Кровь Первых - Ольга Аст
Внезапно звонкий детский крик пронзил ночную тишину. Асиил поднял раскрытые ладони к небу, вознося благодарность богам, а потом упал на колени, кланяясь плодородной матери-Земле.
– Асиил, – пожилая женщина стояла возле распахнутой двери и вытирала руки, – можешь посмотреть.
Он был настолько счастлив, что хотел обнять весь мир, и поклялся обязательно сходить к Древу еще раз и принести больше даров. Асиил почти вбежал в дом, только в последний момент вспомнив, что может испугать младенца своим топотом.
Догорающие свечи бросали тени на окровавленную кучу тряпок и большую чашу с водой. В воздухе витал неприятный запах, от которого хотелось распахнуть окно настежь. Асиил подавил в себе непрошеные порывы и осторожно присел возле кровати. Элин выглядела изможденной, но счастливая улыбка не сходила с ее лица, а слезы ручьями текли по щекам. К груди она прижимала младенца, завернутого в простыню.
– У нас родился мальчик, Асиил. – Голос жены звучал надрывно и хрипло.
Он осторожно посмотрел на младенца – тот закряхтел и приоткрыл припухшие глаза цвета листвы на Древе Жизни.
– Первый раз вижу, чтобы у новорожденных были такие глаза. – Асиил не мог поверить увиденному: уже с самого рождения его сын стал особенным.
– Значит, он благословлен нашими богами. Он наш великий дар Небес, рожденный в священную ночь.
– Дадим ему имя Вестéйн, как божественный камень Первых. Подходящее имя для дара?
Элин нагнулась и поцеловала сына. Для нее его появление на свет стало самым бесценным подарком.
– Вестейн. Сына ждет невероятное будущее, ведь ему посчастливилось родиться на священной земле в ночь полной луны.
* * *
Мягкий ковер из травы приятно щекотал босые ступни. Небесный сад продолжал жить несмотря на то, что два бога застыли на своих тронах подобно колоннам при входе – величественные и бессмертные статуи. Их тела оплетали бесконечные нити. Они, как золотые змейки, ползли по ногам и рукам, а потом струящимся водопадом падали вниз. Словно учуяв нас с Каталеей, нити жадно потянулись к нам. От неожиданности я отшатнулся и почувствовал, как между лопаток легла ее рука, придавая мне уверенности.
– Надеюсь, что ты назовешь мне причину того, почему мы ничего не объяснили Алу про ветки Древа. – Она окинула прекрасный сад мрачным взглядом.
Я видел, что Каталея злилась, но все же исполнила мою просьбу и промолчала там на поляне.
– Потому что у меня нет уверенности в своем выборе. Я повторяю поступок Нэима и не знаю, чем это может обернуться. Не желаю быть богом, похожим на него, но, возможно, ветви Древа смогут удержать гниль до того момента, как… Миккель обретет силу. – Произнести вслух имя ребенка далось мне особенно тяжело.
Сэим и Лэим уверяли, что это всего лишь сосуд для Нэима, но младенец создавался из частичек наших душ. Так чем он отличался от родной плоти и крови? Не позволю им и дальше играться с нашими жизнями, станется с них платы в виде меня и Каталеи. Сила бога открыла передо мной то, о чем я раньше даже помыслить не мог. Мириады путей и возможностей, переплетения судеб Первых родов и Вегардов и бесконечные циклы перерождений.
– Поэтому мы оставили ветки, ребенка и Ала на слегка сумасшедшую девушку, чьей нити жизни я даже не ощущаю? Этан, ты плохой стратег. – Каталея вздохнула и покачала головой. – Надеюсь, что хуже уже не будет.
Золотые нити скользили в шаге от нас, но не пытались подползти ближе. Они ожидали, пока мы сами позволим им приблизиться.
Каталея опустила руку и переплела наши пальцы.
– Вместе на целую вечность.
– Даже ее мне будет мало рядом с тобой. – Я уткнулся носом в белоснежные волосы и в последний раз вдохнул аромат орхидеи. – Как бы я хотел, чтобы наши души не погибли, а встречались вновь и вновь.
– Мне нравится жадный Этан. – Она крепче сжала мою руку и отпустила. – Я пойду первой, не задерживайся.
Каталея сделала уверенный шаг навстречу нитям. Они мгновенно оплели ее тело, подобно кокону, из которого должна вылупиться бабочка. Я усилием заставил себя оторвать взгляд от нее и, полный решимости, подошел к Древу. Возле него все так же паслись кролики. Один из них ткнулся мокрым носом мне в ногу. Вечно жующих пушистых комочков не интересовали проблемы богов и людей, только свежая трава и чистая вода. Мысли о том, что через десятилетия Нэим вернется не в небесный сад, а в логово сотен кроликов, меня насмешили. Пушистая орда, жующая траву и смешно дергающая носами. Я присел на корточки и погладил длинные уши, немного успокаиваясь. Другая рука легла на ствол Древа, пробуждая в нем прочные нити.
Безумная идея отломать от него две веточки пришла ко мне после видений жизни Нэима. Такой поступок показался здравым и мог действительно спасти Землю. Вот только бог не предугадал, что в будущем гниль покроет все Триединство, а он сам останется без сил. Возможно, моя выходка выглядела опрометчиво и я уподобился Нэиму в своей самоуверенности, но отрицать наше сходство было глупо – мы оба не могли остаться равнодушными к тем, кто нам дорог.
Каталея дала имя ребенку, тем самым неосознанно укрепляя и без того сильные узы, подобно Маэль в прошлом. Я же не мог оставить дитя, заставив слепо следовать судьбе, уготованной богами, поэтому оставил лазейку.
Все Первые книги, написанные кровью Нэима, рассыпались прахом. Знания для людей были утеряны навсегда. Остались только жалкие копии, которые искажались каждый раз, когда их переписывали. Но на Земле сохранилась одна нетронутая вещь. Она не несла в себе ценности ни для богов, ни для людей. Книга, хранящая историю Кируса, девочки без имени и мальчика Этана, ставшего Словотворцем. В Велеросе я продолжил писать ее, потратив всю ночь на то, чтобы изложить события, ничего не упустив. А теперь, когда я стал богом, мне стала доступна тонкая нить связи с ней – мост, соединяющий богов и людей, Этана и Миккеля.
Кора Древа под ладонью покрылась древними символами. Они стекались к корням и убегали вдаль по тропам, отпечатываясь на страницах отцовской книги. Последняя возможность помочь Миккелю, которую я
