Ведьмак: Сезон гроз. Дорога без возврата - Анджей Сапковский

Фебус Равенга снял со стены кладовой деревянные вилы для сена, сделанные из толстой раздвоенной ветви.

– Дерьмо было, есть и останется дерьмом, – сказал он. – И всегда в конце концов в дерьмо и попадет.

Надавил на вилы и притопил Мууса. С головой. Муус с плеском вырвался на поверхность, крича, кашляя и плюясь. Равенга позволил ему немного покашлять и отдышаться, а потом притопил его снова. На этот раз уже достаточно глубоко.

Повторив это занятие еще несколько раз, он отбросил вилы.

– Оставьте его там, – велел он. – Пусть сам выбирается.

– Это будет непросто, – прикинул Тарп. – И займет какое-то время.

– Да и пусть займет. Спешить некуда.

Глава шестнадцатая

À mon retour (hé, je m’en désespère!)

Tu m’as reçu d’un baiser tout glacé [27].

Пьер де Ронсар

На рейд как раз под полными парусами заходила новиградская шхуна «Пандора Парви», действительно красивый корабль. «Красивый и быстрый», – подумал Геральт, – спускаясь по трапу на оживленную набережную. Он видел эту шхуну в Новиграде, наводил справки, знал, что она выходит из Новиграда на целых два дня позже, чем галера «Стинта», на которую он сел сам. И все же шхуна дошла до Керака практически час в час с галерой. «Может быть, стоило подождать и уплыть на шхуне, – подумал он. – Лишних два дня в Новиграде, как знать, может быть, я и раздобыл бы какую-нибудь информацию?»

Пустые рассуждения, оценил он свои мысли. Может быть, как знать, а вдруг. Как вышло, так и вышло, и никто этого уже не отменит. И нечего по этому поводу переживать.

Он простился взглядом со шхуной, маяком, морем и темнеющим грозовыми тучами горизонтом. Затем бодрым шагом двинулся в сторону города.

* * *

Носильщики как раз выносили из виллы паланкин, филигранную конструкцию с занавесочками цвета лилии. Видимо, был вторник. Или среда, или четверг. По этим дням Литта Нейд принимала пациенток, а пациентки, обычно состоятельные дамы из высшего света, пользовались как раз такими паланкинами.

Привратник впустил его без слов. И очень кстати. Геральт находился не в лучшем настроении и наверняка ответил бы словом. А может быть даже двумя или тремя.

Веранда была пуста, вода в фонтане тихонько шелестела. На малахитовом столике стоял графин и бокалы. Геральт налил себе без церемоний.

Когда он поднял голову, то увидел Мозаик. В белом халате и фартучке. Бледную. С прилизанными волосами.

– Это ты, – сказала она. – Ты вернулся.

– Это абсолютно точно я, – подтвердил он сухо. – И абсолютно точно вернулся. А это вино абсолютно точно слегка прокисло.

– Я тоже рада тебя видеть.

– Коралл есть? А если есть, то где?

– Пару минут назад, – пожала она плечами, – я видела ее между ног пациентки. Абсолютно точно она и сейчас там.

– У тебя на самом деле нет выхода, Мозаик, – ответил он спокойно, глядя ей в глаза. – Ты обязана стать чародейкой. Воистину у тебя огромные задатки и предрасположенность. Твоей тонкой шутки не оценили бы на ткацкой фабрике. И тем более в публичном доме.

– Я учусь и развиваюсь, – она не опустила глаз. – Больше не плачу в уголке. Отплакала свое. Этот этап я уже прошла.

– Нет, не прошла, это самообман. У тебя еще многое впереди, и сарказм тебя от этого не защитит. Тем более, что он искусственный и представляет собой слабое подражание. Но довольно об этом, не мне учить тебя жизни. Я спрашивал, где Коралл?

– Здесь. Привет.

Чародейка словно привидение появилась из-за занавеси. Как и Мозаик, она была в белом медицинском халате, а ее заколотые рыжие волосы прикрывала полотняная шапочка, которую в обычной ситуации он посчитал бы смешной. Но ситуация была необычной, и смех был неуместен; ему потребовались секунды, чтобы это понять.

Она подошла, молча поцеловала его в щеку. Губы у нее были холодными. А глаза очень усталыми.

Она пахла лекарствами. И чем-то еще, что она использовала для дезинфекции. Это был неприятный, отталкивающий, больной запах. Запах, в котором таился страх.

– Встретимся завтра, – опередила она его. – Завтра обо всем мне расскажешь.

– Завтра.

Она взглянула на него, и это был взгляд очень издалека, над разделяющей их пропастью времени и событий. Ему потребовались секунды, чтобы понять, насколько глубока эта пропасть и насколько отдаленные разделяют их события.

– Может, лучше даже послезавтра. Ступай в город. Повстречайся там с поэтом, очень он о тебе беспокоился. Но сейчас иди, пожалуйста. Я должна заняться пациенткой.

Когда она ушла, он взглянул на Мозаик. Видимо, достаточно красноречивым взглядом, чтобы она не мешкала с объяснением.

– Утром у нас были роды, – сказала она, и ее голос слегка изменился. – Тяжелые. Она решила использовать щипцы. И все, что могло пойти неправильно, пошло неправильно.

– Понимаю.

– Сомневаюсь.

– Долго тебя не было, – она подняла голову. – Гораздо дольше, чем она ожидала. В Риссберге ничего не знали, или делали вид, что не знают. Что-то произошло, верно?

– Что-то произошло.

– Понимаю.

– Сомневаюсь.

* * *

Лютик, конечно, вмиг обо всем догадался. Констатируя факт, с очевидностью которого Геральт все еще до конца не освоился. И не совсем еще принял ее для себя.

– Конец, да? Прошла любовь? Ну ясно, ты был нужен ей и чародеям; сделал свое дело, можешь уйти. И знаешь что? Я рад, что все кончилось. Когда-то все же должен был закончиться этот необыкновенный роман, а чем дольше он длился, тем более пугающими грозил последствиями. Ты тоже, если хочешь знать мое мнение, должен радоваться, что у тебя одной проблемой меньше, да еще и так легко отделался. Так что улыбку веселую должен ты иметь на лице, а вовсе не гримасу мрачную и угрюмую, которая тебе, уж поверь мне, исключительно не идет, выглядишь с ней просто как человек с тяжелого похмелья, который вдобавок отравился закуской и не помнит, на чем и когда сломал зуб и откуда на штанах следы спермы.

– А может, – продолжал бард, абсолютно игнорируя отсутствие реакции со стороны ведьмака, – твоя мрачность из чего-то иного проистекает? Неужто из того факта, что это тебя выставили за дверь, тогда как ты планировал финал в собственном стиле? Ну такой, с предутренним исчезновением и цветами на столике? Ха-ха, в любви как на войне, друг мой, а твоя милая поступила как опытный стратег. Провела упреждающую операцию, превентивное наступление. Видно, читала «Историю войн» маршала Пеллиграма. Пеллиграм приводит много примеров побед,