Ник Перумов - Молли Блэкуотер. Сталь, пар и магия
– Эй, Блэкуотер… иди сюда, дело есть. На пять фунтов.
Молли пожала плечами, подошла. Билл тщательно задёрнул занавески, плюхнулся на кровать.
– Есть, говорю, дело.
– Опять какого-нибудь бедолагу «щупать», как ты говоришь? – поморщилась Молли. – Я уже ж сказала…
– Да нет! Что я, совсем дурной? Или глухой? Я тебя очень даже слышал. Как насчёт…
– Того толстосума, который с работными домами связан?
Билл ухмыльнулся, покачал головой.
– Ещё лучше. Ну, угадаешь?
– Да что я, в угадайку тут играть вызывалась, что ли? – рассердилась Молли. Она старательно сжимала и разжимала правый кулак – боль была обжигающей, но постепенно отступала.
– Сам работный дом, – усмехнулся Билл. – Там тоже деньжат хватает. И парней вызволим. А? Как насчёт этакого, Блэкуотер?
Работный дом… это совсем другое дело.
– Рассказывай. – Молли в очередной раз свела и развела пальцы. Больно, зараза…
И Билл Мюррей принялся рассказывать.
И не только рассказывать – чертить. У него нашлась очень неплохая карта Норд-Йорка, подробная, с указанием входов в подземные коллекторы и галереи.
– Вот смотри. Они тут, на Варвик-роуд. Окраина города. Возят их на коксовый завод Эдмонтонов или в механические цеха Оливеров. Рабочий день двенадцать часов, праздников нет, кроме Рождества, один выходной в месяц… Жуткое место.
– Сколько ж их там? – негромко спросила Молли.
– Почти две сотни, – вздохнул Мюррей. – Самым младшим лет по восемь. Старшим – четырнадцать, кто дотянул, их потом уже во взрослые дома переводят.
– А охрана?
– Ну, само собой! Как же без охраны?
– Это я и сама знаю! – прошипела Молли. – Сколько их? Где стоят? Что ты, Билл, как маленький, честное слово!
– Не торопись, Блэкуотер, – подмигнул Билл. – Вот тебе ещё один план. И не спрашивай, откуда он у меня!
План оказался подробнейшей поэтажной схемой работного дома. С входами-выходами, постами охраны, комнатами надзирателей, оружейной и прочими, даже самыми мелкими, помещениями.
– А вот здесь у них касса, – шептал Билл, тыкая грязноватым пальцем в чертёж. – А там немалые денежки!
– Откуда они там, Билл? Откуда там деньги-то возьмутся?
– Так им же фабрики платят, – удивился Мюррей. – Не знала, что ли?
– Ну в банк же, наверное, деньги-то идут?
– В банк! Ой, насмешила! В банк если – это налоги Её Величеству платить, а этого богатеи наши ой как не любят! Не, они звонкой монетой отдают, золотыми гинеями, чтоб мне провалиться! И деньга в кассе там лежит! Надзирателям оттуда платят, чтоб злее были. Кто сильнее лупит, тому премия, болтают.
– И что же ты хочешь сделать?
– Там, в отличие от меняльной лавки, никаких капканов. Обычные замки. Парни там настолько забиты, что еле ноги волочат. Вот тут-то ты, Блэкуотер, нам и пригодишься…
Молли слушала долго. И не могла не признать – да, план Билла Мюррея был хорош. Видно, что обдумывали его не день и не два.
– Так что видишь – никакого особого риска. Никто никогда не пытался их вскрыть, Блэкуотер. Никто и никогда. Мы первыми будем. Они нас не ждут. Ну кто к этим мальчишкам снаружи полезет? Там всё так устроено, чтобы узники не сбежали. А извне – да кому они нужны, эти сироты с бродяжками?
– А оружие? Билл, там ведь охрана с револьверами…
– Ха! Какая ж ты всё-таки трусиха, Блэкуотер! Револьверы ржавые. Кому там нужно, чистить их или, паче чаяния, из них стрелять? Надевают их только дежурные надзиратели, а остальные просто шваркают у себя в кубриках. Хлыстов вполне хватает.
– И ты думаешь, что кучка мальчишек одолеет здоровенных стражников?
– Конечно! Ты же с нами будешь, Блэкуотер!
– Я что, их всех одна должна?
– Ты их вместе соберёшь. А потом и мы подоспеем. Ну, пошли готовиться, без спешки, но и особо не мешкая!..
Подготовка заняла немало времени. Отошла у Молли рука, ходила на мелкие «дела» команда Билла, но девочку с собой они уже не звали.
Молли готовилась. Да, не могла не признать она, это настоящее, это – то, что нужно. Вырвать целую кучу мальчишек из жуткой тюрьмы, где они заживо сходят в могилу от непосильного труда!.. Ради этого стоило рисковать.
Как ни странно, Молли нашла себе верного помощника. Им оказался не кто иной, как тот самый Гарри – один из немногих в команде Билли, кому удалось сбежать из работного дома.
Он сумел немало рассказать. О том, какие там двери, какие замки и какие решётки. Какие надзиратели, где они ходят, куда смотрят, а куда нет. И чем больше он говорил, тем больше убеждалась Молли, что это – настоящее дело.
Ещё сколько-то дней ушло на прочие приготовления, оказавшиеся весьма обширными, а порой – так и недешёвыми. К удивлению Молли, Билл Мюррей без звука и возражения выдавал все потребные фунты и шиллинги.
В городе Норд-Йорк, как оказалось, можно купить всё, что угодно. Ну, или почти всё. Как говаривал мастер Билл, места знать нужно.
Он знал.
* * *По широкой, но всё равно мрачной Варвик-роуд неторопливо, соблюдая приличное достоинство, шла хорошо одетая юная мисс лет тринадцати. В Норд-Йорк наконец-то пришло робкое тепло, но разом стало и труднее дышать. Смог, гарь, копоть висели в недвижном воздухе, и горожане не снимали очки и маски.
На девочке было длинное добротное пальто, шапочка с модными очками, элегантная маска, расшитая бисером. Рука в серой перчатке сжимала корзинку, содержимое прикрыто полотенцами.
До работного дома её подвёз наёмный локомобиль. Выходя, мисс надменно, как истинная леди, расплатилась с водителем, оставив щедрые чаевые. Подошла к высоким, наглухо запертым дверям работного дома – угрюмого серого здания в три этажа, с решётками на всех окнах – и решительно позвонила.
Хлопнуло окошечко, раскрываясь. Появились удивлённые глаза надзирателя. Щёлкнул замок, створки распахнулись.
– Чем могу служить, мисс? – Охранник был высок, пузат, на красном лице – маленькие глазки, отнюдь не блиставшие, как говорится, умом или сообразительностью.
– Я из общества «Девы и матроны Норд-Йорка за просвещение», – сладким голоском проговорила девочка из-под маски. – Вам должно было прийти письмо на мой счёт.
– Письмо? Какое письмо? – растерялся надзиратель. – Простите, мисс, но я…
– Может, вы таки не будете держать меня на пороге? – Надменности в голосе гостьи хватило бы на весь двор Её Величества.
– О, прошу прощения, мисс! – спохватился надзиратель. – Входите, входите, конечно же…
– Благодарю, – поджала губы мисс.
Стражник широко распахнул обе створки. За ними открылась унылая серая передняя, правда, весьма обширная. На голых стенах – потемневшие портреты каких-то престарелых леди и джентльменов, надо полагать – попечителей работного дома. Стояла пара деревянных скамей, какой-то комод; из передней вели три двери: в глубь дома, вправо и влево.
