дальнейшего разговора не будет, вновь направилась к выходу, но, уже открыв дверь, обернулась:
– Ты, верно, сильно устала в пути, так что сегодня ужин принесут к тебе в комнату. Если в чем возникнет нужда, спрашивай без всякого стеснения.
– Спасибо за заботу. – Убедившись, что Лариния вышла, я не удержалась и потерла щеку. Выражение чувств жрицы было явно чрезмерным, да и в самом поцелуе ощущалась какая-то неправильность и излишняя горячность… В искренность намерений так рьяно набивающейся в подруги смуглянки я не поверила ни на мгновенье, сразу же списав её поведение на приказ Матери присматривать за неожиданной гостьей Мэлдина… Но хотя в том, что к будущей ученице будут усиленно присматриваться, не было ничего удивительного, на сердце стало как-то особенно тревожно, и я, умывшись с дороги, решила успокоить душу в молитве.
К счастью, изваяние в моей комнате не обладало лицом придорожных статуй и не вызвало во мне внутреннего неприятия. Так что я еще долго стояла на коленях – вначале просила Малику вразумить меня и защитить от всякого зла, потом помянула Ставгара и моих знакомиц из Дельконы, а напоследок попросила здоровья для Владетеля Славрада и Мирты с ее новорожденной крохой.
После молитвы я почувствовала себя спокойнее и увереннее и, взглянув на разгоревшийся за время моей мольбы огонек установленной перед изваянием свечи, отправилась спать.
Последующие два дня прошли на диво тихо. Меня не спешили ни обучать, ни приставить к какому-либо занятию. Лишь за общим завтраком представили всем обитательницам Мэлдина как «дорогую гостью из Дельконы». Жрицы одарили меня вежливыми улыбками и приступили к трапезе в полном молчании.
Тем не менее я, склонясь над своею тарелкой, буквально чувствовала устремленные на себя взгляды, а пару раз уловила даже легкое прикосновение к своему ментальному щиту, но потом со стороны, где сидела Лариния, раздалось недовольное шипение, и попытки прощупать нежданную гостью немедленно прекратились.
Когда же трапеза подошла к концу и сестры разошлись выполнять свои дневные уроки, положенные им Старшей, я, так и не получив никакого задания, не вернулась в отведенную мне комнату, а вышла в сад.
Прогуливаясь по усыпанным белым песком дорожкам, я, более внимательно присматриваясь к цветам, заметила, что некоторые из них нуждаются в дополнительном уходе, и поняла, чем займу себя на пару ближайших часов. Найти крошечную, спрятанную среди кустов сторожку с садовым инвентарем не составило особого труда – в хозяйственных делах привычки обитательниц Мэлдина ничем не отличались от царящих в Дельконе нравов.
Собрав необходимое для работы, я вернулась в сад, но пока мои руки были заняты обрезкой ветвей и рыхлением земли, мыслями я вновь и вновь возвращалась к мэлдинским сестрам.
Во время завтрака я тоже украдкой присматривалась к ним и отметила не только то, что встреченная вчера послушница даже не появилась за общим столом, но и то, что Лариния и еще одна жрица явно ходили у Старшей в любимицах.
И если к смуглянке я испытывала вполне понятную настороженность, то вторая наперсница Хозяйки Мэлдина сразу же вызвала у меня отторжение. Надменная, мужеподобная, с грубыми чертами лица и недобрым взглядом по-рыбьи бесцветных глаз, она обращалась с другими сестрами, точно тюремщик с заключенными.
